Откат - Юрий Гиммельфарб

– Ну что ж, – чуть слышно пробормотал Сергей сам себе. – Это тоже информация.

Поняв всю бесполезность дальнейшего разговора, Сергей повернулся и, не сказав Лере больше ни единого слова, машинально вышел из приемной. Словно во сне, он дошел до своего кабинета и в изнеможении опустился в кресло.

Внутри него все кипело. Совершенно неожиданное увольнение и предъявленные Корзинкиным нелепые обвинения полностью выбили его из рабочей колеи.

Сергей был глубоко потрясен и оскорблен. Он ничего не понимал. Как может руководитель – серьезный человек, занимающий солидную должность! – указать на дверь высококвалифицированному сотруднику? Без единого предупреждения. Без переговоров, замечаний и указаний, на основании которых Сергей мог бы скорректировать свои действия и, соответственно, изменить результат. Без каких бы то ни было объяснений такого странного решения. Подобное пренебрежение к законам, морали, простым правилам приличия и общепринятым нормам поведения говорило о том, что человек, поступающий подобным образом, не признает за Сергеем никаких прав и не считает его за человека! Поступок Корзинкина потряс Сергея до глубины души.

Невероятно. Корзинкин просто не имеет права так поступать! Это сумасшествие, это значит, что ты не можешь спокойно работать, не можешь быть уверен ни в чем. Полная неизвестность. Этого просто нельзя допустить!

С другой стороны, почему Штерн отказал ему в приеме и даже не захотел выслушать? Это что же получается? Выходит, что Корзинкин прав в отношении Штерна: кто первым настучал – тому и вера? Выходит, что если Стас наговорил на Сергея кучу небылиц, то Штерн даже не попытается установить истину? Бред какой-то!

Сергей налил себе кофе и снова задумался. Когда он немного успокоился, то начал мыслить более трезво. Больше всего его потрясла легкость, то безразличие, с которым Корзинкин указал ему на дверь!

Он думал о своей жизни. Он всю жизнь занимается вычислительной техникой. Он один из лучших специалистов в своей отрасли. С ним советуются бизнесмены и олигархи. Его рекомендации ценят ученые и политики.

Сергей знал, что Корзинкин всегда относился к нему с плохо скрываемой неприязнью. Он не знал истинных причин подобного отношения, но эта неприязнь, доходящая временами до отвращения, прорывалась у Корзинкина постоянно. Возможно, дело было в том, что Корзинкин совершенно не разбирался в вычислительной технике и потому постоянно ощущал собственное ничтожество, общаясь с Сергеем. Возможно, дело было в неожиданном взлете Корзинкина: до института он работал начальником крошечного отдела – и вдруг такой головокружительный взлет: сразу на должность заместителя генерального директора. Правильно говорят: испытание властью – самое трудное. Вот все дерьмо из мужика и поперло наружу – причем, в неограниченном количестве! Кстати, об этом в институте говорят почти все. Корзинкин блестяще демонстрирует всем по поводу и без повода старую мудрость: «первое, что хочется сделать, взобравшись наверх, так это плюнуть вниз»!

Кроме того, в институтских курилках вполголоса иногда поговаривали, что причиной всему глубокая внутренняя неприязнь Корзинкина к евреям вообще и, следовательно, к нему, Сергею, в частности. Это тоже могло быть истинной причиной. Возможно, было что-то еще. Но что бы ни лежало в основе негативного отношения к подчиненному, в любом случае: надо быть сумасшедшим, чтобы ради каприза, ради простой неприязни указать на дверь такому специалисту! Зачем?

С другой стороны, если следовать логике нормального человека, то в случае, если сотрудник не устраивает руководителя, то от него избавляются в течение трех – ну, максимум шести! – первых месяцев. То есть в течение испытательного срока. Но ждать два года… Ведь худо-бедно, но и Корзинкин узнал Сергея и приспособился к его недостаткам, и Сергей приноровился обходить острые углы во взаимоотношениях со своим шефом…. Какой бы Сергей ни был плохой, но процесс сотрудничества – это еще и процесс воспитания. Любой руководитель воспитывает своего подчиненного, что-то вкладывает в него, формирует его «под себя». Каким бы Корзинкин ни был бы идиотом, но неужели ему не жалко вот так, один легким движением руки зачеркнуть всю свою собственную двухлетнюю работу?! Просто в голове не укладывается! Форменный идиотизм!

Нет, за этим явно что-то кроется!

Но, в любом случае: произошло то, что произошло. А что он, Сергей, может поделать в данной ситуации?

Между тем рабочий день подошел к концу. Обычно Сергей не уходил сразу: он всегда оставался в офисе на один-два часа, чтобы все проверить, но сегодня его охватила апатия: делать ничего не хотелось.

