В горах ближе к небу - Наталья Солнцева

Неожиданно проблема решилась. Как? Об этом не думали. Главное — горожане забыли о трудовой повинности по добыче золота и зажили припеваючи. Никому не хотелось выяснять настоящие причины счастливых перемен.

Изящный сетлей[4] мчался по особо охраняемой трассе на предельной скорости. По обеим сторонам магнитной дороги «росли» светящиеся искусственные деревья. Их ажурные кроны сплетались в сложные, замысловатые узоры, но Касс этого не видел. Для него все, несущееся мимо, сливалось в широкие световые ленты. Иногда на несколько мгновений они пропадали, а потом появлялись вновь. Мало кто вообще знал об этой трассе.

Касс был начальником колонии, существование которой держалось в строжайшей тайне. Он заслужил отдых и ехал домой. Касс устал видеть грязные, изможденные тела полубезумных идиотов, населявших колонию, слышать с утра до вечера предназначенную для них речь, которая призывала к подчинению и порядку. Он устал следить за тем, чтобы безмозглую толпу вовремя выводили на работу и загоняли обратно. Единственное, что Кассу нравилось делать, — принимать собранное золото. Созерцание насыпанного в специальные емкости блестящего металла действовало на него очень благотворно. Касс ощущал прилив бодрости и непонятную радость, словно все это богатство принадлежало ему. Хотя на самом деле ему принадлежала только зарплата начальника колонии.

В центре Жада у Касса был отличный дом, его ждала жена. Они с Лет давно не виделись, и Касс, кажется, слегка соскучился. Касс и Лет ладили с трудом. Вместе им было хорошо только сразу после разлуки, а потом очень скоро появлялось раздражение и взаимные претензии. Двух номов[5] вполне хватало, чтобы Лет смертельно надоела Кассу, а он ей.

Больше всего Кассу хотелось повидаться с Хеттом и узнать последние новости. Хетт — старый друг Касса, единственный, с кем ему всегда удавалось находить общий язык.

Перед водителем сетлея на панели приборов вспыхнуло табло. На нем настойчиво мигала надпись: «немедленно ответить».

— Касс, — отозвался водитель.

Его голос прозвучал умеренно громко, ровно. Каменное выражение лица тоже не изменилось. Он привык быть собранным и предельно внимательным, иначе его жизнь могла оказаться в опасности. Одно лишнее слово, оброненное не там, где надо, и… какой-нибудь трагический несчастный случай положит конец его карьере.

— Ваш код для въезда в город — 20105. Срок пребывания — два нома, — отчеканило табло.

— Понял.

Дважды прозвучал громкий неприятный сигнал, и табло потухло. У определенного знака на трассе Касс должен набрать код. Если он немного замешкается или ошибется, его сетлей на одном из темных участков дороги налетит на невидимую преграду и превратится в обломки. Любого, кто мог случайно обнаружить эту трассу, ждала неминуемая смерть. Только смерть по-настоящему гарантирует сохранение тайны.

Показался знак, и Касс набрал код. Несколько темных пролетов дороги его не покидало неприятное чувство страха, потом он расслабился. Еще немного, он выедет на трассу общего пользования и станет таким же, как все, гражданином Жада.

Касс подумал о том, как хорошо быть простым и незаметным горожанином. Обыкновенные драгийцы не пребывают в постоянном напряжении, могут позволить себе лень и беззаботность. Касс им завидовал. Все так легко, — живи и ни о чем не думай! Почему же он раньше не понимал этого? Он всегда старался выделиться и преуспел. Теперь его жизнь уже не принадлежит только ему. Касс подчинил ее чужим интересам.

Ярко освещенные улицы города вызывали ощущение праздника. Повсюду сияли огни и звучала музыка. Только теперь Касс до конца поверил, что у него начался отпуск. Целых два нома он сможет развлекаться и получать удовольствие!

Жад состоял из сети туннелей, переходов с одного уровня глубины на другой, многочисленных лестниц, навесных тротуаров с ажурными решетками — поручня — ми, мостиков, соединяющих здания, арок, выложенных разноцветными полированными плитками. Город сиял чистотой, неоновым светом и переливами красок.

Синий сетлей Касса медленно и плавно скользил вдоль зданий, примыкающих к стенам узких туннелей. Сами здания располагались в толще грунта; наружу выходили только их фасады, украшенные орнаментами из керамической мозаики. Светящиеся таблички с символами указывали на предназначение сооружений. Как правило, каждое здание имело несколько парадных входов. У лестниц, на поворотах улиц, в углублениях ниш, подсвеченных изнутри, стояли скульптуры. Раскрашенные цветной эмалью, они являли собой дивное зрелище. Скульптуры изображали инопланетян, фантастических животных и птиц.

