Загадка секретной лаборатории - Тара Эллис

Пока Рокки гнался за мячиком через вольер, Сэм гадала, сможет ли она и дальше тут работать. Она тянула с разговором так долго, потому что мама сомневалась, что Сэм справится с работой в приюте. Сначала она не хотела пускать Сэм волонтёрствовать, потому что боялась, что дочь будет слишком сильно привязываться к животным. И, конечно, именно это мама и сказала вчера вечером. Что она была права и что если разрешить, то Сэм захочет притащить домой собаку через неделю.

– Но она не права, Рокки, – сказала Сэм псу. – Ты особенный. Другого такого нет и не будет.

Слёзы снова затуманили ей глаза, и тут на плечо легла тёплая рука. Сэм не надо было смотреть – она знала, что это Элли.

– Твоя мама сказала «нет»? – мягко спросила она.

Сэм молча кивнула и закрыла лицо руками. Она плакала редко и терпеть не могла, когда это видели другие, даже Элли.

– Вот почему ты была такая тихая, когда вернулась вчера вечером. – Элли села рядом с Сэм. Она знала, как много Рокки значил для неё, и уже обдумывала, что можно предпринять. – Может, ты договоришься взять его на денёк? Я уверена, Триш разрешит. Твоя мама увидит, какой он классный и что у Хантера нет на него аллергии.

– Не думаю, что мама разрешит, – вздохнула Сэм, стараясь успокоиться. – Ты же знаешь, какая она упрямая, если она что-то решила. Но завтра вечером будет звонить папа, – добавила она. Повернувшись к Элли, она заставила себя улыбнуться. – Могу попросить его поговорить с мамой. Она любит животных. Если он скажет насчёт взять на день, мама может и согласиться. Хорошая идея, Элли. Спасибо.

Элли крепко обняла подругу, встала и подала Сэм руку.

– Кэсси уже пришла, а Триш хочет с нами поговорить. Лучше нам пойти туда.

Ухватившись за руку Эли, Сэм кое-как встала и по очереди встряхнула занемевшие ноги. Она сидела тут на полу минут двадцать. Всхлипнув, она задрала подол свитера и вытерла лицо.

– Видно, что я плакала? – спросила она.

Элли всмотрелась и осторожно, подбирая слова, сказала:

– Чуть-чуть. Никто тебе ничего об этом не скажет, Сэм.

– Всё равно в глазах Триш буду выглядеть как дура.

И, подозвав Рокки, они вышли из вольерной вместе.

Через пятнадцать минут Сэм сидела и разглядывала сложенные на коленях руки. Последние десять минут Триш говорила то же самое, что и её мама прошлым вечером.

Они сидели в маленьком кабинете Триш вчетвером. У стола было только два стула, так что Сэм сидела у окна на полу, обнимая Рокки. Сэм понимала, что Триш ею крайне недовольна, так что не оказываться в прямой видимости показалось Сэм неплохой идеей.

Недовольна – это было слишком сильно сказано. Скорее разочарована, а это некоторым образом ещё хуже. Сэм заставила себя поднять голову и встретить взгляд Триш.

– Извините, – сказала она. И добавила, вторя словам Триш: – Я не хотела спорить с решением Полин. Я знаю, это выглядит так, как будто я подозреваю мистера Клэнси, потому что я привязалась к собаке, но на самом деле не поэтому.

– Она права, – сказала Кэсси, желая поддержать подругу. – Что-то не так с лабораторией, в которой этот человек работает.

Накануне вечером они решили, что попытаются узнать у Триш насчёт законов и испытания препаратов на животных, но без обвинений. Так что у Сэм сжалось в животе от реплики Кэсси. Она была благодарна за заступничество, но всё же стоило быть осторожней и не говорить слишком много.

– Всё в порядке, Кэсси, – быстро проговорила Сэм. – Триш права. Я не должна была делать поспешные выводы. Обещаю: больше такое не повторится.

Примерно минуту Триш внимательно смотрела на Сэм, явно обдумывая, что делать.

– Элли, Кэсси, я знаю, что вы хотели бы завтра уйти с середины дня, – сказала она, перенеся внимание на девочек. – Почему бы вам не взять полный день? На этой неделе работы немного, а мне всё равно надо побыть с Полин.

Предложение было вполне разумным, но Сэм не могла отделаться от мысли, что это скорее наказание. Она погладила Рокки и подумала: а сможет ли она больше не видеть его, не навещать?

– Ну, тогда почему бы вам не прийти ко мне в пятницу после школы? Мы обсудим, подходит ли вам эта работа. Если вы хотите продолжать волонтёрство, мы установим более постоянное расписание.

Сэм жалела, что видит спины Элли и Кэсси, а не их лица. Она не знала, как воспринимать предложение Триш. В нём были и позитивные стороны, и негативные. Может быть, она имела в виду – подходит для вас, но не для вас всех? Опечалившись ещё сильнее, Сэм размышляла, захочет ли Триш вообще отвечать ей на вопросы, которые они составили накануне. От этого могла зависеть её судьба.

И тут Рокки посмотрел на неё. Глядя в эти шоколадно-коричневые глаза, Сэм подумала о лае, который она слышала в лаборатории, и поняла, что должна гнуть свою линию. Они должны сделать всё, что в их силах, для спасения собак, если они находятся там незаконно.

Триш встала из-за стола, чтобы отпустить их. Сэм вскочила на ноги и выпалила первый вопрос из списка:

– Триш, мы тут подумали: а кто именно занимается собаками, задействованными в испытаниях продукции?

Замерев на мгновение, Триш повернулась к Сэм:

– Что ты имеешь в виду?

Было ясно, что всё пропало, но Сэм уже задала вопрос, и оставалось только идти вперёд.

– Ну, если университет или ещё кто-нибудь захочет испытывать что-то на собаках – есть какие-то законы, какие-то разрешения надо получать и всё такое? И кто проверяет, всё ли у них по закону?

Наступило зловещее молчание. Триш скрестила руки на груди и медленно села обратно.

– Главный закон называется законом о защите животных. К нему принимали несколько поправок, чтобы сделать правила строже. Федеральное правительство – точнее, министерство сельского хозяйства – усилило действие закона. За нарушение следует суровое наказание, и воспринимается оно серьёзно. Организации, которые нарушают протокол, – редкость. Получить разрешение использовать крыс и мышей очень трудно, не говоря уже о собаках и кошках.

Элли чуть-чуть повернулась, чтобы видеть Сэм, и они обменялись быстрыми взглядами. Судя по голосу, Триш явно не понравился вопрос.

– Слушайте, девочки, – продолжала Триш, откинувшись на спинку стула. Волосы у неё растрепались больше, чем обычно, взгляд был подозрительный. – Я активно занималась защитой животных, и, поверьте мне, если бы тут кто-то подавал заявку на