Записки брюнетки - Жанна Голубицкая

И тут, словно в подтверждение ее правоты, на помощь пришли друзья. Ближайшие подружки сами вызвались временно пожить у Антоники, остальные помогали, кто, чем мог.

— Я даже не ожидала, что в трудную минуту столько людей придет мне на помощь! — рассказывает Антоника. — Ну да, мы дружили, общались… Но, по нашей жизни, порой даже близкие родственники отворачиваются, чуть у кого проблема… Особенно я благодарна Андрею, это мой хороший друг. Странно, но люди очень редко верят в бескорыстную, искреннюю дружбу между мужчиной и женщиной. Но у нас с Андреем именно такая! Он очень многое для меня сделал, и я очень горжусь и дорожу нашей дружбой. Именно Андрей помог мне с жильем, когда я вышла из роддома. Благодаря ему, мы с Федором живем в хороших условиях. Андрей стал крестным Федора. Есть у Феди и крестная мама Ксения — тоже моя хорошая подруга, замечательный человек, у нее самой двое очаровательных детей. Мне не повезло в жизни с родственниками, зато очень повезло с друзьями! Иногда мне кажется, что у меня такой талант — по жизни встречать хороших людей! Я с большим теплом вспоминаю своего бывшего молодого человека, с которым мы встречались два года до того, как я встретила Фединого папу. Мы расстались друзьями, по обоюдному согласию. Но он и его семья сыграли большую роль в моей жизни, я безумно им благодарна! Что касается моей личной жизни сейчас, у меня есть молодой человек. С ним мы познакомились, когда я уже была беременна, что тоже некоторых шокирует. Но у нас начался настоящий роман! Он так трогательно навещал меня в роддоме, а потом встречал с цветами, что весь персонал был уверен: это отец ребенка! И сейчас мой парень часто к нам приезжает, очень любит играть с Федором, да и Федя к нему тянется… Но пока у нас чисто романтические отношения, безо всяких взаимных обязательств. Посмотрим, как все сложится… У меня столько горького опыта, что теперь я боюсь привязываться к людям.

Я задаю сакраментальный вопрос о Понаровской, и тут же обещаю, что это — в последний раз. Теперь и Антоника — также как ее звездная приемная мать — не желает разговаривать на эту тему. Антоника очень надеется, что когда-нибудь больная для нее тема взаимоотношений с Ириной Витальевной надоест журналистам, и ее перестанут дергать и допрашивать.

— Клянусь, последний раз я как-то комментирую этот вопрос! — Антоника заметно волнуется. — Надеюсь своими сегодняшними словами поставить точку в этой долгоиграющей и нерадостной истории. Ведь уже все давно понятно: и Ирина устала, и я… Единственное, что я могу сказать о своей несостоявшейся маме Ире: все, что ей нужно было сделать, это просто со мной поговорить. Без домработницы, без истерики… Мне было всего 16 лет. С детьми в этом возрасте теряют контакт даже настоящие родители. Но Ирине было легче обвинить меня в «дурной наследственности» и выставить за дверь. Я до сих пор помню: она заперлась в своей комнате и не пожелала выслушать моих объяснений. Она так и не вышла, меня провожала домработница. Уезжая, Ирину я даже не увидела…

Впрочем, по порядку…

Сначала была любовь…

У Ирины Понаровской с темнокожим поэтом и музыкантом Вейландом Роддом. Было это без малого 26 лет тому назад. Через несколько месяцев после своей свадьбы с Роддом Ирина отправилась с гастрольной поездкой в город Златоуст Челябинской области. Незадолго до этого в прессу просочилась информация о том, что из-за проблем с почками Ирина никогда не сможет иметь детей. Тогда же в голове у жительницы Златоуста Марины Кормышевой созрел «гениальный план». Марина решила пристроить в семью Понаровской свою темнокожую дочь. Ее Марина родила от студента из Анголы Жозе Доменгужа, который в те годы обучался в Бакинском военном училище и, находясь в увольнении, где-то познакомился с юной пэтэушницей, бывшей детдомовкой Мариной. Новоиспеченный папаша успел только пожелать, чтобы новорожденная получила имя Антоника Доменгуж, после чего уехал к себе домой в Африку и более никогда не возвращался — вплоть до 2007 года, когда его разыскали российские телевизионщики. Тогда обиженная Марина назло отцу-беглецу назвала дочь Настей. На момент гастролей в Златоусте Понаровской маленькой мулатке исполнилось полгода и она была очаровательна. Одна беда: безработная и безалаберная Марина, сама подкидыш и сирота, никак не хотела заниматься ребенком. И осуществила свой замысел, каким-то образом проникнув после концерта Понаровской за кулисы с младенцем на руках. История умалчивает, как именно женщины ударили по рукам, но Ирина Витальевна взяла ребенка и увезла в Ленинград, где тогда проживала. Девочка получила новое имя — Бетти.

