Конец вечности - Айзек Азимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Два года прошло, — хмуро проворчал Фишер. — Чего вам ещё от меня нужно?
Уайлер покачал головой.
— Признаюсь честно, Крайл, я не знаю. Мы располагаем только фразой твоей жены. Как ты понимаешь, этого мало. Не могла же она так и не проговориться за все годы, что вы были вместе. Постарайся вспомнить. Может быть, наедине… между собой. Ничего не припоминается?
— Гаранд, ты меня в пятый раз спрашиваешь об этом. Меня допрашивали. Меня гипнотизировали. Меня подвергали психокодированию. Меня выжали досуха, и сказать мне больше нечего. Оставьте меня в покое, найдите себе другую забаву. Или верните меня на работу. Там, наверху, сотня поселений, в каждом живут друзья и недоброжелатели — и все следят друг за другом. О том, что могут знать в одном из поселений, остальные могут даже не подозревать.
— Честно скажу, старина, — ответил Уайлер, — мы уже работаем в этом направлении. Особенный интерес для нас представляет Дальний Зонд. Получается, что он помог Ротору обнаружить нечто неизвестное всем остальным. Земля ведь не посылала космические аппараты в дальний космос. И другие поселения тоже. А Ротор сумел сделать это. Всё, что Зонд обнаружил в космосе, должно быть в материалах Ротора.
— Вот и отлично. Займитесь ими. Работы там хватит на годы и годы. А меня оставьте в покое. Навсегда.
Но Уайлер продолжал:
— Действительно, там столько наворочено, что хватит не на один год. В соответствии с соглашением о результатах научных исследований Ротор передал нам целую гору информации. В частности фотографии звездного неба во всех спектральных диапазонах. Камеры Зонда обследовали почти всё небо, мы тщательно изучаем снимки, но ничего интересного пока не обнаружили.
— Ничего?
— Пока ничего. Но ведь ты сам сказал, что работы у нас на многие годы. Конечно, нашлось много такого, от чего астрономы наши в полном восторге. Находки поддерживают в них рвение и интерес к делу. Однако мы пока не получили от них ни намека, ни даже тени намека на то, куда подевался Ротор. Пока, во всяком случае. Насколько я понимаю, у нас нет никаких оснований предполагать, что у всех трех солнц альфы Центавра могут оказаться планеты. Других подобных альфе Центавра звезд неподалеку от Солнца может не оказаться. Но я и не ожидаю, что обнаружится что-то существенное. Что мог заметить Дальний Зонд такого, чего нельзя было увидеть из Солнечной системы? Он ведь отходил всего на пару световых месяцев. Вроде бы никакой разницы, но у нас полагают, что Ротор всё-таки успел заметить нечто, причем достаточно быстро. Потому-то мы вновь обращаемся к тебе.
— Почему ко мне?
— Потому что твоя бывшая жена возглавляла работы по Дальнему Зонду.
— Не совсем. Она была назначена главным астрономом, когда все данные уже были получены.
— Да, работами она руководила с самого начала, но тогда выходит, что её назначение неспроста. Неужели она так и не проговорилась о том, что именно обнаружил Дальний Зонд?
— Ни словом. Погоди, ты сказал, что камеры Дальнего Зонда сумели снять почти всё небо?
— Да.
— Что значит «почти»?
— Ну, не могу сказать точно. Кажется, не менее девяноста процентов.
— Или больше?
— Может быть, больше.
— Интересно…
— Что тут интересного?
— На Роторе распоряжался один тип по имени Питт…
— Нам это известно.
— Мне кажется, я знаю, как он поступил бы. Питт передавал бы результаты, полученные Дальним Зондом, понемногу — так сказать, в порядке исполнения соглашения по науке, и всё прочее. И ко времени исчезновения Ротора оказалось бы, что часть информации они нам так и не успели передать. Ну процентов десять, может, даже меньше. Только это очень важные проценты.
— Именно та часть неба, куда ушёл Ротор?
— Возможно.
— Но у нас же её нет.
— Она у нас есть.
— Как это?
— Ты же сам только что удивлялся, что такого мог обнаружить Дальний Зонд, о чём не знали бы в Солнечной системе. Зачем тратить время на то, что они передали нам? Нужно выяснить, снимки какого участка неба они не передали, и подробно изучить его по собственным звездным картам. Потом спросить себя, нет ли там таких объектов, которые выглядели бы иначе для Дальнего Зонда, и почему. Вот что я сделал бы. — Помолчав, Фишер вдруг крикнул: — Ступай же! Пусть там хорошенько просмотрят ту часть неба, которой мы не получили.
