Труды по истории Москвы - Михаил Тихомиров

Из этого рассказа выясняется особое, выдающееся положение Даниила и Андрея. Игумен крупнейшего монастыря не просто поручает им работу, а умоляет их расписывать церковь. Иконописцы умирают вскоре после окончания своих работ, но время их кончины не указано.

В «Сказании о преложении мощей» нет ни слова о том, где же жили старцы—иконописцы, где они работали. Нет и точного указания на время смерти Андрея Рублева и Даниила, а также на их работы в Андрониковом монастыре. Роспись Троицкого собора названа их последней росписью («писание конечное»). Говорится только, что смерть Даниила и Андрея Рублева последовала вскоре после окончания ими работ по росписи Троицкого собора, иными словами, отсутствует точная дата их смерти.

О событиях, переданных в «Сказании о преложении мощей», имеется и другой рассказ. В Софийской второй летописи, где приводится отрывок из «Жития Никона», говорится, что Никон воздвиг прекрасную каменную церковь и решил ее украсить росписью. Дальнейший рассказ даем в переводе: «Преподобный, побеждаем великим желанием, верою, пребывал в том неизменно, чтобы своими очами увидеть церковь завершенною и росписью украшенною. Он быстро собирает живописцев, людей замечательных, всех превосходящих, в добродетели совершенных, Даниила именем и Андрея, спостника его, и неких с ними. А они спешно творили это дело, как бы предвидя духом скорую духовных этих людей и живописцев смерть и свою кончину, что вскоре по совершении дела и было. Но Бог помогал окончить дело преподобного. И вот они усердно начинают и весьма разнообразными росписями украшают церковь, что может удивить всех и теперь, оставив это последнее произведение на память о себе.

После этого малое количество времени прожив, смиренный Андрей оставил жизнь и отошел к Господу первым, а затем и Даниил пречестный, спостник его, оба о Господе добро пожили и в старости глубокой конец приняли. Когда же Даниил хотел отрешиться от телесных уз, внезапно видит возлюбленного им, ранее умершего Андрея, которого желал увидеть, с радостью дух свой предает Господу».[1085]

В этом «Сказании» смерть Андрея и Даниила связывается со смертью игумена Никона в 1427 году. Таким образом, если верить Софийской второй летописи, Андрей Рублев умер до 1427 года, то есть раньше игумена Никона. Однако в записи Софийской летописи, вернее – в ее источнике, отсутствует указание на роспись Андроникова монастыря. Сообщение о ней находим в другом «Сказании».

Это «Сказание» имеется в «Житии Никона», помещенном в издании 1546 года (приводим в переводе): Никон «вскоре собрал людей живописцев, в добродетелях совершенных, Даниила именем и спостника его Андрея, и прочих с ними. И быстро дела начинают и украшают (церковь) самыми разнообразными росписями, так что можно удивлять и всех ее видящих. И окончив все, они уходят в один из монастырей богоспасаемого града Москвы, Андрониковым именуемый, и там церковь во имя Всемилостивого Спаса также росписью украсив, последнее творение на память себе оставили. И недолго пожив, Андрей, покинув жизнь, отошел к Господу, также и спостник его Даниил, оба добро пожили и в старости великой были, благой конец приняли. Ведь, когда Даниил хотел отрешиться от телесных уз, внезапно он видит возлюбленного им Андрея, призывающего его. Он же, увидев того, кого желал (видеть), великой радости исполнился. Братия же тут стояла, и он поведал ей о пришествии своего спостника и тут предал дух. Там же бывшая братия видела его смерть и правильно поняла, почему блаженный Никон ускорил расписывание церкви. Ведь он знал о скорой смерти этих духовных людей, поэтому братия и великую благодарность ему воздала».[1086]

Из последних слов о том, что Никон ускорил подписание церкви, предвидя скорую смерть, делают вывод, что Андрей и Даниил умерли раньше Никона, смерть которого датирована 17 ноября 1427 или 1428 года. Но это неверно, так как речь идет не о смерти Никона, а о смерти Андрея и Даниила. Они были еще живы при Никоне, смерть которого произошла вскоре после завершения росписи Троицкого собора; Никон «по совершении же церковном мало пребыв». Таким образом, роспись церкви в Троицком монастыре относится к 1425–1428 годам. «Житие Никона», как мы видели, прямо говорит о том, что роспись собора в Андрониковом монастыре была последней работой Андрея Рублева, совершенной им вскоре после окончания росписи собора в Троицком монастыре.