Гори оно все синим пламенем, подумал Сергей. Пойду домой. Все равно его служебное рвение никто не оценит, поэтому делать на работе больше нечего. Надо пойти домой, выпить пивка, успокоиться – а завтра, на свежую голову подумаем, дружище, что в такой ситуации делать дальше.

Он решительным движением повесил на плечо сумку с дисками, запер свой кабинет на ключ и вышел из офиса.

Выйдя на улицу, Сергей потоптался немного на месте, подумал. Потом махнул рукой и решительным шагом направился по улице. Далековато, конечно, идти пешком до дома, но ему надо прийти в себя и привести свои нервы в порядок. А заодно и подумать над всем тем, что сегодня произошло.

Он зашел в небольшой круглосуточный магазинчик, взял банку пива, открыл ее и направился дальше, прихлебывая на ходу прохладный напиток.

Мысли Сергея все время возвращались к сегодняшнему разговору с Корзинкиным. Совершенно непонятно: в чем же кроется реальная причина его увольнения? В том, что он «обидел» Стаса? Бред, этого не может быть! Кто такой Стас? Нет никто и звать его никак! Может быть, у Стаса со Штерном настолько теплые отношения, что генеральный директор потребовал от Корзинкина убрать Сергея? Маловероятно: даже если Стас и является «блатным», то в этом случае Леопольдыч, скорее всего, просто приказал бы приструнить Сергея, поставить его на место. Но не увольнять же!

Кроме того, если бы Стас являлся бы «блатным», то этот факт за два года работы Сергея в институте наверняка стал бы ему известен. Такие факты не скроешь.

К тому же, Штерн никогда не станет снисходить до того, чтобы указывать Корзинкину, кого ему увольнять. Генеральный, конечно, большой интриган, но прыгать через голову Корзинкина сочтет явно ниже своего достоинства!

Нет, это дурацкое увольнение – явная инициатива Корзинкина, больше просто некому!

Но в таком случае – за что? Постоянные реплики Корзинкина на тему «мы с вами, Сергей Михайлович, будем расставаться» бессмысленно воспринимать всерьез: это уже стало присказкой и воспринимается, как «белый шум», как тиканье часов. Плохое у него настроение – вот он и молотит языком. Да, Корзинкин явно не любит Сергея и даже не пытается это скрыть. Но увольнять только на основании личной неприязни? Вряд ли: конечно, Корзинкин дурак, – и так считает большинство людей в институте! – но не до такой же степени!

С другой стороны, обвинения, которые ему предъявил Корзинкин, явно нелепы! Нельзя же воспринимать всерьез обвинения в пьянстве! Конечно, святым Сергея назвать нельзя! Но обвинение в пьянке… Полнейшая чушь! Более того, Сергей знал, что несколько сотрудников института напротив, весьма сильно злоупотребляют «зеленым змием» – и ничего худого с ними до сих пор не случилось. И это несмотря на то, что чуть ли не каждый день эти граждане слегка «подшофе» – и в таком виде слоняются по институту!

А, может быть, Корзинкин сказал правду и все дело в том, что Сергей действительно конфликтный человек? Формально, он прав: Ивкина, например, неоднократно писала на Сергея кляузы начальству. То, что эти докладные были сущим бредом сивой кобылы – это уже другой вопрос. И Стас на него обиделся…

Нет, это форменная ахинея: дело не в конфликтах. Просто формальная отговорка – и не более того! Ивкина на всех пишет жалобы и постоянно привлекает к своей персоне повышенное внимание. В институте ее никто уже не воспринимает всерьез и смеются над ней за спиной. А то, что Стас на него обиделся – это не повод. Мало ли на что обиделся подчиненный – так что же, из-за этого надо увольнять начальника? Если бы это было так, то в институте не осталось бы ни одного начальника отдела! Нет, конечно, причина не в этом.

Но в чем же тогда истинная причина увольнения? Непонятно…

Может быть, он случайно обидел своего шефа? Или тот долго носил в себе какую-то старую обиду, за которую теперь решил отыграться? Обладая прекрасной профессиональной памятью, Сергей тщательно припоминал всю двухлетнюю историю общения с Корзинкиным, прокручивая все события, вплоть до самых мельчайших подробностях. Нет, не сходится! То, что Корзинкин постоянно хамил Сергею, издевался над ним, доходя до прямых оскорблений и унижений – это было, не спорю. Но Сергей всегда старался не обращать на него никакого внимания и не реагировал на выпады. За два года работы Сергей ни разу не оскорбил Корзинкина, всегда обращался к нему подчеркнуто почтительно и осторожно возражал своему шефу только в самых крайних случаях: когда от молотил абсолютную ахинею! Впрочем, именно так и подобает вести себя лояльному подчиненному. Нет, скорее всего, причина увольнения не в каких-то обидах!