На повестке дня — Икар - Роберт Ладлэм

— Все в порядке! — продолжил мафиози. — Поднимайтесь, а затем первый поворот направо. Идите и не оглядывайтесь!

Эван повиновался. Ему было довольно тяжело подниматься по крутому склону. Длительное сидение на стуле в одном и том же положении вызвало отечность щиколоток и боль в ступнях. Поэтому он шагал медленно, пытаясь при скудном освещении разглядеть окрестности. Высоченные деревья, достигавшие шестиметровой высоты, придавали ландшафту живописный вид. Стволы этих гигантов иногда были закрыты другими деревьями и кустарником, но все равно их ярко-зеленые пышные кроны возвышались над прочими. Густые заросли вьющихся растений, искусно прореженные, образовывали как бы сводчатый тоннель, внутри которого пролегала дорожка, выложенная квадратными каменными плитами. Короче говоря, дикой природе был навязан порядок.

По мере восхождения по крутому склону созерцание окружающей природы постепенно уступало место восприятию звукового многоголосья. Кендрик уловил звук падающей воды, но, прислушавшись, сообразил, что горные речки, переваливая через пороги, звучат отрывисто, как бы стаккато, а сейчас присутствовал необычный, вернее, незнакомый ритм и такт. Какой-то особенный звук... Что же это? Волны... Конечно же, волны! Бьются о скалы с шумом, напоминающим отдаленные раскаты грома.

Вдоль дорожки по земле струился как бы янтарный ручеек. Это мерцали крошечные лампочки, указывающие путь. Неожиданно образовался желтенький ручеек, поворачивающий направо. «Первый поворот направо»... Кендрик пошел направо, и сразу стало темнее. Но потом вдруг сделалось совсем светло — сквозь стволы пальм, опутанные сине-зеленой порослью, глянули ярко освещенные окна одноэтажного коттеджа. Два окна... По одному по бокам парадной двери.

То, что коттедж представляет собой нечто необыкновенное, Кендрик понял сразу. Почему он пришел к такому выводу, было непонятно, но все стало ясно, когда он подошел к дому ближе.

Все дело было в окнах. Он таких никогда не видел. Десятисантиметровой толщины стекла были наклонены под таким углом, который, подобно мощным прямоугольным призмам, увеличивал мощность источника света за стеклом в десятки, а то и сотни раз.

— Ваши апартаменты, конгрессмен, — сказал секьюрити. — Ваша собственная вилла, если хотите.

— Зачем мне такое претенциозное жилье? Неужели не найдется что-либо более скромное?

— Вы прямо прирожденный комик, конгрессмен! Где я вам возьму другое? Бросьте шутки шутить. Прошу! — Мафиози взмахнул рукой. — Дверь, между прочим, открывается без ключа.

— Как это?

— Электроника, вот и весь секрет. Я сам поначалу прибалдел, пока охрана не объяснила, что к чему. — Секьюрити достал из кармана небольшую пластину. — Вот эта штуковина — как бы дистанционный ключ. Нажимаю кнопку, сразу пара стальных засовов выдвигается из косяков и дверь открыта. Точно так же устройство работает изнутри. Здорово, да?

— Здорово, но я бы сообразил, что надо делать без всякой охраны.

— Конгрессмен, вы, что ли, крутой?

— Куда уж мне! — сказал Кендрик, толкая дверь.

Его взору открылась прелесть комфортабельного сельского жилища, какие встречаются в горах Новой Англии, но отнюдь не на юге Калифорнии или, скажем, в Северной Мексике.

Бревенчатые стены, в глубине направо — кухня, налево — ванная. У правой стены огромная кровать, отгороженная деревянной решеткой от гостиной с журнальным столиком, парой глубоких кресел и с огромным телевизором.

Эван, будучи строителем, понимал, что этот однокомнатный домик с перетекающими пространствами гораздо удачнее вписался бы где-нибудь в заснеженном горном Вермонте, а не на берегу океана. И все же присутствующий шарм сельской пасторали убеждал в том, что многие гости, оказываясь на этом острове, получали здесь истинное наслаждение. Однако не вызывало сомнения и другое предназначение однокомнатного коттеджа. Словом, эта «вилла», напичканная электроникой, была премиленькой тюремной камерой, не лишенной, однако, комфорта.

— Недурственно и весьма уютно, — сказал секьюрити вице-президента Боллингера, меряя шагами единственную комнату. Кольт у него в руке был постоянно направлен на Кендрика. — Как насчет того, чтобы пропустить по рюмочке? Не возражаете, конгрессмен? — добавил он, подходя к зеркальному бару в нише рядом с кухней, удачно вписанной в интерьер. — Если откажетесь, я выпью один.

