Единственная моя - Галина Романова

– Теперь, наверное, вас местами поменял, – деловито предположила Катерина. – Ты знаешь, я тут читала недавно про этих богатых. Они знаешь до чего додумываются?

– До чего?

– До того, что добровольно себя в камеру тюремную сажают! – округлила она испуганно глаза. – Потом еще могут на помойке себя поселить.

– Зачем???

– Для разнообразия! Впечатлений им не хватает, видите ли! Все перепробовали, все изъездили, отпуск проводить больше неинтересно на островах, морях и океанах, вот они по тюрьмам и помойкам стали его проводить.

– И что им надо на помойке?!

– Смысл жизни они там, видимо, ищут в отбросах, – предположила Катька, подергав плечиками. – Остроты непонятной или еще чего. Может быть, потом, вернувшись домой, они в полную силу способны оценить то, что даровал им господь. Хрен их поймет, этих богатых, Жан!

– Ну а со мной он чего пытался найти, Кать? Что во мне-то ему, а?!

Она уже почти смирилась с тем, что Саша ее и не Саша вовсе, а кто-то другой. И что он сегодня проснулся с какой-то другой женщиной, у которой на него имелись все права. Что дочки у него и бизнес серьезный. И что все прожитые совместно три года он отчаянно притворялся и пытался для себя что-то найти или открыть.

Важно было понять – что именно?

– Нечего в себе копаться, – отмахнулась от нее Катерина. – Поедем сейчас, там и спросишь у него сама.

– Я?! – Она отпрянула и замотала головой. – Я не смогу!

– Ну не мне же это делать, дорогая! – возмутилась Катерина и швырнула ложку на стол. – Ты! И только ты имеешь право на это. Прямо вот зайдешь к нему и спросишь.

– Что спрошу? – Жанна вжала голову в плечи. – Почему он меня бросил? Это унизительно, Кать.

– Нет, ты спросишь у него не это. Спросишь у него: зачем?! Зачем эта козлина держала тебя возле себя три года, хотя прекрасно понимала, что будущего у вас нет?! За эти три года ты могла бы прекрасно выйти замуж и детишек родить кучу.

– Не успела бы.

– Чего не успела бы?

– Кучу детишек родить за три года невозможно, – грустно улыбнулась она ей.

– Но двоих-то успела бы? Успела! А вместо этого ты ему бутерброды с икрой делала и читала его глупую газету!

– Он сам… Сам делал бутерброды и сам читал свою глупую газету. – Жанна заплакала, спрятав лицо в воротник белого халата. – Он ведь и тут все врал, Кать! Газета была идиотской, и статьи в ней такие же, а он с упоением читал! Восторгался! Все ложь, фальшь!!! Сволочь! Какая же он…

– Вот! – Катька вскочила с места и потянула ее за локоток. – Вот это ты ему сейчас и скажешь все в лицо! И про фальшь, и про то, что он сволочь! Поехали. Ух, мы ему сейчас!..

Офис лже-Александра располагался в самом центре города, через дорогу от областной администрации. Трехэтажное здание из темного стекла и бетона, облицованного мелкой черной плиткой. Громадные входные двери, напоминающие гигантские шоколадки. Шесть елей, несколько накрытых пленкой клумб. Выложенный гранитными плитками тротуар, с которого тщательно сметался снег, дорогие машины чуть левее от центрального входа.

– Которая тут его? – спросила Жанна, когда они выбрались из машины и пошли скорым шагом к входу в здание.

– А-а-а… – Катька внимательно оглядела парковку. – Знаешь, а тут ее нет. Может, он в отъезде, потому и к тебе…

Закончить фразу Жанна ей не дала, потянула к дверям.

– Идем. Сейчас узнаем.

Просторный холл встретил их гулкой тишиной. Черно-зеркальные стены, мраморная лестница, ведущая на второй этаж. Поблескивал металлический турникет, возле которого замер здоровенного роста охранник.

– Добрый день, – громко поздоровался он. – Вам помочь, девушки?

Девушки встрепенулись и поспешили к высокому парню.

– Здрасте, – расплылась Катька в масленой улыбке, приосанилась, выпячивая грудь. – Нам бы к руководству.

– А кто вас из руководства интересует? – Он все еще оставался вежливым.

– Нас? – проворковала Катька. – Нас интересует ваш хозяин.

– То есть? – будто кто сажей по лицу ему мазнул, так оно мгновенно потемнело.

– Ну… – Разговорившаяся подруга грациозным движением руки обвела кругом. – Хозяин всего этого великолепия нас интересует. Можно к нему? Кстати, как его имя-отчество?

– Что же это вы, дамочки, пришли на прием к хозяину, а даже имени его не знаете?!

