За все спрошу жестоко - Владимир Колычев

Сами они сейчас в Москве, потому что Алексу сегодня нужна дача. Сегодня он Бориса Федоровича с его женой обхаживает. На даче сейчас хорошо. Жаркое солнце в небе, но высокие сосны создают приятную тень и прохладу; воздух здесь чистейший, настоянный на еловых шишках. И веранда широкая, легкий ветерок ее продувает. Травы под ногами нет – клещ за ухо не заползет, и комаров сейчас нет.

Коньяк армянский на столе – настоящий, не какая-то там подделка, горячий шашлык в большой миске. Наташа его тонко нарезанным луком посыпает, а Борис Федорович на ее пальчики завороженно смотрит. Хорошо, что жена его этого не видит: она сейчас руки моет. У Алекса в одной руке кувшин, в другой – чистое полотенце. Все для гостей, все для их блага.

– Ну, давайте к столу, а то шашлык стынет!

Шашлык Борису Федоровичу понравился. Ел его и нахваливал. Правда, смотрел он при этом на Наташу, как будто это она коптилась у мангала, а не Алекс.

Ну да, жена у Артюхова неважная. Он в свои пятьдесят лет мужчина статный, видный, а она уже, считай, старуха. Грузная, рыхлая, с двойным подбородком. Наташа по сравнению с ней королева красоты. Вот он на нее и заглядывается. И, надо сказать, ей приятно его внимание. Нет, нет да посмотрит на него с интересом.

Артюхов сел за стол, что называется, хорошо, основательно. Алекс только успевал коньячок ему подливать. Зато его жена очень быстро устала от застолья. Алекс это понял и попросил Наташу показать ей поселок, походить по улицам. Все-таки знаменитые писатели здесь обитают, может, увидят кого. Надежде Гавриловне такое предложение понравилось, а Наташе деваться некуда. Ей нравилось жить с Алексом, она хотела за него замуж, поэтому старалась слушаться его во всем. Старалась, хотя не всегда получалось... К тому же она знала, зачем он позвал Бориса Федоровича к себе на дачу. Пока тот еще не напился, Алексу нужно было решить с ним деловой вопрос.

– Борис Федорович, вы, наверное, помните, о чем я вас просил? – начал он, когда женщины ушли.

– О чем ты меня просил? – непонятно, то ли в шутку, то ли всерьез удивился он.

– Ну, помните, вы помогли мне приобрести электронно-вычислительные машины.

– Приобрел?

– Да, спасибо большое.

– Так в чем же дело?

А дело заключалось в том, что десять компьютеров, которые Алекс взял за границей, принесли ему бешеную прибыль. Семьсот процентов рентабельности!.. Правда, половину компьютеров покупатели ему вернули – из-за того, что давало сбой программное обеспечение. Но эту проблему Олег решил со своими мастерами, и компьютеры снова были проданы – правда, уже не с той прибылью, поскольку пришлось вложиться в техническую работу. Но все равно навар вышел впечатляющий.

– Ну как в чем? Есть партийная программа информатизации, есть научно-технические центры, которые нуждаются в электронно-вычислительной технике. В конце концов, есть специалисты, которые могут довести эту технику до ума. Но нет возможности ее приобрести. Без вас нет возможности, – елейным тоном уточнил Алекс.

– Я знаю, что без меня у тебя ничего не выйдет, – каверзно усмехнулся Борис Федорович.

– Ну, мы бы могли договориться. Вы бы могли иметь процент с реализации, – на заговорщицкий манер понизил голос Алекс.

– С какой реализации? Ты что, собираешься продавать компьютеры?!

– Не все, конечно. Небольшую часть, чтобы окупить затраты на русификацию программного обеспечения.

– Не надо мне никаких процентов! Я старый партийный работник, а ты предлагаешь мне такое! – искренне, как показалось Алексу, возмутился Артюхов.

Увы, но такие динозавры в партийных и комсомольских дебрях еще встречались. Номенклатурными благами пользовались вовсю, но взяток не брали, даже наказывали за такое «безобразие». Не все партийные деятели прониклись духом предпринимательства. Кстати сказать, в комсомольских рядах таких идеалистов было гораздо меньше.

– Да нет, я не предлагаю, просто подумал, – с покаянным видом вздохнул Алекс.

– Ты это мне брось!.. За шашлык, конечно, спасибо, за коньяк тоже. Но с компьютерами я тебе помочь сейчас не могу. Лимиты, знаешь ли.

– М-да.

– Может, как-нибудь попозже... Ты мне через месяц позвони, я тебе скажу.

– Через месяц так через месяц.

– Да не вешай ты нос, комсомол! Жизнь прекрасна! Вон какая у тебя красавица жена. Живи да радуйся!

Борис Федорович улыбался бравурно, но в глазах угадывалась зависть.

– Наташа мне не жена, – покачал головой Алекс.

– Ну, невеста.

– Да нет, просто подруга... Даже не моя, а друга моего подруга. Просто так получилось, что мы сегодня вместе...

– А что друг скажет, если вы вдруг того?.. – взбудоражился Борис Федорович.

– Всякое может быть, – с наигранной стыдливостью закатил глазки Алекс. – Все мы не без греха.

