С Антарктидой — только на Вы - Евгений Кравченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выбор экипажа Белова не был случайным. Да, он не имел опыта полетов на «Восток», но с ним я летал почти весь сезон и видел, как слаженно, четко, без суеты работали члены экипажа, насколько быстро и точно выполнялись команды командира. Если все же пойдем на «Восток», слетанность экипажа будет играть там решающую роль — Антарктида не простит нам ни малейшей ошибки. К тому же мы с Беловым научились понимать друг друга со взгляда, с полуслова, а это может пригодиться, когда обстановка заставит действовать очень быстро. Экипаж хорошо подготовлен к длительным полетам, поэтому я решил, что основную работу на маршруте возьмет на себя Белов, а вот посадку и взлет на «Востоке» буду выполнять сам — восемь сезонов, которые я отлетал туда, сейчас должны мне оч-ч-ень пригодиться, если вообще условия позволят это сделать.
Я попросил синоптиков готовить прогноз погоды, набросал радиограмму:
Срочно.
«Мирный», Зусману=.
Копия — НЭС «Михаил Сомов», Максутову.
ТХ «Эстония», Галкину.=
Прошу начать укатку ВПП по всему профилю. Необходима работа УКВ радиостанции на любой частоте, лучше 121,5 МГц. К прилету прошу подготовить жаровни с соляром и ветошью — посадку планирую произвести ночью. На бензозаправщике — подготовить двигатель к запуску, также необходим трактор=
14 марта, КО Кравченко
Эта радиограмма привела в движение силы, которые замерли в ожидании нашего решения. И вот, словно спущенная пружина, в Антарктиде начал раскручиваться механизм спасения. Разделенные тысячами километров ледяной пустыни, заброшенные на купол, в океан десятки людей забыли о болезнях, о сне, об отдыхе, включаясь в работу, будто и не было за плечами тяжелейшей вахты, которую только что отстояли в 26-й САЭ и в сезоне 27-й САЭ.
Срочно. «Мирный» ГСМ 14 марта, 10 ч 20 мин. = «Молодежная» =
Срочно. 2 пункта.
«Молодежная», Шамонтьеву, КО Кравченко=
ТХ «Эстония», Галкину, РП* Кольцову=
По прибытию планируемого в «Мирный» борта будет необходима заправка топливом, сообщите ваши рекомендации по подготовке бензозаправщика, работе с минимальными затратами времени, а также указания РП по приему самолету=
14 марта. Зусман=
* РП — руководитель полетов.
* * *
Весьма срочно. ТХ «Эстония», 14 марта 11 ч 00 мин.=
Весьма срочно
Радио, 2 пункта, «Мирный», Зусману, Дубцову.
«Молодежная», Шамонтьеву, КО Кравченко=
Укатку ВПП производить стругом по всему профилю, жаровни находятся под балком, их следует установить в створе ВПП. Дозаправки на «Комсомольской» нет. Полную информацию по подготовке бензозаправщика может дать водитель Ларин, находящийся сейчас в «Молодежной», — он убирал шланги.
РП Кольцов.
14 марта, Галкин-
* * *
«Мирный», 14 марта, 12 ч 45мин. = «Молодежная», РП Селезневу-
К 18.00 московского времени 14 марта укатка ВПП будет закончена. Техсостояние обычное. = 14 марта, Зусман-
* * *
«Мирный», ГСМ 14 марта, 12ч 45мин.=
Срочно=
«Молодежная», КО Кравченко, Шамонтьеву=
14 марта, КО Кравченко. Укатку ВПП закончим к наступлению темноты, три пары жаровен будут выставлены и зажжены к вашему подходу, радиосредства, УКВ, пеленгатор в полной готовности, трактор и бензозаправщик будут находиться на стоянке. Желаю удачи. Ждем.=
14 марта, Зусман-
Вместе с нами на «Восток», если туда придется лететь, должен был идти и старший врач экспедиции Леонид Маврицын, а в «Мирный» я решил взять с собой водителя Николая Ларина. В этом парне каким-то непостижимым образом «уживались» множество профессий: казалось нет машины, с которой он не нашел бы общего языка, не заставил работать в самых тяжелых условиях. В «Мирном» он должен был обеспечить нам вылет за больным. Но неожиданно ко мне зашел Колб:
— Я лечу с тобой. С чем придется столкнуться и вам, и машине, не знает никто. Мне будет спокойнее, если буду на борту, — и добавил: — Да и тебе тоже...