— Ерунда какая-то, — задумчиво пробормотал Уайлер.
— Ни в коем случае. Всё просто. Если только в Конторе есть ещё парни, которые не сидят на собственных мозгах.
— Посмотрим, — отозвался Уайлер и протянул Фишеру руку.
Внезапно нахмурившись, Фишер сделал вид, что не заметил её.
Прошло несколько месяцев, прежде чем Уайлер появился вновь. Фишер не ждал его. Был выходной день, Фишер пребывал в добром расположении духа и даже читал книгу.
Фишер был не из тех, кто считал книги проклятием двадцатого столетия, полагая, что лишь варианты телевидения соответствуют высокому уровню цивилизации. Есть нечто, думал он, перелистывая страницы, в этом приятном ощущении, когда держишь в руке тяжелую книгу, в этой возможности задуматься, отыскать нужное место без всякой суеты с обратной перемоткой. Фишер был убеждён, что книга является более цивилизованным средством хранения информации.
И каждое нарушение приятного оцепенения возмущало его.
— Ну что там, Гаранд? — спросил он нелюбезно.
Благородная улыбка не покидала лица Уайлера. Он процедил сквозь зубы:
— Мы нашли её как раз там, где ты и сказал.
— Что нашли? — переспросил уже позабывший обо всём Фишер. Но, сообразив, о чём толкует Уайлер, торопливо проговорил: — Только не говори того, чего мне не положено знать. Больше я не желаю иметь дела с Конторой.
— Поздно, Крайл. Ты нам нужен. Сам Танаяма желает тебя видеть.
— Когда?
— Как только я смогу тебя доставить к нему.
— Тогда хоть объясни мне, о чём речь. Я не хочу предстать перед ним дурак дураком.
— Это я и собираюсь сделать. Изучен каждый участок неба, отсутствовавший в материалах, полученных Дальним Зондом. И те, кто это делал, — как ты и советовал, — спросили себя, что здесь могло выглядеть для Дальнего Зонда иначе, чем для Солнечной системы. Ответ был очевиден — смещение ближайших звезд. Тут-то астрономы и обнаружили удивительную штуковину, о существовании которой никто и не подозревал.
— Ну?
— Очень тусклую звездочку, с параллаксом, превышающим одну угловую секунду дуги.
— Я не астроном. Это много или мало?
— Это значит, что звезда вполовину ближе к нам, чем альфа Центавра.
— Ты сказал «очень тусклую»?
— Мне объяснили, что она расположена за пылевым облаком. Слушай, ты, конечно, не звездочет, но жена твоя была на Роторе астрономом. Не исключено, что она-то её и обнаружила. Она тебе ничего не говорила об этой звезде?
Фишер покачал головой:
— Ни слова. Правда…
— Ну-ну?
— Последние несколько месяцев она казалась мне какой-то взволнованной, словно что-то переполняло её.
— И ты не спрашивал почему?
— Я полагал, что это связано с отбытием Ротора. Она радовалась, а я психовал.
— Из-за дочери?
Фишер кивнул.
— Но её волнение могло быть связано и с новой звездой. Сходится. Конечно, они полетели к этой звезде. А если её открыла твоя жена, значит, они полетели к её собственной звезде. Отсюда и её прыть. Разумное предположение?
— Вполне. Во всяком случае, не противоречивое.
— Вот и отлично. За этим ты и понадобился Танаяме. Он кипит от гнева. Не из-за тебя, конечно, — вообще кипит.
21
В этот же день — ибо задержек в подобных вопросах не допускали — Крайл Фишер оказался в здании Всеземного бюро расследований, которое сотрудники этого учреждения предпочитали именовать Конторой.
Каттиморо Танаяма, руководивший ею уже более тридцати лет, заметно состарился. Его немногочисленные голографические портреты были сделаны довольно давно, когда гладкие волосы Танаямы были ещё чёрными, спина прямой, а взгляд энергичным.
С тех пор он успел поседеть и сгорбиться. Не собирается ли Танаяма подать в отставку? — подумал Фишер. Впрочем, не исключено, что старик решил умереть на работе. Однако он успел подметить, что взгляд Танаямы остался острым и проницательным.
Фишер понимал его с некоторым трудом. Английский давно стал универсальным языком на Земле, однако в нём успели образоваться диалекты, поэтому произношение Танаямы было непривычно для североамериканца.
— Ну, Фишер, — холодно промолвил Танаяма, — дело на Роторе вы провалили.
Спорить было не о чём, тем более с Танаямой.
— Да, директор, — ровным голосом ответил Фишер.
— Но вы, возможно, ещё владеете кое-какой полезной информацией.