Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Вепуат, следи за Джелегами, — попросил он. — Улгехи — на мне. Строить печь — хорошо. Грызню — прекратить. Надоели. Выгоню.

…От попыток сделать заострённое дно чашку-шар перекосило и сплющило с одного бока. Его старались выправить, но только смяли стекло в складки. От повторного нагрева и раздувания на чашке вздулся ещё один пузырь. Гедимин, махнув рукой, предложил переплавить. Джагулы покосились на него и переложили кривую ёмкость на поддон. Вторая вышла круглой, — обычный шар со срезанным горлом.

— Про конусы объясню, — пообещал Гедимин, глядя, как Джагулы перебирают остывшие вчерашние бусы и складывают их в рукавицы. — Пока что всё выходит неплохо. А спешить не надо. Будут и конусы, и ручки.

— Хеллуги делают, — проворчал Джагул, разглядывая бусину на просвет. — Мы их не хуже. Научи нас всему.

…Навстречу Гедимину из лаборатории быстро вышел Войя.

— Отпустили? — спросил сармат, пропуская его на трап. Филк на ходу кивнул, показал жест превосходства и унёсся к дальнему бараку. Из приоткрытого люка донёсся недовольный голос Вепуата.

— Мне не веришь — сам просканируй. Ни одной ксеноклетки!

— Ты их считал поштучно? — Айзек невесело хмыкнул. — Все миллиарды?

Вепуат сердито фыркнул.

— Ему незачем сидеть в карантине. Всё сдохло и вышло!

— Через десять дней увидим, — отозвался Айзек. — Надеюсь, ты прав.

…Вепуат, недовольно щурясь, вышел из лаборатории.

— Как он работал на дефектоскопе, если сканерам не верит⁈ — он передёрнул плечами, покосился на золотистую броню и шумно вздохнул. — Без Скафа как-то пусто… Привет, Урджен. Есть новости?

Джагул в пернатой накидке угрюмо оскалился. Мимо него прошли двое с бурдюками — племя Хеллуг пополняло запасы воды.

— Улгехи хвалятся бусами, — буркнул он. — Джелеги тоже.

Вепуат кивнул.

— Скоро будут хвалиться ещё и сосудами.

Урджен вскинул голову, заглянул ему в глаза и тут же отвёл взгляд.

— Наш прозрачный камень угоден богам. А их — ещё неизвестно.

Вепуат криво ухмыльнулся.

— Нам с Геджером угодны все, кто учится новому. А с богами сами разбирайтесь.

9 день Льда, месяц Воды. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

Сквозь сон Гедимин слышал негромкий хруст. Ему мерещилось, что он лежит подо льдом замёрзшего озера и смотрит, как вода превращается в кристаллы. Один вырос слишком крупным и отвалился с громким треском. Потом хрустнул и надломился другой. Затем Гедимин понял, что треск ему не снится.

«Хо-олодно,» — прогудело внутри черепа. Гедимин рывком сел на матрасе, заглянул в зеркало-монитор — в колбе «термометра» плавали льдинки.

«Тепловая крышка!» — сармат хлопнул себя по шлему, проверил карманы, высыпал горсть кейека в вентиляционную колонну. Камешки еле теплились.

— Насыпал бы внутрь, но взорвутся же, — пробормотал Гедимин, подкладывая кейек под узкий зелёный луч из-за реакторной заслонки. — Сейчас, потерпи. Насыплю под крышку.

Ансур, спускающийся в бункер, сдержанно хмыкнул.

— Реакторы мёрзнут?

— Управление заклинит от холода, тогда посмеёмся, — буркнул Гедимин, выбираясь наружу. Под ногами хрустнуло. По базе быстро ходили сердитые филки, расставляя термочаши. Гравий затянуло инеем. На промёрзшей поверхности стоял, сложив руки на груди, Кенен Гварза.

— Мн-да, — услышал Гедимин голос Айзека. — Таких холодов мы уже не ждали.

— Всего-то минус сорок восемь, — проворчал Вепуат, подкладывая термочашу под спящего «трилобита». — Если б Гварза всё не проспал…

— Ты сверяйся со своим физиком, — фыркнул Гварза, кивнув на Гедимина. Тот угрюмо сощурился. Воздух под куполом реактора постепенно теплел; управляющие элементы вроде бы сохраняли эластичность. «Гзеш хорошо переносит холод,» — успокоил себя Гедимин, разглядывая небо. На дне угловатых складок что-то изредка сверкало — будто отрастали и отваливались серебристые шипы.

Вепуат шёл вдоль прозрачной стены, светя фонарём на гравий. Гедимин посмотрел на освещённое пятно и пожал плечами. Ничего, кроме инея и почерневших остатков органики, снаружи не было. В воздухе клубилась мелкая снежная взвесь, закрывая обзор — уже в пяти метрах от купола было ничего не разобрать.

Мимо «стены», покачиваясь на ветру, проплыло что-то разлапистое и полупрозрачное. С тихим стуком оно упало на гравий и замерло. Гедимин посветил фонарём, — на него смотрели фасеточные глаза, покрытые ледяной коркой. Крылья существа, когда-то мягкие, промёрзли насквозь. Следом упало ещё одно — обледеневший «трилобит». Холод застал его на лету, крылья не успели втянуться. Ледяные кристаллы порвали их изнутри, — Гедимин видел их цепочки вдоль каждой прожилки.

— Бр-р, — Вепуата передёрнуло. Он покосился на трещины в небе. Шипов, отрастающих вдоль разломов, стало больше. Они уже складывались в какой-то фрактальный орнамент — и тут же отламывались и разрушали «мозаику». Небесная складка вспыхнула холодным синим светом. Гедимин поёжился.

Тёплое щупальце коснулось виска. Сармат мигнул. «Открой,» — прогудело внутри черепа. «Надо вверх.»

— Что? — спросил он вслух, поворачиваясь к реактору. — Куда «вверх»?

Вепуат прижал пальцы к виску и сощурился. «Лу-уч,» — протяжно отозвался реактор. Щупальце на долю секунды нагрелось, переползая с виска на макушку, и замерло там. «Откро-ой!»

— Гедимин, ты свернёшь поле воронкой? — спросил Вепуат, поворачиваясь к реакторному куполу. — Так, чтобы нам базу не выстудить? А я подвину экраны. Пусть светит в небо, раз ему хочется.

— Ещё бы знать, зачем… — пробормотал Гедимин, потирая висок. Щупальце дрожало на макушке, дёргаясь во все стороны. Сармат нехотя поднял «арктус». Верхний купол прогнулся, сворачиваясь в трубу над крышкой реактора.

— Замёрзнет напрочь, — прошёптал он, досадливо щурясь. Вепуат отмахнулся.

— Да ну! Там всего-то минус сорок.

…Ослепительный луч упёрся в расколотое небо. Гедимин смотрел, как бликует защитное поле на «стенках» «трубы» — и не сразу заметил, как бледно-синий небесный свет начал зеленеть. Он поднял взгляд, — разлом прямо над реактором горел холодной зеленью, и внутри него что-то клокотало и шло пузырями. Они застывали,