Потемневший ликом охранник начал потихоньку свирепеть. Но Жанна этого не видела, потому что она стояла, глядя в упор на лестницу, и моргнуть боялась. Так и казалось, что сейчас на мраморных ступеньках появится ее Саша в растянутых на коленках спортивных штанах и с любимой газетой под мышкой. Глупо, конечно, думать было именно так, но ничего другого в голову не лезло.

А Катьку как прорвало, заливалась соловьем. И не замечала будто никаких перемен в поведении охранника.

– Потому и не знаем, миленький… – прожурчала она, двинув на него грудью, выпростав ее из шубы, – что хозяин ваш нам иначе представился. Под другим именем мы его знаем, понимаешь?

– Нет!

Здоровенный парень сделал предупредительный шаг вперед, тесня распоясавшуюся вконец Катерину назад.

– Вот и мы не знали! – не сдвинулась та с места. – Все Сашей его и Сашей звали, а он у нас кто? Как зовут-то хозяина, так и не скажешь?

– Владимир Анатольевич его зовут, что дальше?!

Пуговица его форменного костюма уперлась в Катькин правый сосок. Но та стояла насмерть и отступать не собиралась. Охранник смутился и сморщил лицо.

– Девчонки, шли бы вы отсюда, а! У нас тут из прокуратуры народу, яблоку упасть негде! Не дай бог, кто в туалет пойдет, идти мимо вас, прицепится, сами не обрадуетесь. Да и у меня проб-лемы могут быть. Шли бы вы, а!

– Да никуда мы не пойдем! – возмутилась Катька и с силой налегла на живот охранника. – Мы и так долго собирались, чтобы теперь отступать!

– Дался он вам! – простонал охранник и сделал робкий шажок назад. – Не могу я вас наверх пропустить, понимаете?

– Не понимаю! – рыкнула Катька, начав злиться, а когда она злилась, ей было плевать, кто перед ней и по какой причине служит препятствием. – Почему? Объясни, почему ты нас не можешь пропустить к этому, как его… Владимиру Анатольевичу, который долгое время был вот для нее мужем по имени Саша?! Почему, а?!

– Что, в самом деле так? – не поверил охранник, покосившись недоверчиво на Жанну, застывшую в стороне и не спускавшую глаз с мраморных ступенек лестницы, ведущей наверх.

– Так, так, не сомневайся! – встряла Катька, хотя вопрос и не ей был адресован. – Ну! Чего?

– Ох, господи! – пробормотал вполголоса охранник и потрепал себя пятерней по затылку. – Не велено мне было говорить, все в секрете пока держится, но вы, девчонки, вижу, настырные…

– Еще какие! – подтвердила Катерина, запахивая шубу.

– Ладно…

Он тут же склонился к Катькиному уху и начал что-то шептать. Долго шептал, с выражением, время от времени вбирая в себя воздух полной грудью. Жанна, как ни силилась, ничего не услышала. Но по лицу своей коллеги по работе и подруги Катьки Земцовой понимала, что новости не очень… Та и бледнела, и испариной покрывалась, и беззвучно без конца взывала к господу, а взгляд ее при этом беспрестанно ускользал от Жанны.

– Понятно теперь? – выпрямился охранник.

– Теперь понятно, – закивала Катерина, покосилась на Жанну и попросила: – Слушай, а фотки его у тебя нет? Очень мне надо дать вот ей удостовериться, что ее Саша и твой Владимир Анатольевич – одно и то же лицо.

– Фотографии?

Охранник задумался ненадолго, потом нажал на стене какую-то кнопку, заблокировав тем самым турникет. Ушел куда-то за угол, вернулся буквально через две-три минуты. И, протягивая им хлипенький журнальчик, проговорил:

– Там, на развороте, его фотография. Пару месяцев назад о нем печатали статью в этом издании, фотографировали, вот и…

Катька, не дослушав, вырвала у него из рук журнал. В два приема распахнула его посередине. Посмотрела сначала сама, покачала осуждающе головой и протянула журнал Жанне со словами:

– На вот, посмотри и убедись наконец!

Фотография была крупной. Мужчина, как две капли воды похожий на ее исчезнувшего Александра, сидел за своим рабочим столом в высоком кожаном кресле вполоборота и улыбался задорной улыбкой удачливого человека прямо в объектив.

Он, конечно, отличался от ее Саши. Чем?

Тем, что был одет в дорогой костюм, а Саша их принципиально не носил, предпочитая джинсы, ветровки, свитера. На левом запястье у него красовались часы, а Саша всегда узнавал время по мобильному, постоянно забывая часы на прикроватной тумбочке. Обручальное кольцо еще имелось, а у Саши его не было. Какие еще она нашла отличия? Осанка, взгляд, улыбка будто чужие. Но вот все остальное…

Волосы зачесаны назад и собраны резинкой в хвост так же, как и всегда. Залысины, скулы, щеки, губы, цвет глаз – все было таким знакомым и родным, что не узнать своего Сашу она просто не могла.

– Это он? – заинтересованно глянул на нее охранник. – Это ваш муж?