Тогда сама Ирина рассказывала журналистам:

— Через год Бог дал нам с Вейландом своего ребенка, сына Энтони. Когда Бетти было без малого три, а Энтони не было и года, я попала в больницу. А когда вернулась, Бетти дома уже не было…

Дотошные журналисты выяснили: пока Ирина находилась на лечении, ее супруг Вейланд Родд отвез Бетти в детский приемник-распределитель. Ирине же муж сказал, что за девочкой явилась настоящая мать и увезла ее в неизвестном направлении. Вейланд, правда, в этом так и не сознался. В итоге сошлись на том, что трехлетний ребенок просто «пропал». Почему Ирина не стала искать пропавшую приемную дочь? На этот вопрос наша звезда внятного ответа не дала. Наверное, ей было не до того: у нее на руках был собственный грудной сын.

То, что тогда маленькую Бетти из питерского приемника-распределителя отправили в челябинский детдом, выяснилось… через 13 лет! Именно столько времени спустя в передаче «Женские истории» Понаровская вдруг рассказала о своей пропавшей приемной дочери и пообещала, что если отыщет девочку, то искупит свой грех. Телевизионщики нашли Бетти (теперь она была снова Настей) в Челябинске.

— Кто меня тогда увел из дома Понаровской, — говорит Антоника, — я, конечно, не помню. Я же совсем кроха была. Помню себя только уже в детдоме. Слава богу, директор этого детдома Валентина Федоровна меня полюбила, удочерила и взяла к себе домой. А то после 14 лет меня бы перевели из детского дома в интернат. А там, говорят, такие нравы — хуже, чем в колонии.

К тому моменту, когда Ирина Понаровская снова о ней вспомнила, Антоника уже почти 10 лет жила в семье бывшего директора челябинского детского дома, а тогда уже пенсионерки Валентины Федоровны Быковой. Директриса детдома настолько прониклась непростой судьбой своей воспитанницы, что удочерила девочку. Тогда новая приемная мама буквально умоляла «посланцев воли Понаровской» оставить Настю в покое:

— Живет себе девчонка спокойно и живет! Что вы ее дергаете? Она простая, добрая, бесхитростная, дальше Челябинска и не уезжала никогда, кроме как в глубоком детстве. Не место ей в звездной семье! Там же как: сегодня хотят ее, как новую игрушку… А завтра опять выкинут! И зачем только мучаете ребенка?

Но телевизионщики убедили Валентину Федоровну: в столице ее Настю ждет совсем другая, завидная судьба — учеба в престижном вузе, изысканный круг общения, новые возможности… И грех лишать девочку такого уникального шанса. Приемная мама поплакала и отпустила свою Настю. А что было делать?

И вот 16-летннюю Бетти-Настю вновь возвращают Понаровской: на сей раз прямо перед телекамерами, в прямом эфире программы «Жди меня». Взаимные слезы счастья вновь обретших друг друга матери и дочери многие телезрители помнят до сих пор…

Бетти снова вошла в звездное семейство, состоящее из самой Понаровской, 15-летнего Энтони, мамы Ирины Нины Николаевны и ее домработницы Тони. К тому моменту Вейланда Рода рядом с Ириной уже не было. Теперь Ирина жила уже не в Питере, а в Москве, в просторной квартире на улице Трифоновская. Увы, счастье рядом со звездой снова оказалось для Бетти недолгим.

— Через 4 месяца совместного проживания мама Ира выдворила меня из дома, — вспоминает Антоника, — обвинив в краже двух колец, трех блузок и одних солнцезащитных очков. Все это она узнала от домработницы Тони, которая с самого начала меня невзлюбила. А Ирина меня даже не выслушала. Хотя я хотела ей все объяснить. Колечки я просто взяла поносить, но потом ведь вернула! Тоня и увидела их у меня в тот момент, когда я клала их на место. В 16 лет ну очень хотелось пофорсить! Никакие очки я, честно говоря, вообще не помню… Наверное, их Тоня до кучи приплела… Она почему-то больше всех была недовольна, когда Ирина привела меня в дом…

Хотя и не своими руками, но получилось так, что Понаровская снова выставила свою темнокожую приемную дочь за дверь. И девушка снова вернулась в родной Челябинск.

В следующий раз Бетти-Настя-Антоника приехала в Москву уже на моей памяти. Ей только исполнился 21 год и, как и многим, ей очень хотелось работать и учиться в столице.

Потом была боль…