В полночный час - Кимберли Рэнделл

Тем более что никакие условности не будут ограничивать пределов ее воображения.

Она потянулась за бутылкой шампанского и, отпив солидный глоток, поперхнулась — горький напиток обжег ей горло. Вероника скривилась: может быть, ей следует ограничиться только ванной и свечами, для того чтобы снять напряжение?

Заткнув бутылку пробкой, она поставила ее на пол ванной, потом скользнула назад в теплую воду и закрыла глаза.

Валентин никогда бы не смог привыкнуть к этому — к этой девушке и ее соблазнительным причудам. Минувшей ночью она восемь долгих, томительных часов крутилась и так и эдак, по-детски слишком часто и глубоко вздыхая, вздымая свои большие лакомые груди и как бы случайно закидывая ногу на его сторону кровати.

Валентин отказывался признавать тот факт, что девушка не знает о том, где он находится. Она все знала. Она ощущала это глубинами своего подсознания, несмотря на то что ее здравый рассудок игнорировал существование Валентина. Тем не менее девушка все чувствовала — его присутствие и невероятный голод — и реагировала соответствующим образом.

Черт возьми! Что за невезение!

Он пытается сохранить невинность девушки и собственный душевный покой, а тем временем она сводит его с ума — если разобраться, то в его собственной кровати!

Нет! Никогда! Валентину нужно решить другой, более важный, вопрос, который волновал его уже полтора столетия. Ему не нужна девственница, отвлекающая его и отнимающая покой, пока он не получит возможность узнать всю правду.

Какой бы красивой ни была эта женщина. Какими бы мягкими ни были ее волосы. Какой бы шелковистой ни была ее кожа. Какими бы вкусными ни были розовые бутоны ее грудей, которые пронзали поверхность воды в ванне…

Валентин проглотил слюну и попытался отвести взгляд от представшего перед ним зрелища — Вероника, безмятежно развалившись в ванне, развела ноги в стороны. Он закрыл глаза, но девушка все равно не исчезла. Запечатлевшаяся в памяти знойная и страстная картина настойчиво старалась разрушить его самообладание.

Девушка вздохнула, и этот тихий звук ворвался в уши Валентина, безраздельно завоевывая его внимание. Улыбка появилась на полных губах Вероники, когда она начала намыливать свое тело — сначала руки, потом ноги, затем одну упругую, округлую грудь…

Достаточно! Больше Валентин выдержать не мог. Он поднялся и подошел к девушке.

Когда до Вероники оставалось всего несколько футов, Валентин удивился, что запах ароматизированного розового мыла и взрослой женщины гак возбуждает его чувства, словно он собирается повторить дважды одну и ту же ошибку…

Вероника услышала плеск воды за мгновение перед тем, как почувствовала, что кто-то прикоснулся к мылу. Ее пальцы разжались, и мыло скользнуло в воду. Сердце девушки чуть не выпрыгнуло из груди, а глаза широко распахнулись в ожидании увидеть перед собой по меньшей мере насильника, с вожделением уставившегося на нее, или убийцу, приготовившегося отрубить ей голову…

Никого. Вероника окинула пристальным взглядом пустую комнату, потом аптечку, на зеркале которой мыло оставило полупрозрачный след, прежде чем плюхнуться в ванну.

Ванна тоже была пустой. Это значит…

Девушка всматривалась в темноту спальни и проклинала себя за глупое решение вымыться при свечах. Ей нужно было оставить включенным хоть какой-нибудь свет!

Она собралась с силами и дрожащими пальцами потянулась за пушистым белым полотенцем. Плотно обернувшись им, Вероника вышла из ванной. Взяв свечу и стоявший рядом аэрозольный баллончик с лаком для волос — ее газовый баллончик лежал в кошельке на кухонном столе, — она на цыпочках вошла в комнату.

Расстояние в несколько футов, которое Веронике нужно было преодолеть до выключателя, показалось ей самым большим расстоянием в ее жизни. Девушка с замершим сердцем ждала, когда ее ударят, ранят, застрелят… Десятки возможных сценариев промелькнуло у нее в голове, но ни один из них не был счастливым. Все заканчивались тем, что она голая и мертвая лежала на полу.

Страшно испугавшись. Вероника могла думать только об одном — как расстроится ее мамочка, узнав о том, что ее маленькую девочку нашли не только мертвой, но и обнаженной, что все ее женские прелести были доступны для обозрения всякому полицейскому, оказавшемуся на месте преступления. Ее увидят врачи «Скорой помощи» и, конечно, мистер Сэме со своим длиннющим носом, сосед Вероники и комендант дома, который откроет дверь в ее квартиру, как только зловоние уведомит его, что там что-то случилось.

Быть мертвой уже достаточно плохо, но быть еще и обнаженной — это слишком. А тем более с ее слишком большими грудями, чрезмерно округлыми бедрами и пухлым животиком. Девушка поплотнее обмотала полотенце вокруг себя. Они ни за что не сорвут его! Она умрет, но не выпустит полотенца из рук!

Вероника глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, и заставила себя преодолеть последние дюймы до выключателя. Она протянула руку, и над головой загорелась семидесятипятиваттная лампочка, прогоняя тени и полностью освещая комнату.

Вероника пристально оглядела свои апартаменты, особое внимание уделив пространству между холодильником и плитой, где было достаточно места, чтобы там мог спрятаться мужчина средних размеров. Никого. Она взглянула на входную дверь, но та была по-прежнему закрыта на двойной засов изнутри; потом — на створчатые двери балкона.

Обе двери были заперты, стекла были целыми. Квартира была совершенно пуста.

Это обнадеживало.

Взгляд девушки задержался на кровати. Под ее огромной рамой было достаточно много места, чтобы скрыть злоумышленника даже с крупной фигурой. Но могла ли Вероника увидеть, если бы кто-то заполз под кровать? Услышала бы она шуршание одежды по паркетному полу?

Почувствовала бы интуитивно присутствие постороннего или нет?

Девушка взглянула на свои покрывшиеся мурашками руки. В ее положении ничего не оставалось, как только проверить все до конца.

Стараясь не шуметь. Вероника достала нож из ящика кухонного стола. С ножом в одной руке и лаком для волос в другой — она всегда сможет сделать прическу злодею после того, как сотворит из него филе! — девушка подкралась к кровати.

После долгого и напряженного осмотра Вероника села на край матраса и слабо улыбнулась. Снова ее воображение. На самом деле никто не тянул за мыло, она просто выпустила его из рук. Она была слишком расслаблена, может быть, даже почти засыпала, и в этот момент что-то — наверное, щелчок включившегося холодильника или кондиционера — испугало ее. Она вздрогнула, мыло выскользнуло из рук и полетело к зеркалу.