Отравители змей - Андрей Печенежский

Анестезия. Ой, что вы, что вы! Я гадалок терпеть не могу! Курицын вон сколько порывался, а я не хочу! Узнаешь все про будущее - и жить потом скучно.

Отстоякин (голосом Буратино). Как скажете, Анестезия Петровна. Гадания обождут, но давайте все-таки займемся чем-нибудь, пока помеха буйствует на экране. Давайте поиграем, я знаю тысячу игр и забавок, что душа пожелает, то и затеем. К чему душа потянется, тем и позабавимся,- надо же как-то обустраивать свой досуг.

Анестезия. Замечательно, Постулат Антрекотович, я страсть как люблю поиграть, позабавляться. Меня хлебом не корми - дай сыграть с хорошим компаньоном. Только Курицын уже шестнадцать лет надо мной измывается, ничего такого не предлагает, а если я сама попрошу - решительно отказывает. Я ведь, в сущности, душою еще девочка... (непредсказуемая зарделась, бросила вилять на подушках, руки опустила на колени).

Отстоякин. Вот и воспользуйтесь случаем, отведите душу...

Анестезия. А вы - вы тоже любите? Это вам не в тягость?

Отстоякин (голосом актера Смоктуновского). Мне, Аниста, с тобой ничего не в тягость.

Анестезия (польщенно опустив глаза). Во что же мы сыграем, Постулат Антрекотович?...

Отстоякин. А кто кого пересмотрит. Моргнул - выкладывай фантик. Два раза моргнул - два фантика выложи. И так до тыщи.

Анестезия (сокрушенно). Hе получится у меня, Постулат Антрекотович, вам в глаза невозможно глянуть, чтоб сердце не дрогнуло. Они у вас такие... такие... ну, вы сами знаете, какие они у вас...

Отстоякин (хлопнув резинкой). Вы хотели сказать - глаза гордого леопарда?

Анестезия (радостно). Именно это, Постулат Антрекотович! Как вы умеете подобрать каждому значению свое слово!

Отстоякин. Это у меня в крови: и взгляды, и умение... А вот есть такая игра: кто кого перелюбезничает.

Анестезия (ласково). Нет, нет, тягаться с вами в любезностях безнадежно...

Отстоякин. А ты потягайся, потягайся, я и фору дам...

Анестезия. Зачем же время зря переводить? Это же и так понятно: вы и тысячу угодников перелюбезничать горазды. Хоть и с форой...

Отстоякин. Такой уж уродился, это с генами передается, в поколениях.

Курицын (держась за кофейник двумя руками). Hу-ну...

Отстоякин (вздыхает). Хитренькая вы, Анестезия Петровна.

Анестезия. Отчего же это - хитренькая?

Отстоякин. Хитренькая - и все тут...

Анестезия. (капризно). Нет, скажите. Скажите-скажите!

Отстоякин. Так вдруг и сказать? Так сразу?

Анестезия. Сразу и скажите, а я сразу и послушаю.

Отстоякин (голосом Мальвины). Hо я не привык так сразу, милочка! Сперва подогреваю женское любопытство, до белого каления, гляжу: готовенькая, есть! тогда и карты на стол...

Анестезия. Можете считать, что я не просто готовенькая, а готовенькая дальше некуда... Говорите, интриган, я сейчас разревусь...

Отстоякин. Только не это! Слез я не выношу под любым предлогом... ну, так и быть: вы хитренькая потому, что не желаете играть во что попало. Прелесть моя, вы божественно переборчивы, вы хотите получить максимум удовольствия,- но кто я такой чтобы осуждать вас за это? Hе стремлюсь ли и я к тому же?.. Белый флаг, Аниста, я в плену. И мы играем в самую забористую, самую увлекательную игру всех времен и народов! В кто чего боится!

Аниста. И вы пытались это скрыть? У вас такие игры, такие замечательные забавки, а вы...

Отстоякин. Вы рады?

Анестезия. Безумно! С Курицыным я и мечтать не могла!

Отстоякин. А на что же мы сыграем? Hа интерес - не интересно. Hа интерес и пятиклашки давно не клюют, такую корысть развели - мимо школы не пройдешь, чтоб не обобрали до нитки.

Анестезия. Мне кажется, вы несправедливы. Школа - это заря нашей жизни, она приходит к нам с первым звонком, уходит с последним. Тоже на зорьке, на закатной... Скоро и наши матрешки упорхнут... голубки наши... (хлипает носом).

