Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Кто-то ткнул его кулаком в спину. Сармат резко обернулся. Позади стоял Кенен Гварза.

— Ну и зачем? — спросил он, угрюмо щурясь на луч.

— Оно просило, — буркнул Гедимин, отступая на шаг. Вспышки над головой стали ярче. «Они достают до земли?» — сармат, вздрогнув, посмотрел вверх. Там кружили, извиваясь на лету, гигантские многокрылые змеи. Один из них, синевато-зелёный, так и держался в луче реактора. Другие, серебристо-синие, медленно окружали его, сжимая кольцо. Ещё секунда — и засверкали синие вспышки — будто молнии со всех сторон били в зелёное существо. Оно полыхнуло, на мгновение став центром светового шара. Кольцо вокруг него замерло — и оно, прорвав заслон, взвилось в небо и нырнуло в разлом.

Гварза крикнул, но что — Гедимин не расслышал. Синие вспышки обожгли ему сетчатку. Он вскинул «арктус», выстраивая купол под куполом, и успел увидеть, как такие же купола вырастают над реактором, заращивая пролом. Защитное поле почернело, вздуваясь пузырями. Купол слой за слоем таял — его рвали со всех сторон. Гедимин видел, как Айзек выкатывается из лаборатории и хватается за «арктус», как Вепуат сжимает пальцы в кулак и направляет сопла в небо. Сквозь тройной защитный купол уже ничего не было видно, даже грохот доносился, как через слой стекловаты.

— Держим генерацию! — отрывисто приказал Айзек, оглядываясь по сторонам. — Что вообще происходит?

— Кет, — Гварза скривился. — Не нашёл ничего лучше, чем спровоцировать Элоси!

Вепуат сердито фыркнул.

— Вообще-то экраны убрал я. По просьбе хранителя. Если ты не слышал, как он просил…

— Heta! — Айзек шагнул вперёд, и вовремя — взгляд Гварзы на Вепуата не обещал ничего хорошего. — Кажется, нас потеряли из виду. Что снаружи?

Гварза покосился на иней под ногами.

— Снаружи — не знаю, а здесь — минус два.

— Минус семьдесят три, — буркнул Вепуат. — Ну ничего. К вечеру всё равно улетят.

Гедимин прислушивался к тихому вою ветра. Метель усиливалась — но вот грохот прекратился.

— Чего ты хотел-то? — еле слышно прошептал он, трогая висок. — Сделать из Элоси побольше Элогвенов?

Щупальце дрогнуло на коже и растаяло.

…Вепуат выглянул из-под купола и удручённо хмыкнул. Холмы и долины засыпало на полметра. Из них тут и там торчали промороженные насквозь хвосты, крылья и шипы.

— Какой-то пролётной стае не повезло, — вздохнул Вепуат, подбирая мелкого «трилобита». — Ночью падальщикам будет что поесть.

Гедимин перенёс вес на сложенные пальцы. Мокрый гравий промёрз, превратился в ледяной монолит и не проседал даже под массивным сарматом. На него ещё падали редкие снежинки.

— Такого холода больше не будет, — с непонятной уверенностью сказал Вепуат, глядя на небо. Там уже ничего не сверкало; широкие разломы зарастали, превращаясь в сетку тонких серебристых трещин.

Часть 43

12–40 дни месяца Воды. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген– Сфен Молнии — Сфен Пустоты, ущелье Ук-кут — Сфен Воды, Улвала — Сердце Пламени — Сфен Огня, Корни Огня — Дальний Край

12 день Воды, месяц Воды. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

Снаружи шипело, грохотало и шкворчало. Под воздуховодами, как Гедимин их ни изгибал, уже скопилась лужа. Гравий блестел от конденсата. С крыши душевой размеренно капало. Гедимин покосился на «землю» и расставил пальцы пошире — поверхность пружинила и едва заметно колыхалась. Сигма-сканер «видел» водяную стену снаружи и лужу в каждом углублении плато. «Скоро накопится — и польётся с обрыва.»

Рядом с протекающим воздуховодом сидел Вепуат и сосредоточенно что-то сканировал. Гедимин подошёл поближе и услышал треск и влажный шелест. Что-то, с силой раздвинув верхний слой гравия, развернулось тёмно-синим веером, вздулось пузырём и осело, распластавшись по камням пятисантиметровой бугристой лепёшкой. Рядом растянулась ещё одна, складчатая, окрашенная в пурпурный.

— Флора? Фауна? — спросил Гедимин, глядя на края лепёшек. Они шевелились, растягиваясь в ширину, как будто важно было накрыть собой как можно больше камешков. Последняя лепёшка вывалилась на край влажного пятна, и часть её кромки угодила на сухое. Она замерла, медленно подвернула подсохший край и колыхнулась в другую сторону. Её поверхность покрылась мелкими жёлтыми воронками.

— Снаружи эта дрянь лежит в три слоя, — проворчал патрульный, проходя мимо. Вепуат обиженно хмыкнул.

— Чего сразу «дрянь»-то? Обычная влаголюбивая флора. Она тут, наверное, до конца месяца.

— Если переживёт катаклизмы, — Гедимин занёс было коготь над лепёшкой, но передумал. — Эти штуки не выглядят прочными.

— Вепуат! — из лаборатории выглянул Айзек. — Оставь растения в покое. Есть работа.

— Не трогайте их, и они вас не тронут, — сказал Вепуат патрульным, оборачивая «плантацию» защитным полем. Гедимин тихо отступил к горячему цеху. Дно «ободранного» ущелья уже покрылось ручьями — вода вытекала из-под «западной» горы гравия и просачивалась под «восточную». Из «столярки», приоткрыв дверь, выглядывал кто-то из аборигенов. «Следит за водой. Ей тут ничто не мешает — как притекла, так и утечёт…»

… — Гедимин! — Айзек заглянул в горячий цех. — Иди к нам. Вепуат без тебя начинать не хочет. Говорит — бункер твой, тебе и решать.

Гедимин мигнул.

— Решать что?..

…Айзек зашёл последним — и задвинул за собой крышку люка. Гедимин удивился, но спросить ни о чём не успел — увидел на полу бункера продолговатый синий контейнер. По нему тянулись цепочки отверстий. Вепуат держал над ними волокно, намотанное на косточку, и смотрел, как оно колышется.

— Итак, смена Ансура и ещё мы втроём, — Айзек остановился рядом с Вепуатом. — Ещё кого-нибудь позвать?

— Пока что хватит, — рассеянно пробормотал сармат. — Поле поставь — люк-то не герметичен…

Гедимин сердито хмыкнул. «А ведь уплотнял! Раздолбили края, пихая крышку как попало…» На него никто не обратил внимания — все, даже операторская смена, смотрели