К НЕВЕДОМЫМ БЕРЕГАМ. - Георгий Чиж

Очередь Петропавловска спасаться еще не наступила, а Завойко, Корсаков и Буссе в обстановке пока вообще не разбирались.

Легче других разобралась совершенно беззащитная Рос­сийско-Американская компания, о спасении которой никто не подумал, а ей приходилось не только защищаться, но и помогать своим морским транспортом Петропавловску, Амуру и адмиралу Путятину.

Владения Российской компании на северо-востоке Аляски граничили с владениями английской компании «Гудзонбай», выход из которых к Тихому океану шел по русским рекам. По ним англичане сплавляли с нашего разрешения свои то­вары, по ним снабжались. Казалось, война предоставляла им удобный случай овладеть реками и русской территорией, примыкающей к ним, с ее естественными богатствами, но оста­навливало опасение, что русские запрут водные пути и вторг­нутся к ним сами. Не лучше ли договориться?..

И вот две «частные» торгово-промышленные компании, конечно только прикрывающиеся фиговым листком частных, а на самом деле государственные, договорились о взаимном нейтралитете на время войны! Это было неслыханно, этому не верили... А они не только закрепили свой нейтралитет формальными актами, но заручились и подписями воюющих держав на нем! И как ни соблазнительным поэтому каза­лось шныряющим всюду каперам разграбить склады компа­нии и смести до основания Ситху, им пришлось ограничиться малоприбыльной охотой за беззащитными купеческими суда­ми, притаившимися в чужих гаванях. Нейтралитет с обеих сторон в течение войны ни разу не был нарушен!

Иначе представлялось дело на нашем азиатском побе­режье: на Сахалин, Амур, Охотское море и Петропавловский порт англичане и французы взирали алчными глазами.

Мирной, преследующей заключение торговых договоров с Японией и Китаем эскадре адмирала Путятина пришлось превратиться в воюющую.

Положение ее стало весьма затруднительным: ей приш­лось заменить непригодный для дальнего плавания фрегат «Паллада» другим, «Дианой». Землетрясение в Симодо уничтожило «Диану»... Эскадре вместо нового фрегата осталась только обуза «Паллада» и заботы и хлопоты, как ее сбе­речь. Путятин решил принять «Палладу» в Татарском про­ливе и, если возможно, запрятать подальше, в Амур.

Само собой разумеется, что ввод «Паллады» в реку всей тяжестью лег на Невельского, в распоряжении которого на этот раз формально, но только формально, были люди, греб­ные суда и даже два парохода.

Сердитый Амур, однако, энергично противился исследова­нию своего лимана и бесцеремонно выбрасывал плоскодонные, слабосильные пароходы на берега своих извилистых и узких каналов. «Паллада», при осадке около двадцати фу­тов, не могла пройти к Амуру с юга, где глубина канала бы­ла всего четырнадцать.

Надо было пробовать пройти с севера – там глубина до­стигала девятнадцати с половиной.

Опустела Петровская кошка; всех обитателей переселили в Николаевск и занялись его укреплением. Над одинокой мо­гилкой Кати Невельской завыли штормы, то заливая ее дождями, то засыпая песком и снегами.

Шхуна «Восток», которая должна была помочь «Палладе», все не возвращалась. Оказалось, что начинавшиеся не­приятельские действия заставили генерал-губернатора отпра­вить ее из Азии не обратно на помощь фрегату «Паллада», а с экстренными депешами прямо в Петропавловск.

У самого входа в Авачинскую губу шхуну встретил русс­кий бот, который сообщил, что в Петропавловске, по-види­мому, уже находится неприятель, так как береговой караул в красных мундирах встретил их ружейным огнем. Шхуне пришлось взять курс на Большерецк, чтобы доставить депе­ши уже оттуда сухим путем. О появлении неприятеля шхуне удалось сообщить и идущему в Петропавловск «Байкалу», а «Байкал», в свою очередь, должен был принять меры, чтобы как-нибудь перехватить и предупредить шедший туда же «Иртыш»...

Англичане, а за ними и французы на этот раз уже не чувствовали себя в Тихом океане как дома. Враждебно-на­стороженно смотрели на них океанские берега, беспокоила неизвестность и со стороны Амура. Все шпионские экспеди­ции и Гиля, и Пима, и Остена и тайные высадки миссионе­ров, упорно продолжавшиеся целыми эскадрами поиски по­гибшего Франклина неизменно разбивались о бдительность Муравьева: эти берега для англичан по-прежнему оставались неразгаданной тайной.

В конце апреля команды английского пятидесятипушечного фрегата «Президент» и французского шестидесятипушечного «Ля Форт» во главе со своими адмиралами с любопытством наблюдали в перуанском порту Каллао за спешным уходом русского одинокого сорокапушечного фрегата «Ав­рора».

Еще накануне успевшие подружиться офицеры всех трех кораблей посещали друг друга, вместе бродили по городку – и вдруг... Уж не получили ли русские сведений об объявлении дойны? Надо, видимо, гнаться за «Авророй» или хотя бы проследить, куда она ушла!

Прошло десять дней. И вот известие о том, что война в Европе идет уже больше двух месяцев! Известие прекра­тило колебания, но сборы растянулись еще на десять дней. Выступили. Куда же направить путь? Конечно, прежде всего к Сандвичевым островам, к этому тихоокеанскому перекрест­ку морских путей, – там можно узнать последние новости и решить.

Действительно, здесь ожидала союзников новость: стояв­ший на якоре русский фрегат «Диана» несколько дней тому назад ушел в неизвестном направлении...

Неприятно... Гнаться за ним? Поздновато, не нагонишь. Зато оба корабля можно надеяться почти наверное застать в Петропавловске, так как ведь деваться им больше некуда! Там, конечно, укрылась вся русская эскадра! Об Амуре и не подумали – закрыт.

Англо-французская армада осторожно приблизилась к Авачинской губе и выслала на разведку пароход с возглав­лявшим разведку самим английским адмиралом Прейсом на борту.

Адмирал Прейс слыл старым морским волком. Припрятав английский флаг, он поднял американский, осторожно вошел в бухту и осмотрелся.

Да, англо-французы не ошиблись: здесь спокойно стояли выскользнувшие из рук «Аврора» и «Диаиа». Но где же остальные? Где до отказа нагруженные драгоценными алеут­скими мехами корабли Российско-Американской компании?

Прейс был разочарован и смущен. Но в еще большее сму­щение его привели жерла пушек на нескольких батареях: «Когда же эти черти успели соорудить батарею? Откуда столько орудий?» Опытный глаз адмирала по достоинству оценил проделанную работу и расстановку батарей. Прейс быстро сообразил, что пушки сняты с бортов «Авроры» и «Дианы», и, заметив приближавшееся сторожевое судно русских, приказал дать пароходу задний ход...

В американский флаг никто из защитников Петропавловска не поверил. На следующий день, однако, ожидаемая ата­ка не осуществилась. Прейс застрелился, предоставив расхлебывать заваренную кашу остальным, так как на совете еще накануне вечером он твердо поддерживал предложение участвовавших – атаковать.