По туннелям бесшумно скользили разноцветные сетлей. Вереницы прохожих праздно слонялись вдоль зданий по навесным тротуарам. Жители Жада не знали, что значит одеваться по погоде. Они привыкли к одной и той же комфортной температуре, слабому движению воздуха, уюту, налаженной жизни. Население города становилось все более изнеженным и слабым, но никто всерьез не задумывался об этом.

Касс обратил внимание на лица драгийцев. Их нельзя было назвать счастливыми. Начальник колонии вспомнил свои размышления о беззаботной жизни простых горожан. Теперь они не казались ему такими уж правильными. Во всяком случае, он гораздо больше знал о реальной жизни на Драгии, чем все эти двуногие «земляные черви». Наверное, они даже не представляют себе, как на самом деле выглядит их планета. Большинство из тех, кто родился и вырос в Жаде, ни разу не бывали на поверхности Драгии.

Нет, ему не подходит такое существование! Уж лучше знать правду. Впервые Касс задумался: возможно, он тоже знает далеко не все.

Сетлей остановился у лестницы, ведущей наверх, к входу в одно из узких серых зданий жилого района. У дверей красовались два больших цветка, вырезанных из камня.

Касс вошел в дом. Хотелось пить. Неужели он волнуется? С каждым приездом собственное жилище казалось Кассу все более чужим. Он не понимал почему.

Его никто не встретил. Хорошо, что код замка остался прежним, иначе ему пришлось бы стоять под дверями. Или разыскивать Лет. Интересно, где она?

Широкий пустой холл был слабо освещен. Кассу захотелось немного вздремнуть. Он посмотрел на трейл, миниатюрный аппарат связи, по которому можно поболтать с Хеттом, узнать последние городские новости. Нет… сначала он отдохнет как следует.

По дороге в гостиную Касс продолжал осматриваться. Почти ничего не изменилось с тех пор, как он был здесь в последний раз. Разве что Лет приобрела несколько новых светильников и безделушек непонятного назначения. Она была помешана на безделушках.

Касс вошел в столовую. Сквозь прозрачные дверцы камеры для хранения продуктов виднелись спелые фрукты, разные напитки, стеклянная посуда с какими-то блюдами. Он открыл камеру и взял мягкий оранжевый плод с желеобразной зеленой сердцевиной, откусил кусок в надежде утолить жажду и скривился. Ему в рот брызнуло что-то неимоверно жгучее, то ли кислое, то ли горячее — он не смог разобрать. Касс все выплюнул и с опаской посмотрел на остальные продукты.

— Что это такое? Что за гадость? — пробормотал он.

Как жаль, что Лет отсутствует. Он бы высказал ей все, что полагается.

— Неужели кто-то ест такую мерзость? Где она это взяла? — ворчал Касс по пути к кухонной машине.

Он нажал голубую кнопку. Механическая рука услужливо подала керамическую чашу, наполненную ароматизированной водой. Он поспешил прополоскать рот.

— Убери это! — приказал Касс кухонной машине.

Механическая рука забрала чашу. Потом она принялась вытирать пол. Касс плавал в теплой желтоватой воде бассейна и все еще слышал, как машина щелкала и гудела, выполняя работу.

Бассейн располагался в большом, похожем на грот помещении. Каменные стены «грота» были с одной стороны гладкие, отполированные, а с другой — грубые и шершавые. В зависимости от освещения, настроения и фантазии хозяев «грот» мог выглядеть по-разному. Он казался то сумрачным, когда тусклый свет отражался в черной воде, то сверкающим, как пещера горного короля, когда освещался цветными прожекторами, от которых появлялись узоры на стенах и потолке.

Касс наслаждался прикосновениями струй, включив водный массаж. Наконец он полностью расслабился. Захотелось спать. Он выбрался из бассейна, улегся на полосу подогретого песка и включил лампу «искусственное солнце»…

Марату больше не пришлось спать. Через окно лился в комнату бледный рассвет. Глафира, растрепанная и бледная, с заспанным лицом, шепотом отвечала на его вопросы.

— Вы это серьезно, насчет золота? Она лихорадочно кивала головой.

— Да! Да… Я сама видела. Лариса мне показала…

— Где она взяла самородок, не говорила?