Зов Оз-моры - Андрей Хворостов

продолжили работать возле горна, а Фёдор, войдя в роль дружки, решил покомандовать стрельцами. Но тот из них, что был за главного, гаркнул на столяра:

— Не колготись! Нам тут учителя не нужны. Плотничать умеем. Чай, не безрукие. Сами всё сгондобим.

На шум выглянул из кузницы Денис:

— Федька, прикупи лучше подарки для Варвары. Сам видишь, зашиваюсь. Вот тебе серебро.

— Что купить-то?

— Душегрею. Кику рогатую. Мыло. Румяна с белилами. Иголки с нитками. Зеркальце и гребень. Запомнишь?

Фёдор кивнул и тут же убежал. Стрелец, смотря ему во след, насмешливо сказал Денису:

— Благодари Путилу Борисовича! Не будь его слова, вовек бы ты такую свадьбу не сыграл.

— Какую «такую»? — поинтересовался Денис.

— Придёт всё тутошнее стрелецкое войско. Может, и сам голова объявится.

Утром накануне Рождества Пресвятой Богородицы Денисову невесту посадили на подводу вместе со свахой, которую выбрал Путила из числа стрелецких жён, и четырьмя стрельцами. К полудню прибыли на пепелище, которое чернело на месте её деревни.

Там Варвара расплела косу и засеменила к опушке, где в общей могиле покоились убитые татарами её родные и соседи. За лето могила заросла высокой травой. Варвара подошла к краю овражка и, стеная, начала просить души родных, чтобы они пришли назавтра в дом её жениха, сели за свадебный стол…

Затем Варвара поплелась к остову родительского дома. Он находился недалеко от могилы, на краю леса. Там она опять долго рыдала и вымаливала у покойных язычников благословение на христианский брак.

Варвара так устала, что повалилась на траву рядом с обгорелыми брёвнами и долго упиралась взглядом в ясное, равнодушное к её горю небо. Её подняли стрельцы и повезли назад, в Козлов. Там стрельчихи отвели её под руки в баню, отхлестали невестиным веником, натёрли ароматным маслом и облачили в ночную сорочку, в которой ей предстояло провести первую ночь с мужем…

Денис не поехал в Рязанщину к могилам родных: ларчик для Варвары надо было доделать. Он вторые сутки не выходил из кузницы и не обращал внимания даже на то, что творилось у него во дворе. А там было жарче, чем в знойные летние дни! Душистый пар змеился над котлами. Это стрелецкие жёны варили и тушили свадебные яства. С утра их мужья привезли хлебное вино, лук и репу, неощипанные тушки гусей и петухов, хлеб, бочки с солёными рыжиками и, кончено же, рыбу из Лесного Воронежа.

Ближе к вечеру Денис закончил отделывать сундучок воронёной ковкой. От недосыпа и усталости у него кружилась голова. Он сел отдохнуть в углу кузницы, не переставая любоваться ларчиком.

— Скажи, Аким, лепо ведь получилось? — спросил он.

— Было бы хоть три дня, ещё краше лапки б сварганили, — буркнул в ответ юноша, который тоже еле стоял на ногах.

— Покличь Фёдора! Он где-то во дворе крутится. Далече ходить не надо.

Подмастерье лениво поднялся со скамьи и пошёл во двор. Вскоре в кузницу вошёл столяр.

— Федя, — спросил его Денис. — Ты всё купил?

— Сказал уже! — удивился дружка. — Вчера ещё!

— Взапрел с ларцом, — признался Денис. — Ничего не помню.

— Купил шушпан. Белый, с красной оторочкой. Кичку с кумачовыми рогами… — начал перечислять Фёдор.

— Неси всё сюда.

Фёдор скоро вернулся, и они вместе стали наполнили ларец. Положили белила и румяна, зеркальце, гребешок, мыло, иголки с нитками и плёточку, как Путила велел. Пряники спрятали в сапожки.

— Ну вот, — выдохнул Денис. — Дойди до Быкова, отнеси подарки Варваре.

Утром в дом Дениса ввели молодую. В избе запахло восточными благовониями и чесноком: мешочек с его дольками сваха подвесила к поясу невесты, чтобы уберечь её от злых чар. Вздёрнутые носы кожаных сапожков выглядывали из-под подола целочницы — венчального льняного сарафана, знака девичьей невинности и печали расставания с ней. «Денясь!» — шёпотом произнесла она, увидев будущего мужа.

Следом два стрельца внесли сундук с приданым: Путила всё-таки позаботился, чтобы оно у Варвары было. Служилые открыли ларь. В нём лежало лоскутное одеяло, сшитое из клочков порванных в боях кафтанов.

Вскоре подоспели служки со свечами и отец Иаков — священник молодой, но уже достигший необъятной дородности. Фёдор поднёс ему чарку хлебного вина, угостил хлебом и сыром. Тот поднял серебряный крест и лениво благословил всех, кто был в избе.

«У Вари звёздочки на лбу зажглись!» — заахали гости. Это огоньки зажжённых свеч отразились в бисере, которым была усыпана её свадебная коруна.

Стрельчихи усадили молодых рядом и, держа между ними красный платок, велели прижаться друг к другу щеками. Варвара почувствовала тепло тела Дениса, а Денис — тепло Варвары. Обоим захотелось поскорее оказаться на брачном ложе, но до этого было ещё далеко.

Молодых обсыпали свежими шишечками хмеля, затем Варвару усадили на подводу. Обвешенная лисьими хвостами кляча вяло повезла невесту в церковь Покрова Пресвятой Богородицы. Денис, Фёдор, стрельцы и их жёны пошли пешком за телегой.

В притворе деревянного храма отец Иаков подвёл Дениса к Варваре, трижды благословил новобрачных и дал им свечи. После ектении они обменялись кольцами. Их окутали сладко пахнущий дым и звуки псалма. Тучный священник, ведя молодых к центру храма, пел тонким дрожащим голосом: «Жена твоя, яко лоза, плодовита в странах дому твоего…».

Перед аналоем поп Иаков взял молодых за руки, помазал им губы мёдом и спросил, имеет ли раб божий Дионисий произволение, благое и непринуждённое, взять себе в жёны рабу Божию Варвару. Денис, не колеблясь, ответил: «Имам, честный отче!» — и увидел надежду и облегчение в глазах невесты.

Когда настал черёд Варвары, она произнесла те же слова с трепетом, но тоже искренне. Денис почувствовал, что она рада супружеству, но всё же чего-то страшится.

«Небесный кузнец, скуй нам венец!» — запел отец Иаков, и на головы молодых возложили сиротские венцы без маковок, и они стали мужем и женой…

Брачное ложе приготовили за сенями, в холодной тесовой пристройке с крохотным окошком. Накануне бабы выгребли оттуда хлам, поставили по углам бочонки с зерном, оставили на одном из них шушпан, понёву и кику для Варвары, положили на пол тугие ржаные снопы, бросили поверх них старую перину…

Глава 6. Стилет у брачного ложа

Свадебный пир был в самом разгаре, когда к брачному ложу подвели молодых. Сваха сняла коруну с головы Варвары. Льняные локоны обтекли лицо новобрачной, и оно на вид удлинилось: щёки перестали выглядеть пухлыми. «Какая же пригожая у меня супруга!» — порадовался Денис.

Фёдор обошёл ложе с иконой, ударил по нему кнутом, чтобы прогнать чертей, и молодые остались наедине.