В его словах было столько решимости, что я понял: уговаривать Колба остаться в «Молодежной» нет смысла — все равно не останется. К тому же он прав — с ним нам будет спокойнее.
— Уговорил, — улыбнулся я ему и увидел, что Аркадий Иванович облегченно вздохнул, кажется, он не ожидал такой легкой победы надо мной.
ВПП и самолет подготовили быстро: тот самый Ил-14 41808, который в начале сезона пришлось ремонтировать. Но вылететь в этот день не удалось. К «Молодежной» приблизился циклон, атмосферный фронт своим крылом зацепил и аэродром, и станцию. Повалил влажный снег. Попытались вырулить на ВПП — машина не идет. По лыжам колотили кувалдами, долбили под ними снег, она — ни с места. Кое-как раскачали с помощью трактора, стали рулить, но самолет еле двигался. Взлет был невозможен. К тому же в памяти еще свежи события, когда взлетали в такую же погоду, нахватали на лыжи мокрого снега, который быстро смерзся в воздухе так, что лыжи не смогли убрать, и пришлось заниматься «циркачеством», сбивая смороженную массу через лючок в полу. Решил перенести вылет на утро. Мне этот шаг очень тяжело дался, потому что все, кто готовил машину, валились с ног. Но и рисковать не имел права — под удар можно было поставить всю операцию. По опыту я знал, что, как только фронтальная зона отойдет от нашего района, стоковые ветры с купола принесут низкие температуры.
Ночью в домике практически никто не спал — ситуация, сложившаяся на «Востоке», растревожила всех. Я тоже лежал с открытыми глазами. Заунывно стонал ветер, швырял в окно снегом, а меня терзали сомнения: «Хорошо, придем, сядем, но взлететь по пережженному таким сильным морозом снегу Ил-14 не сможет. Москаленко же рассказывал, как во второй САЭ на «Комсомольской» трем экипажам Ли-2 пришлось «заледенять» кусок полосы, чтобы можно было стронуть машины с места. Но там мороз был полегче... — я вскочил с постели резко, в глазах потемнело. Пришлось сесть и отдышаться. В груди клокотало. Сейчас надо связаться с «Востоком».
Когда я попросил начальника станции Петра Георгиевича Астахова «заледенить» ВПП и передал, что для этого нужно сделать, в ответ пришел только запрос: сколько метров наледи надо готовить? Не задумываясь, ответил: 1000-1200 метров. Знал бы я тогда, чего стоит им каждый такой метр...
Вернулся к себе. Снова наваливаются вопросы: «Он — один, а ты с собой потащишь семь-восемь человек. Почти все нездоровы. Придешь на «Восток», сядешь, а вдруг взлететь не сможешь? Станция на нас не рассчитана. Мы не адаптированы к условиям «Востока» и сделать этого уже не успеем. Значит, нас ждет та же судьба, что и того парня, за которым летим. А если от нас подхватят микробы «восточники»? Где гарантия, что и они не заболеют? Продовольствие рассчитано на зимовочный состав станции. Если не взлетим, число людей возрастет на треть, а добраться к нам смогут только через восемь месяцев. Двигатели... Их мощность там заметно падает при обычных морозах, а что с ними будет сейчас? Как поведут себя резиновые шланги, маслопровод, бензопровод?...» От этих мыслей хочется отмахнуться, уйти куда-то, но сделать так я не имею права — просчитывать надо все варианты, вплоть до самых худших.
