За все спрошу жестоко - Владимир Колычев

– Может, и шушера. А ехали чего так долго?

Кит – старший во всех делах, ему все знать нужно. А Семен обязан перед ним во всем отчитываться. И ничуть не сомневался в том, что обязан.

– Обратно ехали, машина сломалась. Карбюратор заклинило, пока прочистили...

Машина у них не фонтан, старенький «ВАЗ-2101» семьдесят первого года выпуска. Вроде бы ничего бегает, но время от времени ломается.

– Тачку нам нужно новую брать, – заключил Семен. – Хорошо бы «восьмерку» новенькую. И круто, и ломаться не будет.

– Прикалываешься? Новенькая «восьмерка» сорок штук стоит.

– Если по госцене, то в четыре раза дешевле.

– Где ты у нас госцену видел? Вон, видак за две штуки взяли. А в «Березке» за пятьсот можно было взять... Да, кстати, мы тут с Джемой видеосалон решили открыть. А что, место у нас еще пока есть, один отсек под видеозал оборудуем. Там человек пятьдесят посадить можно. Рубль вход...

– И два за выход, – засмеялся Кузов, плюхнувшись на диван рядом с Джемой.

– Лучше три! – хмыкнул Харитон.

– Даже если выход бесплатный, все равно реальный вариант, – показав ему кулак, сказал Кит. – Можно еще видиков набрать и телевизоров. И в поселке салоны можно открывать, и в Москве...

– Да в Москве их уже как грязи, – покачал головой Семен.

– Есть такое, – согласился Кит. – Да и техника дорогая.

– Технику можно по госцене взять.

Семен подошел к холодильнику, достал оттуда бутылку «Боржоми», зубами откупорил и жадно сделал несколько глотков. Жарко, пить охота. А вода холодная, в кайф.

– И тачку по госцене, и технику... О чем ты там с Наташкиным хмырем болтал?

– Он, конечно, хмырь, но через него мы этот подвал выбили, – сказал Семен.

– Все равно хмырь, – ухмыльнулся Пуп.

Даже он не любил кавалера Наташки, чего уж тогда о Семене говорить. Но все-таки Усыгину надо было помочь.

– Хмырь, не хмырь, а через него мы от налогов можем уйти.

Семен рассказал все, что узнал о хозрасчетных центрах научно-технического творчества.

– Реальный вариант. Тридцать процентов налога, льготные цены...

– Это, конечно, интересно, – с сомнением посмотрела на Семена Джема.

Она заметно изменилась за последний год. Женственней не стала, но и мужиковатость уже не резала глаз. Носила только короткие прически, юбок и платьев не признавала, но хорохорилась она меньше прежнего, в драку не лезла; повзрослела, остепенилась. Да и как могло быть иначе, если все производство на ней.

– Но с чего этот комсомолец так раздобрился?

– Баш на баш, – спокойно ответил Семен.

– И в чем заключается наш баш? – спросил Кит.

– Я не знаю, что там у него за друг; может, он сам там этим хозрасчетным центром занимается... Короче, на этот центр наехали люберецкие. И мы должны с ними поговорить, чтобы они от комсомольцев отвязались...

– У этого хмыря проблемы с люберами, а мы должны их решать? – возмутился Кит. – Ничего себе заход!

– Мое дело предложить, ваше дело отказаться, – пожал плечами Семен.

– А как же Наташа? – язвительно усмехнулась Джема. – Как же ты ей потом в глаза смотреть будешь. Она же на тебя рассчитывает, да?

– Это мое личное дело, – сурово глянул на девушку Семен. – И я его в наши дела не впутываю. Как братва решит, так и будет...

– Нет, с люберами нам проблемы не нужны. Одно дело – свой бизнес защищать, и совсем другое – за чужой подписываться.

– Я тебя понял, Кит.

Семен и сам понимал, что связываться с люберецкой братвой очень опасно, поэтому настаивать не стал. Но Усыгину все-таки позвонил.

Центр научно-технического творчества размещался в молодежном клубе. Микрорайон новый, и здание клуба построили совсем недавно. Здание в современном стиле, с залом для дискотеки, кружки здесь всякие, библиотека. Но в хозрасчетный центр был свой, отдельный вход, возле него и ждал Семена худенький с зализанными волосами паренек. Очки в тонкой металлической оправе, белая рубашка с галстуком, на груди комсомольский значок. Брючки наглажены, штиблеты начищены, сам сияет, как новенький юбилейный рубль.

Правда, радуется он зря. Семен приехал сюда только для того, чтобы посмотреть, как устроен этот загадочный центр и стоит ли он того, чтобы люберецкие рвали за него жилы.

– Олег! – бодро подал руку комсомолец.

Семен какое-то время глядел на нее, как будто высматривал грязь под ногтями, только затем нехотя пожал ее.

– Сэм.

– Алекс звонил, сказал, что ты можешь помочь.

