С Антарктидой — только на Вы - Евгений Кравченко

16 марта, Шамонтьев-

* * *

Срочно=

Три пункта=

НЭС «Михаил Сомов», Максутову=

ТХ «Эстония», Галкину=

«Молодежная», Шамонтьеву=

После совещаний по радио с «Востоком» выработана идея изготовления в «Мирном» простейшей индивидуальной барокамеры для создания больному условий, близких к береговой станции — по давлению и содержанию кислорода. Для этих целей используем аэрогеологический газгольдер. Суть конструкции: создать две сообщающихся гермокамеры: первая переходная, вторая рабочая, где помещается больной. Изготавливаем конструкции двух металлических разборных переборок, оборудованных дверями с уплотнителями. Готовится инструкция по сборке. План не меняется. Вылет назначен 03.00 мск 17/3. Для обеспечения полета необходимы прогноз погоды по маршруту «Мирный» — «Восток» — «Мирный» в период с 03.00 мск до 17.00 мск 17/3, уточненный прогноз «Мирного» на сутки 17/3, особенно необходимо проанализировать данные ИСЗ — настораживает натекание полной облачности над «Мирным» с запада=

1б марта, АПС Зусман, КО Кравченко=

Спал ли экипаж, не знаю. Несколько раз я заходил к ним в комнату — лежат с открытыми глазами, а в них немой вопрос: «Когда, наконец, поедем?» Что я мог им ответить?

«Сам влез в эту историю и их подставляешь, — эта мысль мучила больше всего. — Ну и что с того, что они добровольцы? Как бы мы не слетали, с них все равно спросят: «Вы, что, мальчики?! Не понимали, на какие нарушения идете?!» И разговор с ними будут вести без всяких полутонов: виноваты — отвечайте!»

Но подходило время очередного сеанса связи с «Востоком», и эти мысли смывала тревога — положение больного ухудшалось. Все сутки 16 марта мы очень внимательно следили за погодой на «Востоке».

У меня было такое чувство, что Антарктида дразнит меня: загнав мороз под семьдесят градусов и, тем самым, отрезая любую мысль о возможности вылета, она к полудню слегка ослабляла свою хватку. Казалось, еще чуть-чуть и можно будет лететь. Но эта надежда, едва родившись, тут же начинала угасать по мере того, как стужа на «Востоке» откатывалась на прежние рубежи. Я запросил из «Молодежной» расшифровку снимков спутника:

«Молодежная», 1б марта, 23 ч 30мин.=

«Мирный», КО Кравченко=

Прогноз погоды по маршруту «Мирный» — «Восток» — «Мирный» от 03 ч. мск до 15 ч. мск 17 марта=

«Мирный» находится на южной периферии активного циклона, этим объясняется натекание облачности. Циклон за сутки 15-16 марта сместился на 1800 км со скоростью 75 км/ч на «Восток» (юго-восток). Завтра днем «Мирный» будет в его тылу, поэтому ожидается в районе станции сильный сток, прояснением на «Востоке» объясняется низкая температура минус 68-70 градусов.

На трассе «Мирный» — «Восток» облачность 6-9 баллов верхняя и средняя, местами слабый снег, видимость 8-10 км, ветер на высоте направлением 250-270 градусов, 60-80 км/ч. Смена ветра от 250-270° на 160-180 °, 20-40 км/ч. В районе «Востока» от 07 до 13 мск облачность 2-5 баллов, верхняя, ледяные иглы, видимость 4-6 км, ветер 230-250°, 6-9 м/сек, температура — минус 65-67°.

В районе «Мирного» — до 15 м/с 17 марта облачность 6-9 баллов, верхняя, средняя, поземок, видимость 50, ветер 150-170°, 11-14 м/с, температура — минус 18-20 градусов.

«Молодежная», погода-

Через полтора часа, ровно в полночь с 16 на 17 марта я получил еще одно сообщение:

«Молодежная», 17 марта 00.00=

Мирный, КО Кравченко=

По последним данным ИСЗ центр сместился за сутки 16-17 марта на 1500 км со скоростью 65 км/ч. Последние координаты центра 56° южной широты, 98° восточной долготы. Основной заброс облачности — до 68° южной широты по меридиану «Мирного». Предполагаем, что далее циклон будет смещаться на «Восток» со скоростью 50-60 км/ч.

«Молодежная», погода-

Я оделся и вышел. Глухая черная ночь лежала над «Мирным». В редких разрывах быстро несущихся облаков проглядывало чужое небо. Ветер тащил колючий снег, невидимые его иглы больно жалили лицо. Кой черт меня сюда занес?! Мороз начал пробираться сквозь куртку и свитер. «Здесь всего минус двадцать, — отметил я машинально. — Что же такое минус семьдесят? Надежды на то, что циклон с океана забросит хоть немного тепла на купол, к «Востоку», кажется, нет. Уходит циклончик-то...» Морозный воздух не понравился воспаленному горлу, приступ кашля согнул меня пополам. Надо идти в тепло, к радистам. Все, от кого хоть в самой малой степени зависела судьба радиофизика с «Востока», не спали — эфир над Антарктидой был полон радиоволн, несущих все нараставшую тревогу. За сухими строчками радиограмм крылась боль и почти неуловимое бессилие: никто из тех, кто перебрасывался вестями, помочь больному ничем не мог. Я зашел к Белову. Он не спал. Если полетим, ему нужно знать, что нас ждет. Поэтому я сказал:

— Там на посадке земля будет надвигаться намного быстрее, чем покажут приборы. Причина — разреженный воздух. — Белов внимательно слушал. Мне нравилась эта черта его характера — дважды повторять ему ничего не приходилось. — Сама посадка будет иметь несколько иной профиль, чем внизу, у моря. Здесь мы убрали газ и вот она — земля. Там этого делать нельзя, иначе при резком сбросе мощности двигателей машина просядет, можем ее ударить. Поэтому садиться будем с низким подходом, но «Восток» расположен на равнине, так что можно снижаться очень осторожно, по более пологой глиссаде.

Приемистость двигателей увеличится в три раза, до 15 секунд. Мощность упадет на треть. Значит, нужно каждый маневр машины рассчитывать с учетом этого и прогнозировать ее поведение с запасом по времени, раньше, чем привыкли. Лыжи будут вести себя тоже по-другому... Поэтому на «Востоке», в основном, буду работать я, ты — подстраховываешь. Вдвоем сразу управлять машиной там нельзя, любая несогласованность в наших действиях может привести к плохим последствиям...

— Понял.

— Но это на тот случай, если температура воздуха позволит нам там сесть.

Белов промолчал, но я почувствовал, что внутренне он напрягся, явно не соглашаясь с моим последним выводом.

В час ночи получили информацию о фактической погоде на «Востоке»:

3/0 верх, лед иглы, видимость 20, ветер 250°, 6 м/с, 463мм рт.ст. -69°, влажность 65.

«Вот теперь — все, — сказал я самому себе. — Больше надеяться на чудо, что температура будет повышаться, не приходится. А вот ползти вниз станет непременно. Если лететь, то только сейчас, иначе будет совсем поздно. Аэродром готов, наземная техника тоже, машина заправлена топливом «под пробки». Ну?!»