Возрождение - Дмитрий Анатольевич Воронин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я замер, вдруг осознав скрытый смысл его слов.
— Вы и сами убивали своих близких. Без приказа, так?
— Так. Ты сообразителен, мальчик. Мы, ставшие первыми, убивали тех, кого хотели освободить. Раз за разом. Так, чтобы было больно. Очень больно. Некоторые сошли с ума. Остальным удалось обрести свободу.
— И вы решили уничтожить всех суаши? Неужели нельзя было попытаться договориться?
— Мы пытались, — невесело усмехнулся он. — Мы просили отпустить нас, обещали исчезнуть в других мирах навсегда. Но хозяева решили, что мы — ошибка эксперимента, а потому должны быть уничтожены. На нас открыли охоту… ты ведь уже понял, мальчик, убить ша-де-синн трудно. Суаши наводнили все доступные им миры чудовищами, заполнили ими леса, моря и небо. О, создатели не повторили прошлых ошибок, чудовища были смертны и, обычно, жили недолго, но они могли погасить искру жизни ша-де-синн. Были такие и на Земле. Гарпии — слышал о них?
— Не только слышал, — мрачно ответил я. — Я видел гарпию, которую ты убил. В домике, в лесу. Или не ты?
— Я, — не стал спорить Тесей. — Только ты так и не понял, наивный мальчик. Убил… я пытался спасти её, пытался подарить свободу. Но одной боли оказалось недостаточно, нужна боль, приводящая к смерти. Приводящая много-много раз. Таэрра ведь была не просто монстром, единственным смыслом жизни которого являлся поиск и уничтожение ша-де-синн, она была разумна, и могла… я надеялся, что смогла бы преодолеть магию подчинения. Не вышло. Хотя в самый последний момент у меня появилось ощущение, что она уже была близка.
— Вы убивали суаши. Всех, включая детей. Детей-то зачем?
Его лицо, почти благодушное, вдруг окаменело, глаза метнули молнии.
— Дети вырастут. И однажды захотят приказать. Может быть, тебе, человек из Суонна? Или тебе, мальчик? Думаешь, если в твоей крови нет магии хозяев, тебе это поможет? Взрослому суаши не потребуется много сил, чтобы наполнить твой разум ядом покорности. Без магической составляющей ты не превратишься в бессловесного раба, но подчиняться станешь. Основа власти — в самих суаши, в их проклятых генах. И я надеюсь, что мои деаши продолжат начатое, найдут и уничтожат всех этих тварей. И тебя, девочка… сейчас, в этот момент, я не желаю тебе зла. Но ты скоро созреешь. И начнёшь приказывать. Поначалу случайно — отгонишь чужую собаку, заставишь красивую птичку подлететь поближе. Потом, одним лишь словом, обратишь в бегство хулигана. Но, поверь, на этом ты не остановишься. Я много видел подобных тебе, юных и невинных. Я много раз отступал, но позже, спустя годы, приходилось возвращаться. Это так приятно — отдавать приказы.
Он замолчал, на этот раз надолго. Я заметил, как исказилось лицо Лены, когда умирающий, которого она милосердно держит за руку и поит вином, пообещал её убить в самом ближайшем будущем. Интересно, она что, решила, что он расчувствуется и проявит милосердие? Многие тысячи лет не проявлял, а тут вдруг растает — как же, держи карман шире! Он же, как персонаж из «Чародеев», видит цель, верит в себя и не замечает препятствий, то есть, вполне способен сквозь стены ходить. А кого затопчет при этом — да пусть и целый народ — это мелочи, недостойные внимания.
Что-то не верится мне, что они и в самом деле искали пути для мирного сосуществования. Если бы искали — то, перерезав большую часть угнетателей, загнали бы остальных в резервации или просто ограничили бы в правах. Так нет же, поставили себе задачу извести под корень, сволочи. А то, что лозунги типа «мы же вас, глупые, спасаем», так мы учёные, мы знаем, что хорошо подобранными лозунгами и примерами «из жизни» можно что угодно доказать и любую миссию объявить священной. Самое страшное, что большинство поверит. Мало кто из… терпеть не могу это словосочетание, но всё же скажу — из «простых обывателей» пытается фильтровать то, что ему навязчиво втолковывают средства массовой информации. Там ведь не дилетанты работают, умеют и аргументы подтасовать, и неудобные факты припрятать. Вот и верит народ… пусть не всему, но осадочек-то остаётся. А там, глядишь, и общественное мнение сформировалось, и желающие действовать появились в избытке. Может, спустя годы и всплывут факты, что нас обманули, но поезд к тому времени уйдёт и назад дороги не будет.
Пафос из него так и прёт. Причём не напускной, не красивости ради, а от убеждения. Что и в самом деле вырезать целую расу — благо. Я помню, сколько было разговоров вокруг Чечни. Пусть я тогда был ребёнком, но отец не считал, что подобные темы «не для детских ушей», а потому и не сдерживался, слыша мнения о том, что Чечню надо окружить пятью рядами колючей проволоки, а потом всех внутри периметра под нож. Сразу на мат переходил… Не бывает народа-преступника, народа-негодяя, народа-подлеца. Только отдельные личности могут претендовать на эти сомнительные «титулы». Всегда найдётся часть народа, готовая пойти за теми, у кого хорошо подвешен язык, кто найдёт, за какие ниточки подёргать, что пообещать. Возможно, изрядная часть. Но не все.
Я не верю, да и не поверю никогда, что суаши были одинаковы в этой описанной жестокости, в стремлении повелевать, в получении удовольствия от кровавых наслаждений. К примеру, этот Войтен, про которого экзорцисту и его ученику рассказала Галя. Ведь на верную смерть шёл, отсылая телохранителей, вручая им семена, из которых должен был возродиться его род. Коренных землян, правда, не спросил… но оно и понятно. Окажись я последним человеком, имей возможность возродить человеческий род — на что готов буду пойти? Уверен… нет, надеюсь, что на многое.
— Кажется, мне пора…
Голос Тесея относительно бодр, но вот выглядит он не очень. Держится из последних сил, лицо белое, на лбу испарина, струйка пота стекает по виску. Пальцы прижимаются к раненому боку, кинжал всё так же торчит из тела — это в кино, да и то только нагнетания напряжённости ради, нож сразу извлекают из раны и картинно бросают рядом с пока живым телом, чтобы тронуть душу зрителя пятнами кетчупа на блестящем лезвии. На деле это приведёт
