Труды по истории Москвы - Михаил Тихомиров

Нет сомнения в том, что такая редкая надпись и заставила нехитрого поддельщика сочинить другую надпись – от имени самого Андрея Рублева, что, впрочем, не помешает некоторым авторам спорить о принадлежности этой иконы его кисти.

Когда постригся в монашество и стал жить в Андрониковом монастыре Андрей Рублев, остается неизвестным, но можно предполагать, что это произошло еще до 1405 года.

Судя по всему, Андрей Рублев и Данило иконник принадлежали к числу московских мастеров, работавших при дворе великого князя и уже прославившихся. В этом случае нелишне вспомнить о другой записи в Троицкой летописи, относящейся к росписи церкви Рождества Богородицы в Кремле (1395): «Июня в 4 день, в четверг, как обедню починают, начата бысть подписывати новая церковь каменная на Москве Рождество Святыя Богородицы, а мастеры бяху Феофан иконник Грьчин филосов да Семен Черный и ученицы их».[1074] Известие 1395 года имеет ту же форму, что и известие 1408 года, с точной датой, без указания памяти святого. Феофан назван не только иконником, но и гречином и философом. Последнее наименование указывает на особые знания Феофана как богослова, ученого человека.

Запись 1395 года об учениках Феофана Гречина и Семена Черного невольно заставляет предполагать, что в числе этих учеников мог быть и Андрей Рублев, и такое предположение не покажется смелым, не потребует даже особых доказательств. Ведь пройдет всего 10 лет, и Андрей Рублев вместе с Даниилом иконником окажется во главе иконописцев, выполняющих важнейшее поручение – роспись Владимирского собора. Важно подчеркнуть тот факт, что перед нами довольно четко выступает определенный круг людей, занятых одним и тем же делом: иконописанием и росписью церквей. К нему принадлежали такие люди, как Феофан Гречин, Семен Черный, Прохор из Городца, Андрей Рублев и др. Это великокняжеские и митрополичьи иконописцы (иконники). Возможно, последнее название не просто обозначает профессию, но и должность как бы старейшины всей дружины иконописцев. Так, иконниками последовательно названы Феофан Гречин и Даниил, друг Андрея Рублева, точно один сменяет другого.

Иконописцы были знакомы и с образованными людьми своего времени, с Епифанием Премудрым, составителем жития Сергия, с авторами «Сказания о Мамаевом побоище», как показывает вставной эпизод о встрече Дмитрия Донского в Андрониковом монастыре после победы на Куликовом поле. В этой среде появляются такие произведения, как красочное «Хождение Пимена в Царьград», написанное монахом Игнатием, повесть о Митяе – кандидате на митрополичий престол, запись о работах Феофана Гречина и пр. В этой среде при явном содействии митрополита Киприана создается обширная Троицкая летопись – общерусский летописный свод, рассказывающий об истории всей Русской земли, живописцы и писатели не замыкаются в круг только русских интересов, они живо откликаются на известия о наступлении турок на Византийскую империю и на Болгарское царство, в их среде распространяются книги, переписанные или переведенные в Константинополе, одним словом, перед нами своеобразная московская академия художеств в средние века.

Усиленная строительная деятельность в Москве выделяет конец XIV – начало XV века как время больших художественных работ. Это время связано с деятельностью великого князя Василия Дмитриевича и двух митрополитов – Киприана и Фотия. Историки искусства обычно выделяют наиболее яркие фигуры, приписывая им или их «школам» создание почти всех сохранившихся до нашего времени выдающихся икон и фресок. Между тем и летописи, и сказания говорят не только о прославленных живописцах, но и об их учениках «прочих», иногда с прибавлением «многие прочие», которые не так прославились, как знаменитости, но в сущности и создали эпоху Рублева и Феофана Гречина. Без этих неизвестных «прочих» гениальные творения Андрея Рублева и Феофана Гречина остались бы только уникумами, а не создали бы стиль.

Распространение икон школы Рублева имеет и свои географические очертания: это Москва и окружающие ее удельные города: Звенигород, Дмитров, Серпухов и др. Центром же была Москва с великокняжескими и митрополичьими «писцами», хотя это и не значит, что не существовало местных школ иконописцев.

