В полночный час - Кимберли Рэнделл

— Достаточно! — Громкий голос вырвал ее из эротических воспоминании минувшей ночи и вернул назад, в настоящее. Она подпрыгнула от неожиданное! и. Муляж выскользнул у нее из руки и рассыпался по столу; некоторые составные части попадали на пол.

— Невероятно! — Профессор Гайдри рванулся к Веронике и стал ловить рассыпавшиеся детали муляжа, нетерпеливым жестом приказав девушке вернуться на свое место. — Вам удалось превратись занятия в потрясающее шоу! Фуу… — выдохнул он и начал собирать составные части с такой тщательностью, словно это был его собственный пенис. — Я понимаю, не все могут сохранять спокойствие, имея дело с человеческим телом, однако вполне естественно для нас изучить его. — Гайдри отрывисто бросал слова под сдавленный смех и хихиканье аудитории. — Изучать его следует точно так же, как мы изучаем любые другие научные явления. — Он нагнулся за кафедру, чтобы достать головку, которая закатилась под проектор.

Вероника воспользовалась случаем и удрала на свое место, пока профессор пытался выловить деталь из-под металлической тележки проектора.

— Это было бесподобно, — заявила одна девушка, когда Вероника проскользнула на свое место. — Я никогда не видела, чтобы Железное Яйцо вышел из себя, Вероника несмело улыбнулась: она тоже никогда этого не видела. Гайдри Железное Яйцо во всем был мальчиком на побегушках по сравнению с чопорными профессорами научных дисциплин — от его первозданно-белого лабораторного халата до мятых брюк и плохо начищенных туфель с небольшими кисточками.

— Что ты думаешь о сексе с Железным Яйцом? — спросила шепотом сидящая слева от Вероники девушка свою подругу.

— Ты шутишь? — бросила та через плечо. — Это все равно что сходить к гинекологу, только в полтора раза менее возбуждающе. «Пожалуйста, ложитесь на стол, мисс. — Сидевшая перед Вероникой девушка прекрасно подражала Гайдри. — Теперь раздвиньте ноги. Немножко шире, пожалуйста, вы же знаете, у меня нет бифокальных очков. Хорошо, а теперь поднимите таз. Да-да, вот так. Теперь я введу моего супермена в вашу восхитительную женственность, и вы испытаете ощущения первого уровня стимулирования. Это называется предоргазмной стадией».

Вероника чуть было не рассмеялась, но тут ее взгляд упал на профессора Гайдри, который все еще ползал по полу, собирая пластмассовые детали. Внешний вид профессора свидетельствовал о том, как сильно он потрясен случившимся.

Гайдри заслужил это, пытаясь нарочно смутить ее только потому, что она случайно опоздала на его занятия.

И все-таки веселое настроение пропало. Ведь Вероника только что заработала себе минус размером с Техас.

Может ли Гайдри на самом деле провалить ее на экзамене за то, что она сломала его драгоценный пенис?

К счастью, занятия закончились, а у Вероники не было времени, чтобы поразмышлять над ответом на этот вопрос.

Она сорвалась со своего места и присоединилась к толпе, направляющейся к выходу.

— Минуточку, — донесся строгий голос из-за кафедры.

Гайдри поднялся на ноги, отряхивая с себя невидимую пыль и разглаживая свой халат. — Перед тем как уйти, пожалуйста, положите мне на стол темы курсовых работ — или я решу, что вы не планируете писать их, и оценю вас соответственно.

Зарубите себе на носу, мисс Пэрриш, — сказал Гайдри, когда Вероника подошла к столу и передала свой аккуратно сложенный листок, — я не потерплю опозданий на занятия. Я хорошо осведомлен о том, что говорят в университетском городке. Все считают, что человеческая сексуальность — это нечто врожденное, легче, чем дважды два. Так вот, этот курс такой же научный и общеобразовательный, как и любые другие предметы в нашем университете, и я буду требовать, чтобы мои студенты именно так к нему и относились. И у меня не будет никаких сомнений, если потребуется кого-то завалить… особенно после такого ребяческого поведения, которое я наблюдал сегодня.

— Извините, сэр. Я сожалею о случившемся.

Гайдри совсем не тронули извинения Вероники.

— Кроме того, я жду полной самоотдачи от каждого студента. Надеюсь, вы хорошо подумали над темой вашей курсовой работы. Оценка письменной работы составляет шестьдесят процентов общей оценки, а после вашего последнего представления вам будет нужен каждый процент, чтобы пройти этот курс.

— Мне действительно очень жаль, профессор. Я никогда не относилась к вашему курсу легкомысленно и не собиралась опаздывать. Видите ли, я работаю на двух работах и…

— Я тоже работал на двух работах во время обучения в колледже и аспирантуре, мисс Пэрриш. Такое же положение и у многих других студентов, и мы все не обращаем на это внимания, уверяю вас. Советую вам сразу же определить ваши приоритеты. Усталость — это неприемлемое извинение.

— Может быть, и так, но это правда.

— Тем более это извинение неприемлемо в качестве оправдания за ваш сегодняшний детский лепет и стыдливость.

— Я не собиралась ни лепетать, ни краснеть. Просто это…

— Да?

— Ну, я… — Вероника не могла рассказать о случившемся. Она не могла рассказать о своем сне незнакомому человеку, даже если он и дипломированный эксперт в области человеческой сексуальности.

Предположения однокурсников о любовной жизни профессора звучали у нее в ушах. Такой обидчивый и озлобленный человек, как Гайдри, наверное, даже и не видит снов.

«Возбуждающих снов», — раздался низкий, страстный голос у нее в голове.

Любых. Веронике можно было поцеловать на прощание все свои надежды — профессор все равно не поймет, что она чувствовала сегодня ночью.

Чувствовала? Она же ничего не должна была чувствовать, ведь это был всего лишь сон, ради всего святого! Несколько часов безвредной забавы» которая быстро забылась, как только Вероника открыла глаза. Некоторые фантазии останутся прекрасными до тех пор, пока она будет относиться к ним соответствующим образом и не воплощать в реальность.

С этой мыслью Вероника отправилась в следующую аудиторию. Ей удалось затолкать картины минувшей ночи в потаенные уголки своего сознания: она прослушала лекции, потом приступила к выполнению обязанностей секретарши в «Ландри и Ландри», а затем восемь часов раскладывала книги по полкам в библиотеке.

Однако по пути домой мужчина из сна снова вспомнился Веронике, преследуя ее во время короткой прогулки. Это было своего рода прелюдией к предстоящей ночи.

Когда девушка добралась до своей квартиры, ей понадобилось совсем немного времени, чтобы подготовиться ко сну.

Вероника устала и страшно хотела спать, но больше всего она желала небольшого продолжения. С дрожью предвкушения девушка заползла под простыни, закрыла глаза и стала ждать соблазнительного сна.