Отстоякин (голосом артистки Раневской). Все, придумал, на что играем. Если, допустим, вы, Анестезия Петровна, верх возьмете, то Курицын ваш, допустим, отправляется к моей коросте, там ему и отоспаться устроят, и всего остального навешают. А я тем временем у вас заночую, буду охранять ваш чуткий сон, как собака. Буду лизать вам руки, шею, груди...

Курицын (восторженно.) Приехали!

Отстоякин. Ежели выигрываю, допустим, я,- ваш покорный слуга то есть,- то я остаюсь у вас, сторожу ваш чуткий сон, а Курицын, как представитель проигравшей стороны, отваливает к моей коросте, там и получит все, что ему причитается. В любом из вариантов побеждают дружба, равенство, братство.

Анестезия (мечтательно). Ах, плутишка, ловко же вы сеточку забрасываете, клинышки подбиваете... ловелас, неотразимый повеса, знаете, чем женщину прельстить!

Отстоякин (голосом главбуха Гриневича - из той самой конторы, где служит Курицын). Само собой получается, Анестезия Петровна, специально я не стараюсь. Это все потому, что я непростительно, непостижимо талантлив. Одарен, так сказать... Так что же наша игра? Условия для вас приемлемы?

Анестезия. Предупреждаю, Постулат Антрекотович,- пощады от меня не ждите...

Курицын (объявляет, как на великосветском приеме). Кофе подан!

Отстоякин. Первый ход за вами, азартная. Начинайте...

Анестезия (запальчиво). В подачках не нуждаюсь, начинайте вы!

Отстоякин. Hе по-джентльменски как-то. Первый ход - ваш.

Курицын. Кто заказывал кофе? Я тут кофе принес...

Анестезия. Нет, ваш! И берегитесь - ответным ходом я повергну вас в тихий ужас!

Отстоякин (шаловливо). Бедная моя головушка!

Курицын. Если кофе заварен - его надо потребить. Иначе произойдет перевод продукта...

Анестезия. Ай-ай-ай, Постулат Антрекотович! Еще не начавши - за голову хвататься...

Отстоякин (с рыком, голосом инспектора службы газа Питяхина). Держись, несравненная! Меня за красивые глазки не купишь! В атаке я неудержим, как тысяча тачанок! Бью с разворота: больше всего на свете я боюсь центрифуги!..

V. Игры надводных царств - 2

...Это какая же центрифуга, Постулат Антрекотович? Не та ли, в которой космонавтов наверчивают? - в которой белье отжимают, Анестезия Петровна, более жуткого зверя я не знаю, короста закладывает белье, запускает вертушку и сама убегает, а я стою над стиралкой и думаю: вот сорвется да как врежет! переживаю на все сто, аж коленки подгибаются,- это что, Постулат Антрекотович, меня другие страхи донимают: у нас в туалете кран сливной - а может, и труба, я не разбираюсь - так рычит - просто кажется, еще минута, и все это хлынет сперва на меня, потом людей затопит, кто внизу живет, пять этажей насквозь - это вам шуточки? - ни в коей степени, Анестезия Петровна, только моя короста придумала такое, что будь здоров: она от трамваев млеет, десять раз соберется с духом прежде чем в вагон забраться, все ей мерещится, что вот сейчас ее зажмет пневматической дверцей - и так потащит, наполовину она там, наполовину здесь, а люди кричат, а вагоновожатый не слышит и в зеркальце свое не глядит, вагончик катится, позванивает, а бедная женщина свисает с приступок, бьется головой по асфальту,- это действительно страшно, Постулат Антрекотович, но страшно и другое, я вот до смерти боюсь в метро заходить, туда заходишь - это же страсти Господни, когда эта штучка по ножкам хлопает, а еще когда лестничка вдруг замирает и все, кто ехал на ней, вот-вот на тебя повалятся, да и лестнички эти - не вечные, обрушиться могут, а там такие высоты, такие глубины, даже сердце тюхкает, как подумаешь,- а вы бы жетончик в щелочку опускали, штучка бы по ножкам и не хлопала,- случается, что и опустишь, а все равно как-то боязно, как-то не по себе, так что же кидаться жетончиками, если одинаково тревожно? а еще меня страхи преследуют, что случайно битого стекла покушаю, защербатится горлышко у банки, или бутылочку открываешь с противным таким стекольным скрипом - так и знай, белый свет у меня перед глазами гаснет: вдруг да попало? проскочил осколочек - что тогда? прямо умираю от предчувствия, сяду