Река времени. По следам моей памяти - Виктор Николаевич Ярошенко

После целой недели колебаний, обсуждений и приготовлений всё было готово. Мы точно определили окно для молниеносной атаки, проследили, когда он возвращается домой из ремесленного училища. Окно комнаты «Кривого» выходило на противоположную от двора сторону. Место для операции было идеальное – глухое, тёмное, с глубокими сугробами.

Заранее скрытно вечером (темнело зимой рано) мы складировали и присыпали снегом небольшую кучу «боеприпасов», состоящих из осколков асфальта и льда; тщательно отработали пути отступления – кто в какую сторону побежит. Дали слово на следующий день в это же время встретиться для решительных действий за углом соседнего детского сада. Хотя было очень страшно, но никто не струсил – все вовремя пришли на встречу, разобрали «боеприпасы», подошли на расстояние 3–5 метров до окна и сделали два залпа «ручными гранатами» по окну ненавистного хулигана. После этого брызнули врассыпную. Наверняка нас никто не видел – окна были занавешены, а стёкла покрыты инеем.

Несколько дней весь двор гудел о дерзком нападении народных мстителей, а мы буквально дрожали от страха выдать себя и быть разоблачёнными. Поклялись никому об этом не рассказывать, даже по секрету. Для убедительности я привел слова моей бабушки: «если хочешь, чтобы все знали, расскажи кому-нибудь по секрету».

План на удивление сработал. Мы не только наказали злодея за Валеркины синяки, но и навсегда изгнали хулигана из нашего двора. Тётка, подумав, что, действительно, это предупреждение со стороны другой банды, – от греха подальше отослала «Кривого» в деревню и больше его никто никогда не видел. Он просто сгинул из нашей жизни навсегда – мы были на седьмом небе от гордости и радости, что освободили весь двор от ненавистного тирана. Быть может, мы действительно и его спасли от мести других хулиганов…

Не хочу жениться, хочу учиться

Французская спецшкола № 2 заложила во мне не только хороший фундамент разнообразных знаний и кругозора, но и мощную пружину осмысленности и целеустремленности, энергии и вкуса к жизни, которых мне хватило на долгие годы. Когда я учился в третьем классе, отцу на работе выделили новую жилплощадь, и мы переехали с Октябрьской на улицу Гиляровского. Несмотря на то, что он был директором строительного комбината, новое жильё тоже было практически коммунальной квартирой, но с одной соседской большой комнатой, а у нас их было целых три.

Квартира находилась на последнем четвёртом этаже старого отремонтированного кирпичного дома без лифта. Поскольку родители очень пеклись о моём образовании, то одна из комнат была полностью выделена в моё распоряжение – тут тебе и кабинет, и спальня, и библиотека в полкомнаты.

Нашей единственной соседкой была М.И. – пышная, симпатичная крашенная блондинка средних лет, трудившаяся в «Аэрофлоте» кассиром. Хочу напомнить, что в советское время кассир в этом престижном учреждении – это всё равно, что заведующий отделом Елисеевского магазина. Достать нужный билет на нужное направление, на нужное число и удобное время могла только эта замечательная женщина. Так как в этих услугах нуждались и другие, настоящие «заведующие складами», то записная книжка М.И. была заполнена полезными телефонными номерами, и по принципу «ты мне, я тебе» она могла достать буквально всё.

Наша соседка была одинокой женщиной и утром, перекусив на скорую руку, почистив пёрышки, она улетала в свою кассу в красивой фирменной одежде «Аэрофлота». Изредка вечером она возвращалась с работы не одна и потом я слышал, как она смущённо объясняла маме сложившуюся драматическую ситуацию. Оказывалось, что этот красивый мужчина – из Магадана (Симферополя, Баку, Тбилиси, Еревана…) не смог достать билет на самолёт (или опоздал), а мест в гостинице не было. И это чистая правда – гостиниц было очень мало, а места в них были только для интуристов. Бездомные, но красивые и состоятельные мужчины, видя, что она добрая женщина, на коленях с шампанским просились переночевать; она, конечно, нехотя соглашалась, но при условии, что без всяких там глупостей, и стелила им на диванчике. Горячие мужчины, особенно с Кавказа, очень любили наших московских «блондинок», но, почему-то никогда на них не женились…

Моя комната имела общую стену с соседской и в такие ночи иногда я сначала слышал стоны М.И., а потом её тихие нежные напевы. Однажды я спросил родителей:

– А почему ночью М.И. иногда стонет?

– Может быть нежданный гость наступил ей на ногу, или она споткнулась, когда шла в туалет, – отвечала мама.

– Тогда она должна плакать от боли, а она потом тихо мурлычет какие– то песни, – не отступал я.

Родители переглянулись, отец развёл руками:

– Ума не приложу.

Очевидно, этот разговор имел какое-то продолжение, и у М.И. за стенкой в такие жаркие вечера и ночи стало потише.

В коммунальных квартирах для забывчивых вывешивались графики уборки мест общего пользования. Все расчёты велись от числа официально прописанных в квартире душ. Как-то я обратил внимание, что по умолчанию соседка убирается за двоих, очевидно, с учётом гостей…

Недалеко от нашего дома в Больничном переулке накануне быстро построили из блоков и также быстро обжили новую красивую школу. Она была намного ближе, чем та, в которую я ходил – видна из окна кухни нашей коммунальной квартиры. Я видел, что по утрам возле школы притормаживали легковые автомобили и высаживали детей и подростков различного возраста – было ясно, что они живут далеко от школы, но не было ясно, почему они не ездят, как я, на метро и трамвае. Однажды я набрался храбрости и после уроков зашёл в этот новый храм знаний, чтобы узнать, можно ли перейти учиться в эту замечательную красивую школу: есть ли свободные места? На пороге школы меня встретила уборщица:

– Тебе че?

Я как мог, скромно сформулировал свой вопрос.

– Насчёт местов не знаю. Но это, милок, не районная школа, а специальная (!), городская, № 2. В Москве таких раз-два и обчёлся. Вон видишь: сын писателя Смирнова пошёл; а вон дочка певца Бернеса машину ждёт. А то и выше бери – из ЦК… Знаешь, как они уже после второго класса по-французски лопочут? У! Так что, иди, не мешай людям работать.

Меня такие препятствия только раззадоривают. Вечером я доложил родителям о своём твёрдом желании учиться именно в этой школе. Они отнеслись к этому с умеренным пониманием (ну, ладно, давай попробуем) и на следующий день отец встретился с директором школы. Оказалось, что свободные места, действительно есть, так как некоторые ученики