Спи со мной. Грёзы - Натали Стердам

Представив убегающего Яна и мчащихся за ним диких свиней, которые хищно хрюкают, загнав несчастную жертву на дерево, я не могу удержаться от хохота. Воображение – друг мой. Воображение – враг мой. Отсмеявшись, вытираю выступившие второй раз за вечер слезы.

– Обещаю, что никому не расскажу о твоем позоре.

Ян усмехается, а потом смотрит на меня неожиданно серьезно и кивает на камеру.

– Позволишь?

Передаю ее, немного настороженно наблюдая за тем, что он делает. Спустя секунду фотоаппарат фокусируется на мне, и одновременно с тем, как щелкает затвор, я резко закрываю лицо рукой.

– Не люблю фотографироваться.

Ян смеется, но послушно отдает камеру обратно.

– А ты о чем мечтала в детстве?

«Чтобы отец вернулся», – чуть не вырывается у меня, но это явно не тот ответ, на который он рассчитывает.

– Стать балериной, – пожимаю плечами и с вызовом смотрю на него.

– Не шутишь? – В глазах Яна я читаю одновременно недоверие и восхищение, и даже не знаю, чего в них больше.

– Не-а. – Сажусь на пол, прислоняясь к стене. – В младшей школе моя лучшая подруга ходила на балет. Я жутко завидовала тому, как красиво она умеет делать пируэты. В те дни душу была готова продать за пуанты, но мы с мамой столкнулись с некоторыми проблемами и о танцах пришлось забыть.

– Мне жаль, – он произносит самую дежурную фразу из всех возможных, но почему-то я верю, что он говорит искренне.

Негромкий стук в дверь прерывает наш разговор. Ян открывает, и я слышу, как смущенный менеджер клуба объясняет, что заведение закрывается и он вынужден поторопить нас.

Пока мы идем к черному ходу, Ян записывает мой номер телефона – он хотел бы увидеть фотографии первым. Диктую номер, недоумевая, что вообще заставило его запомнить меня и позвать за кулисы. Когда мы выходим на улицу, свежая июльская ночь кажется спасением от заполнившего легкие спертого воздуха клубных коридоров.

– Спасибо за концерт и за историю про диких свиней! – На этот раз я протягиваю руку первой.

– Спасибо за вечер и за то, что поклялась хранить в тайне мой самый страшный секрет! – Он пожимает ее, а после я улыбаюсь в последний раз и иду к мотоциклу. Надеваю шлем и поворачиваю ключ зажигания, когда из-за угла неожиданно выбегает не меньше двадцати девушек.

– Вот он! – визжит одна из них и бросается к Яну, остальные следуют ее примеру.

«Ян! Ян!» Их вопли оглашают округу, заставляя жителей близлежащих домов открыть окна и выглянуть на улицу. Поклонницы твердо настроены не дать кумиру уйти. Музыкант застывает в растерянности, и мне приходится принять решение за него – вопреки своим принципам и нелюбви к прикосновениям.

– Ян! – зову его, кивая на место позади себя, и он, недолго думая, спешит воспользоваться приглашением.

Мотор утробно рычит, и спустя мгновение мы срываемся с места, оставляя позади долгий вечер и опустевшую сцену клуба, десятки жадных взглядов и остатки сомнений. Мотоцикл мчит нас вперед, и я испытываю непривычное ощущение чьей-то близости, когда Ян прижимается ко мне сзади. Ощущаю тепло его тела даже через кожаную куртку. Это непохоже на сон, в котором я ехала совсем по другой дороге, а за моей спиной сидел совсем другой мужчина. Будто бы там, в наполненной белым песком горячей пустыне, была не я. Или я, но тоже другая.

Останавливаюсь на набережной и снимаю шлем. Ян отпускает меня лишь через минуту. Пугает то, что я не замечаю этого, словно его руки на моей талии – самое естественное, что может быть в мире. Пытаюсь скрыть смятение, отвернувшись и спустившись к самой кромке воды.

– И часто тебя атакуют любвеобильные фанатки?

Ян подходит и встает рядом. Мы смотрим на мерцающий вдалеке маяк, вдыхая соленый морской воздух.

– Чаще, чем хотелось бы. Но еще никогда меня не спасали красивые фотографы на байке.

Делаю вид, что не слышала его комплимент, а он, заметив это, делает вид, что ничего не говорил. Не знаю, почему, но уезжать сразу не хочется. Положив куртки на землю, мы садимся напротив утопающей в воде луны, и под шум разбивающихся волн рассказываем друг другу истории о далеких странах и великих музыкантах прошлого, о том, какой вкус у марокканского таджина, и как здорово было бы побывать на последнем концерте Queen. Мы рассказываем друг другу обо всем, но не о том, что волнует нас на самом деле.

Время теряется, исчезает как категория, и мы прощаемся уже на рассвете. Ян садится в такси, а я – на байк, и пока я еду домой по спящим улицам сонного города, мне почему-то вспоминается странное пророчество мамы: «Опасайся красных цветов, но доверяй тому, кто показывает тебе путь». В следующее мгновение в голове возникает коктейль, который пил в баре незнакомец. И украшающий его цветок – большой, эффектный, красный мак.

Глава 5

Насколько случайные встречи – действительно случайные, и есть ли гарантия, что тот, кого называют Богом, не приложил к этому свою руку? Люди сталкиваются, несмотря на страны, время и континенты, вопреки границам, годам и расстояниям. Что, если красная нить судьбы существует, и вся наша жизнь подчинена тому, чтобы идти за ней?

Смотрю, как теплый вечерний свет окутывает комнату, вытягивая тени и смягчая очертания предметов. Просыпаться незадолго до заката – привычка не королей, а мечтателей. Ну, или безработных, кому как больше нравится. Хотя я не отношу себя ни к тем, ни к другим.

Смартфон издает короткий звук.

«Я только что проснулся от настойчивого поцелуя в губы…»

В недоумении смотрю на сообщение от Яна, не зная, как на него реагировать. Поздравить? Посочувствовать? Проигнорировать? В следующее мгновение музыкант отправляет фото смешного белого лабрадора с высунутым языком. Подпись: «…потому что кое-кто нагло залез ко мне в кровать!»

Улыбаюсь. Даже не верится, что Ян Свенссен – кумир миллионов. В нем нет ни высокомерия, ни заносчивости, ни всего того, что обычно прилагается к таланту и огромной популярности.

«Тебе понравилось? :)»

Ответ приходит почти сразу.

«Не могу сказать, что я в восторге, но зато моментально взбодрился. Как ты? Выспалась?»

Иду на кухню, и только подойдя к кофемашине, понимаю, что она по-прежнему не работает. По-прежнему? Да уж, Ли, и впрямь странно, что за пару дней она не починила себя сама. Уныло сверлю взглядом пустую кружку, словно от этого в ней появится хоть капля капучино. Вздохнув, фотографирую ее и отправляю Яну в ответном сообщении.

«Здесь должен быть кофе, но я так и не решила проблему со сломавшейся кофемашиной, поэтому мое пробуждение вышло менее позитивным».

Какое-то время телефон молчит, и я уже собираюсь в душ, когда музыкант отправляет новое фото. На нем он подмигивает, держа в одной руке отвертку, а в другой – гаечный ключ. Подпись: «Говорят, у меня золотые