– А если я с ней заигрывать начну?

– Ну, это у нее спросить надо.

– И что, спросишь?

– Можно... А как же ваша жена?

– Да она спать рано ляжет... Мы же здесь до утра?

– Конечно!

– Ты за мою жену не беспокойся, она женщина понимающая. Да и спит она крепко... Ну так что, спросишь? – изнывая от возбуждения, спросил Артюхов.

– Не сейчас, чуть позже.

«Обеспечьте капиталу десять процентов прибыли, и капитал согласен на всякое применение, при двадцати процентах он становится оживленным, при пятидесяти – положительно готов сломать себе голову, при ста процентах он попирает все человеческие законы, при трехстах процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы пойти, хотя бы под страхом виселицы». Карл Маркс. А с его трудами Алекс был знаком хорошо. Шутка ли – философский факультет МГУ за плечами, Высшая комсомольская школа при ЦК ВЛКСМ. Идейно его подковали по высшему баллу.

Маркс делал акцент на трехстах процентах прибыли, а тут на кону как минимум пятьсот. И на преступление идти не надо, разве что через личные моральные принципы переступить. Но ведь это не мораль строителя коммунизма, это всего лишь проявление мещанства, осуждаемого и даже проклинаемого целыми поколениями комсомольцев. Не надо зацикливаться на личном, надо смотреть шире и вдаль, в светлое коммунистическое будущее. И во имя этой светлой цели нужно уметь делиться своим личным счастьем с товарищами по борьбе, с тем же Борисом Федоровичем, например...

Чтобы вести за собой людей, надо научиться убеждать самого себя. И в этой науке Алекс преуспел. Поэтому Наташу на разговор он вызвал без особых угрызений совести. Наташа его боевая подруга, и она должна все понять. Правда, идеологически она подкована плохо, поэтому поменьше пафоса. С этой установкой он и закрылся с ней в отцовской спальне.

– Ты знаешь, сколько денег мы можем заработать на компьютерах? – спросил он.

– Догадываюсь.

– Один кооператив у нас уже достраивается, я смогу сделать второй. Мы обменяем эти квартиры на одну, в центре Москвы, где-нибудь на Патриарших прудах, сделаем капитальный ремонт, обставимся «от» и «до». И «Мерседес» купим. Ты хочешь ездить по Москве на «Мерседесе»?

– Хочу.

– Мы будем жить лучше всех!

– Но для этого нам нужен выход на компьютеры.

– Умница!

– И что я должна сделать?

– Скажу прямо без всяких увиливаний. Как коммунист комсомольцу. Как боевой друг – боевой подруге...

– А короче можно? – покладисто спросила Наташа и улыбнулась.

– Как муж – будущей жене!

– Это мне уже нравится...

– Ты должна переспать с Артюховым, – на одном дыхании выдал он.

– Я не ослышалась? – Потрясенно ахнув, Наташа выразительно постучала пальцем по раковине своего уха.

– Нет.

– Ты сошел с ума?

– Нет... В том-то и дело, что я прошу тебя об услуге в здравом уме. И на все сто отдаю себе отчет в том, что происходит. И никогда... Слышишь, никогда не упрекну тебя в том, что ты сделала!..

– Сделала? А что я сделала? Я ничего не сделала. И делать ничего не собираюсь.

Девушка была возмущена, но при этом не пыталась выйти из комнаты или даже влепить Алексу пощечину. Значит, где-то в глубине души назревает желание уступить. Значит, еще есть шанс.

– Если ты думаешь, что я не женюсь на тебе после этого, то ты глубоко заблуждаешься. Как раз наоборот: если ты поможешь мне решить проблему, я пойму, что ты готова ради меня на все. Значит, ты мой настоящий боевой друг. Значит, ты готова за мной и в огонь, и воду... А то, что родители против нашей свадьбы, так это ничего не значит.

– Твои родители против нашей свадьбы? – хоть и не очень, но все-таки удивилась она. – Ты говорил, что они не возражают...

– Они не возражают против того, чтобы ты жила со мной. Но мне все равно. Если ты докажешь свою преданность, я пойду против них... Да и почему я должен их слушать? Мне двадцать девять лет. Я вполне самостоятельный человек! Я зарабатываю хорошие деньги. А скоро я стану миллионером. Если ты поможешь мне. Мы станем миллионерами, если я получу прямой выход на зарубежный рынок. Там ведь не только компьютеры, там и сырье. Можно продавать за границу лес, металлы, удобрения... Я уже продумал несколько вариантов, один из них идеальный, но все упирается в Артюхова. А он не хочет мне помогать. Я предложил ему процент от сделки, а он отказался. Потому что набитый дурак... Конечно, с такой коровой женой деньги не нужны. Это ты у меня красавица, это мне нужно бросить весь мир к твоим ногам. И я обязательно сделаю это. И не важно, поможешь ты мне сейчас в этом или нет. Если не поможешь, я не обижусь. Не получится с Артюховым, я выйду на его начальника. Я сломаю эту стену и добьюсь своего. Ты же знаешь, если я чего-то захотел, я обязательно добьюсь!