– Алекс? – хмыкнул Семен. – Это Усыгин который? Он же против этих буржуазных имен.

– Кто, Алекс? Да он просто любит морочить голову. Буржуазная мораль, происки капитализма, светлое социалистическое будущее, да? – засмеялся Олег.

– Что-то вроде того.

– Это он пыль так в глаза пускает. А на самом деле он свой парень.

– Да я это уже понял... Что тут у вас за бизнес?

– Да какой там бизнес! – махнул рукой Олег. – Ты сам посмотри.

По широкому светлому коридору они подошли к двери, за которой открылось помещение, где за длинным столом сидели молодые люди. Амперметры, осциллографы, прочая измерительная техника, о назначении которой Семен мог только догадываться. Транзисторы, резисторы, плата. Канифольный дым коромыслом.

– Обычное творчество молодежи, – сказал он. – Транзисторные приемники собираем, которым в базарный день рубль цена.

– И что, из-за этого люберецкие наехали?

– Нет, конечно.

Олег открыл следующую дверь, и Семен увидел комнату, заваленную тканью в тюках: кожа здесь в рулонах, резина в листах. И еще здесь был с десяток пятидесятилитровых бидонов, из которых в магазинах разливают молоко и сметану.

– Кстати, если джинса́ нужна, обращайтесь. Качество хорошее, только без выварки.

– Ну, с вываркой у нас своя технология.

– А материал глянь, может, понравится?

– У нас Джема этим занимается. Приедет – посмотрит. А в бидонах что?

– Спирт, – с покаянным видом вздохнул Олег.

– А говоришь, что бизнес так себе...

– В общем-то, дела идут, с этим не поспоришь. Но ты пойми, отдавать пятьсот рублей в месяц нерентабельно. Мне легче от спирта отказаться, чем такой налог платить. Если все по закону будет, мы просто милицию вызовем, и все вопросы решатся...

– Может, и решатся, а может, и нет. Всех люберов не закроешь. Обязательно найдется такой, кто башку в подъезде проломит. Поверь, если на крючок попался, слезть с него уже трудно.

– Да, тебе легко говорить... У вас и спорт, и кооператив. Одно защищает другое, а это другое развивает первое... А у нас, увы, таких спортсменов нет, чтобы челюсти ломать.

– Плохо... Больше ничего нет? Только это?

– А что, мало? Мы на этих перепродажах три тысячи в месяц имеем.

– Негусто.

– Да, и еще туда отдай, сюда... Только тысяча себе остается. По пятьсот на брата, на меня и на Алекса, – жалобно сказал Олег.

– Не хнычь, а то расплачусь, – хмыкнул Семен.

– Да нет, я не хнычу. Просто обидно... – хлюпнул носом парень.

Он открыл дверь своего кабинета, жестом пригласил Семена зайти.

Кабинет у него не очень большой, зато мебель добротная. И еще какой-то непривычного вида телевизор, стоящий на видеомагнитофоне. Олег заметил, куда смотрит Семен.

– Знаешь, что это такое?

– Видеодвойка?

– Ну да! Компьютер!.. Это монитор, это системный блок. По блату достал! Вещь! Хочешь, пока люберецкие не подъедут, в игры поиграть. Знаешь как интересно!..

Олег стал рассказывать про какого-то Аладдина, но Семен его уже не слушал.

– А что, люберецкие должны подъехать? – удивленно спросил он.

– Да, я сказал, что вы должны подъехать. Правда, почему-то ты один.

– Я и должен быть один. И я не говорил, что стрелку с люберецкими забивать надо. Это уже наши проблемы, а не ваши...

– Да? Значит, Алекс не так все понял. Он мне позвонил, сказал, что этим сказать надо. Я позвонил...

– Лучше бы ты в колокол позвонил. А потом с колокольни вниз головой. Ну, ничего, у тебя еще все впереди...

Стрелка с люберецкими в планы Семена никак не входила. И встречаться с ними он не собирался. Поэтому мог уйти с легкой совестью.

Но уйти не удалось. Он выходил из центра, когда к нему подъехал «четыреста двенадцатый» «Москвич», который показался ему знакомым. Из машины, расправляя плечи, вышли Арбат, Каток, Тоха и еще один незнакомый Семену бугай. Увидев их, Олег поспешил исчезнуть за дверью. Семен последовать его примеру никак не мог: гордость не позволяла.

– Сэм? – узнал его Каток. – Ты здесь какими ветрами?

– А ты что, не понял? Комсомолом его надуло! – криво усмехнулся Арбат. – За комсомол подписываешься?

– Не было такого решения, – покачал головой Семен. – Я – за, братва – против. Не хотят с вами связываться.

– Что, жим-жим сыграло?

– Нет, просто дело того не стоит, – показывая на дверь, кивнул через плечо Семен. – Было бы из-за чего бодаться. Да и опасно – ну, в смысле на ментов можно нарваться... Но это братва так думает.

– А ты как думаешь?