Позднейшие переделки и дополнения многое исказили в истории русской культуры того времени. Так, Епифаний Премудрый вывел на первый план Сергия Радонежского и созданный им Троицкий монастырь. Но исследователи не обратили внимания на то, что Епифаний в своем рассказе подражал митрополиту Киприану, который таким же образом приписывает митрополиту Алексию создание монастырей: Чудова и Андроникова в Москве, Благовещенского в Нижнем Новгороде, Царево—Константиновского во Владимирской земле. Киприан подчеркивает, что Алексий всюду устраивал в монастырях общежительное житие монахов, введение которого Епифаний приписывает Сергию. Поэтому, говоря о культурном влиянии Троицкого монастыря на другие монастыри, нельзя забывать, что это влияние распространилось значительно позже, чем это изображено в житиях Сергия.

Нельзя не отметить и другой особенности в истории Троицкого монастыря, имеющей прямое отношение к нашей теме. Троицкий монастырь уже в начальный свой период оказывается связанным не только с великокняжеским двором, но и с удельными князьями: Владимиром Андреевичем, позже – с Юр ием Дмитриевичем. В их уделах строятся новые монастыри при непосредственном участии самого Сергия: Высоцкий монастырь в Серпухове, столице Владимира Андреевича, Саввино—Сторожевский монастырь в Звенигороде, стольном городе Юрия Дмитриевича, и пр.

В Звенигороде и оказались монументальные произведения, связанные со школой Рублева, что и заставляет нас на них остановиться.

Юрий Дмитриевич, брат великого князя, воздвиг в Звенигороде два каменных собора: на Городке, где находилось его местопребывание, и в Саввино—Сторожевском монастыре. Собор в Саввино—Сторожевском монастыре, по общему мнению, был сооружен до 1406 года. Это как будто вытекает из показания «Жития Саввы Сторожевского», по которому князь Юрий «повеле воздвигнути церковь каменну и добротами украсити ю» еще при жизни основателя монастыря, умершего 3 декабря 1406 года.

К сожалению, «Житие Саввы Сторожевского», написанное в XVI веке Маркелом, наполнено противоречиями, сам писатель «Жития» заявляет, что он ничего не может сказать о рождении Саввы, а только говорит о пребывании Саввы в монашестве, да и то «вкратце». По «Житию», монастырь на Дубенке был поставлен Сергием Радонежским по просьбе Дмитрия Донского после Куликовской битвы, то есть после 1380 года. Сергий исполнил просьбу великого князя, построил церковь Успения и поставил в новой обители игуменом своего ученика Савву. Позже Савва был призван в Троицкую Лавру и был там игуменом шесть лет, предположительно в 1392–1398 годах. После этого он был приглашен Юрием Дмитриевичем создать новый монастырь под Звенигородом «на Сторожех».

Князь Юрий много заботился о новой обители, «и повеле, по „Житию Саввы“, поздвигнути церковь каменну». Дальше в «Житии» рассказывается о победе Юрия Дмитриевича над волжскими болгарами и смерти Саввы.

В литературе высказано мнение, что построение каменного собора в Саввино—Сторожевском монастыре было связано с удачным походом Юрия Дмитриевича против болгар в 1399 году, но «Житие» никак не связывает эту победу с построением собора. Да и кажущаяся совершенно точной датировка каменного собора в Саввино—Сторожевском монастыре (до 1406 года) может быть подвергнута сомнению. Дело в том, что имеется еще один источник по истории Саввино—Сторожевского монастыря, никогда раньше не изучавшийся, – «Служба Савве Сторожевскому». В ней читаем следующие строки, показывающие, что о Саввинской обители имелись другие сведения, чем в «Житии» Маркела. Савва «крадущих исполни ужаса и прогна от Богородична храма» (л. 3 об.). О церкви, созданной Саввой, сказано: «Прехвалне отче Савво, храм древянный Пречистые Богоматери назидая, наздал» и пр. (л. 6).[1075] Далее в «Службе» читаем: «Княжо прошение, отче, со тщанием исполняя, храм Богоматере воздвиже» (л. 10); «хвалится, преподобие, град твой, яко венцем царским обложися» (л. 10 об.). Последние слова намекают на построение в Звенигороде крепости—града.

Особенно интересно прямое указание на деревянную церковь, которую создал («наздал») Савва. Время создания «Службы Савве Сторожевскому» неизвестно, но некоторые черты ее указывают, что она была создана вскоре после смерти Саввы. Прямое свидетельство о деревянной церкви, созданной Саввой, заслуживает дальнейшего изучения как указание на время каменного строительства в Звенигороде, которое, может быть, надо относить не к самому началу XV века, а к несколько более позднему времени. Тогда собор в Троицком монастыре явится прямым продолжением звенигородских памятников архитектуры, а не будет от них отделен двумя десятилетиями. Ведь иконы школы Рублева, открытые в Звенигороде, могли быть написаны и для деревянных церквей.