— Пожалуй, и я за компанию, — ответил Кендрик, обводя взглядом помещение, оформленное в стиле, более подходящем для северного климата.

— Что предпочитаете?

— Канадское виски со льдом, — ответил Кендрик, неторопливо расхаживая по комнате. Делая вид, будто его интересует интерьер, он оценивал своим опытным глазом возможные огрехи и промахи, представляющие, с его точки зрения, хоть какую-либо возможность выбраться отсюда.

Их не было, то есть он не обнаружил ничего такого, что сулило бы избавление от вынужденного заточения.

Оконные рамы крепились болтами, скрытыми под толстым слоем штукатурки. Петли парадной двери были такими внушительными, что снять дверь с петель можно было бы только при помощи мощной электродрели.

Ванная оказалась без окон. Две вентиляционные отдушины, забранные решетками в диаметре сантиметров не более десяти, обеспечивали доступ свежего воздуха.

— Классное укрытие, не правда ли? — сказал мафиози, вручая Кендрику бокал с виски прямо на пороге ванны.

— Замечательная хижина, — согласился Эван. — Но я, как инженер-строитель, построивший вместе с моим другом-архитектором не один десяток особняков, должен указать на полное отсутствие привязки этого домика к ландшафту, то есть я хочу сказать, что не менее замечательная южная природа здесь как бы сама по себе, тем более что проект этого жилища, по всей видимости, решался с учетом северных климатических широт.

С бокалом виски в руке Кендрик направился на кухню, которая показалась ему несколько необычной. Хотя ничего необычного ему, на первый взгляд, на глаза не попалось.

Не забывая о кольте мафиози, направленном на него, он обогнул овальный дубовый стол, служивший конечно же обеденным, и подошел к кухонному, представлявшему собой трехметровый прилавок с плитой в самом центре, прямо под вытяжкой. Мойка и холодильник находились справа и были разделены между собой коротким прилавком с ящичками, на котором сверкала нержавейкой микроволновая печь. Микроволновка! Вот, оказывается, в чем дело. Вот что необычно! Электрическая печка... Да и вообще здесь все работает на электричестве. А ведь в гористой сельской местности, к примеру, жизнеобеспечение всех бытовых услуг возможно лишь благодаря пропану, поставляемому жителям в переносных газовых баллонах.

А освещение на пирсе? А янтарные огонечки вдоль дорожки? И это на острове, отдаленном от материка по крайней мере километров на пятьдесят, если не на сто! Кендрик задумался. Интересно, телевизор работает на местном передатчике или же используется какая-нибудь сверхмощная антенна? Ладно, судя по всему, у него еще будет время обо всем этом подумать, но вот каково сейчас бедняжке Калейле? Ждет его в отеле, а он вон где. Эван опустился в кресло, сделал несколько глотков виски и сразу ощутил приятное тепло, разливающееся по всему телу.

— Ваше здоровье, — заметил мафиози, приподнимая свой бокал левой рукой.

Ладонь его правой руки покоилась на рукоятке кольта, лежавшего на краю овального обеденного стола.

— Благодарствую, — отозвался Кендрик, пренебрегая правилами хорошего тона, которые требовали пожелания здоровья своему собеседнику.

Он опять отхлебнул виски. Стоп! Что такое? Почему напиток не столько согревает, сколько обжигает? И неожиданно предметы в комнате вдруг как бы пришли в движение, во всяком случае сфокусировать их ему не удалось. Ноги и руки налились свинцом. Эван хотел крикнуть, но оказалось, что он не в силах издать ни единого звука. Бокал с виски выпал из рук на пол и разбился. Это он успел услышать. А потом его обволокла темнота, и он стал проваливаться в бесконечную бездну глухого забытья.

Секьюрити пересек комнату, подошел к бару, нажал какую-то кнопку. Отворилась потайная дверца, и он, утопив на селекторном аппарате одну за другой три клавиши, произнес:

— Вызываю на связь.

— Коттедж, я вас слушаю, — отозвался тихий мужской голос.

— Ваш приятель сызнова задрых, — хмыкнул мафиози.

— Очень хорошо. Сейчас его заберем.

— У меня к вам вопросик. Зачем мы его доставили сюда?

— Мы решаем кое-какие медицинские проблемы, не имеющие к вашей службе никакого отношения. Короче, это не ваше дело!

— На вашем месте я не разговаривал бы в таком тоне!

— Ну хорошо! Мы выясняем допустимые пределы дозировок.

— Два умеренных приема вместо одного массированного?

— Что-то в этом роде. Наш врач имеет большой опыт по этой части.

— Хочу дать совет. Врачу лучше бы не появляться в поле зрения Кендрика, поскольку он намерен прикончить вашего лекаря. И пришлите латиноамериканца, так как тела выволакивать я не нанимался.