Моя Америка: от А до Я, от A до Z - Юлия Ивановна Донскова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поступление в госпиталь – исключительно быстрое. Необходимо показать паспорт, и вас провожают в дородовое отделение, предварительно уточнив, можете ли дойти самостоятельно или нужно довезти в кресле.
В отделении размещают в отдельную палату, там можно находиться с мужем или другим сопровождающим. Переодеваешься, тут же на тебя и мужа нацепляют идентификационные браслеты с ID, потом такие же будут на ручках и ножках у ребенка. Далее в течение всего пребывания в больнице штрих-код с моего браслета мед персонал сканировал при каждой медицинской процедуре и выдаче мне лекарства – таким образом ведется история болезни, это стандартно при любой госпитализации. Прямо в палате, на специальной кровати, подключают к мониторам и приборам, берут анализы.
Далее меня отвезли в хирургию. Там присутствие мужа что называется «по желанию». Кесарево сечение в Америке делается только под эпидуральной анестезией – здесь считается, что общий наркоз опасен и для матери, и для младенца. Также значительные отличия – разрез делается с помощью лазера, а шов не сшивается, а клеится. Всё это вместе значительно, в разы, снимает болевые ощущения и ускоряет восстановление после операции. Также меня очень удивило, что на ноги мне надели специальные чехлы, далее подключенные к компрессионному аппарату, они всё время в течение операции и ещё около 12 часов после неё массировали мне ноги – во избежание образования тромбов.
Уже через час сына привезли в реанимацию, где нас ждал муж. Через полтора часа туда же привезли меня. В хирургии исключительно бережно меня уложили на катающуюся кровать с очень мягким ходом, было совершенно не больно.
В реанимации мы провели около 2 часов, всё это время и со мной и с ребенком находилось по медсестре. Я всё это время была подключена к каким-то аппаратам, мониторящим моё состояние. Малыш лежал под греющей лампой – как пояснили сёстры, в первые 24 часа дети часто мёрзнут, т.к. у них ещё не налажена терморегуляция, и важно избегать переохлаждения.
Далее нас отвезли в послеродовую палату – меня отвезли на кровати, малыша в люльке-перевозке. Там нас разместили уже на стационарные места.
Палата большая: сначала небольшой холл с автономным светом и раковиной, в которой входящий мед персонал моет руки. Из холла дверь в ванную и вход в палату, отделённый шторкой. Сама палата около 18 кв м, в ней кроме кровати для мамы и люльки для малыша расположены кресло-качалка для кормления, диван для папы и обеденный стол со стульями, а также небольшой поворотный столик у кровати. В изголовье кровати шкафы и медицинская аппаратура. Также в палате размещаются холодильник и микроволновая печь.
Отдельного описания заслуживает чудо-кровать для мамы. Она принимает различные положения – поднимается и опускается изголовье и изножье, регулируется по высоте и оснащена дополнительными ручками, сильно облегчающими вставание. Также у нее есть встроенный компрессор, к которым подключили манжеты, массировавшие мне ноги. Пульты управления кроватью размещены по всем сторонам изголовья – справа, слева, снаружи и изнутри. Также проведен пульт управления светом в палате и телевизором, и дополнительно трубка для экстренного вызова мед персонала или звонку любому дежурному. На стене напротив кровати размещена информационная доска. Каждая смена, сменяющаяся через 8 часов, приходит и представляется, пишет на доске свои имена и номера внутренних телефонов. Таким образом, с любым вопросом можно позвонить дежурному врачу, дежурной медсестре для мам и дежурной медсестре для детей. Кроме того есть общие телефоны, например сестры, помогающей наладить грудное кормление. Трубки берут все и сразу, а на экстренный звонок (я один раз нажала по ошибке) – прибегают в течение 15 секунд. Там же расположена доска на которой пишется важная медицинская информация, например, когда последний раз давали обезболивающее и когда необходимо дать в следующий раз. Для особенно беспокойных мам, переживающих по поводу «недокорма», там же размещён информационный плакат, наглядно показывающий, что при рождении у ребёнка желудок размером с вишню и только к месяцу дорастает до размера абрикоса.
Вообще, особенное внимание уделяется информированности пациентов обо всём происходящем. Каждое утро медсестра выдавала мне распечатку с лекарствами, назначенными на текущий день, объясняла какое для чего, как будет действовать, какие есть побочные эффекты. Перед каждой манипуляцией также всегда объясняют, что будет делаться и зачем.
Также очень большое внимание уделяется обезболиванию. Постоянно спрашивают, есть ли боль, нужны ли препараты для обезболивания.
Отличительной чертой американского госпиталя я бы назвала гигиену. У каждой палаты на входе висят диспенсеры с обеззараживающим гелем и одноразовыми перчатками. Также внутри палаты есть раковина с гелем для мытья рук персоналом и диспенсер с перчатками. Никто из входящих в палату не подходит ни к матери, ни к ребенку, не вымыв рук и не надев перчатки. Также сестру удивил вопрос о том, когда мне можно будет мыться. Она ответила, что как только я захочу и смогу. На случай если мне вдруг станет нехорошо – в ванной расположены 2 кнопки экстренного вызова персонала. По сравнению с Россией, где большинство болезней принято лечить «и ни в коем случае не мыться!» – это был культурный шок.
Другой отличительной чертой была частота мониторинга нашего состояния. Каждые 3 часа днем и ночью приходили сёстры и проверяли меня и ребенка: температуру, давление, пульс, уровень кислорода в крови. В первые сутки у малыша снизилась температура, и его сразу же унесли греться под лампу. Все сёстры и врачи были исключительно вежливы и профессиональны. Просто загляденье – как они ловко брали малыша, осматривали, разговаривали с ним, успокаивали. Кроме того, нас приятно удивило то, что все приходившие первым делом поздравляли нас с рождением малыша.
Выписка из госпиталя. Врач на основании состояния матери и ребёнка говорит свои рекомендации – когда можно покинуть госпиталь. У нас получилось 3 полных суток: поступление днём в субботу, выход во вторник днём. Так как у меня ещё были болезненные ощущения в области шва – врач выписал мне обезболивающие таблетки.
При уходе из госпиталя меня с малышом усадили в кресло и довезли до нашей машины, как это обычно показывают в кино. На мои протесты и заверения в том, что я прекрасно могу