Обратимся теперь к вопросу о том, что представлял собой Андроников монастырь в XV веке. Монастырь был основан митрополитом Алексеем после его возвращения из Орды, но еще при жизни великого князя Ивана Ивановича, то есть около 1359 г., как об этом говорится в «Житии митрополита Алексия», а не в 1360 г.[1087]

Алексей воздвиг великолепный храм и поставил в нем икону Спасителя, назвав монастырь Спасским. «И тако вскоре абие создана бысть церковь зело красна».[1088]

Игуменом в монастыре был поставлен Андроник, устроивший в нем общее житие для монахов. Андроник еще юношей постригся в Троицком монастыре и прославился своим иноческим житием. Как и многие другие монахи, он «задумал покинуть Троицкий монастырь» и «сотворити свои монастырь».

В Епифаниевой редакции «Жития Сергия» с изменениями, приписываемыми Пахомию, добавлено, что Андроник был «рода отчества святого Сергия града Ростова» и тот его очень любил. Впрочем Пахомий уже опускает слова о том, что Андроник своими подвигами вызывал удивление самого Сергия.[1089] Причины, по которым митрополит просил отдать ему Андроника, объяснены у Пахомия желанием иметь одного из учеников Сергия «на строение монастыря». Об освящении монастыря сказано подробнее: митрополит «устрои месту тому игумена Андроника строити монастырь и вдасть ему еже на потребу довольно и дав благословение и отъиде … и бысть обитель велика зело, еже и ныне видима есть нами, строить стройна и честна церковь камена красна и подписана чюдно зело».[1090] Из этих слов можно вынести представление о том, что каменная церковь в монастыре была построена уже в XIV веке, при митрополите Алексее, но это едва ли верно: первый монастырский собор был деревянным, как это видно из «Жития митрополита Алексия», написанного митрополитом Киприаном, следовательно, не позже 1406 года. Киприан говорит, что церковь была «зело прекрасна», но не называет ее каменной, тогда как о церкви Благовещения в Нижнем Новгороде тут же сообщается как о каменной.

Андроников монастырь уже вскоре после своего возникновения сделался одним из культурных центров тогдашней Москвы. Об этом говорят рукописи конца XIV – начала XV века, написанные в этом монастыре четким русским полууставом. Мы имеем полное право говорить о существовании «андрониковской школы» писцов. Особо следует отметить большое внимание, уделяемое в Андрониковом монастыре искусству рукописей. Так, андрониковский монах Анфим в записи к переписанной им рукописи 1404 года извиняется, что он написал ее нехудожественно («аще и нехудожне сию снискахом»), хотя рукопись написана прекрасным почерком, и речь идет, значит, о художественном оформлении книги.[1091]

В монастыре создавались и литературные произведения. В частности, сохранилось описание церемонии, происходившей в Москве при возвращении Дмитрия Донского после Донской победы. Описание это было составлено, вероятно, уже при митрополите Киприане и носит характер некоторого литературного сочинительства, хотя и связано с действительным событием.[1092] Таким образом, и Андроников монастырь связывал себя с победой русских войск на Дону.

История монастыря в первой половине XV века остается неясной. Об этом свидетельствует Синодик Андроникова монастыря, где показаны три первых его игумена: Андроник, Савва и Александр. По Строеву, Андроник умер 13 июня 1374 года, после него был Савва, упомянутый 24 октября 1403 года, затем Александр, по Строеву, не раньше 1427 года, вслед за ним Ефрем и Исаакий.[1093] Савва действительно еще жил в 1410 году, когда он вместе с Троицким игуменом Никоном был свидетелем при составлении завещания Владимира Андреевича Серпуховского.[1094] Время смерти Саввы неизвестно. По Строеву, он был еще игуменом в 1410–1420 годах.

Н. Н. Воронин и В. Н. Лазарев в «Истории русского искусства» почему—то датируют построение собора временем «до 1427 г.», упоминая тут же игумена Александра, который, по Строеву, сделался игуменом Андроникова монастыря «после 1427 г.».[1095] Между тем в своих работах П. М. Строев отличался крайней пунктуальностью, и совершенно непонятно, почему предложенная им дата полностью игнорируется. В реставрированном виде, как и в реконструкции П. Н. Максимова, собор Андроникового монастыря носит явно нерусские формы, напоминает сербские церкви. Не входя в оценку правильности реставрации, отмечу только, что связи с Сербией в начале XIV века были довольно оживленными. Напомним о Лазаре Сербине, построившем городские часы в Кремле в 1404 г.[1096]