Семь чудес к воскресенью: Мир звёздных ко’отов. Семь чудес к воскресенью. Волшебный дом - Андрэ Нортон

Андрэ Нортон

Семь чудес к воскресенью:

Мир Звёздных Ко’отов. Семь Чудес к Воскресенью. Волшебный Дом

Андрэ Нортон, Дороти Мэдли

Мир звездных ко’отов

(перевод Д. Арсеньева)

Звездный ко’от

1. Двое и двое

Душная влажная летняя погода установилась в Вашингтоне. Джим Эванс осторожно отодвинул неприколоченную доску в заборе и прополз через тесное отверстие. Дальше начинались заросли сорняков, такие высокие, что полностью скроют его, если он будет ползти на коленях. Он пробирался на участок, где недавно снесли старый дом, от которого теперь оставался только погреб. Повсюду валялись мусор и обломки. И в жару всё это изрядно воняет. Джим поморщил нос, усаживаясь спиной к груде обломков кирпича и облегчённо вздыхая. Конечно, его исчезновение их не остановит. Он сморщился. Ну почему его не оставят в покое? Хоть ненадолго!

По крайней мере сегодня не нужно будет идти на пляж, но, когда он вернётся, всё равно придётся слушать их болтовню. Мальчик чуть не заткнул уши, едва лишь вспомнил негромкий «разумный» голос миссис Дейл и представил, как она будет всё говорить и говорить, что Джиму нужно уметь дружить с другими мальчиками.

Джим нахмурился ещё сильнее. Потом за дело примется мистер Дейл, будет говорить о малой лиге и о плавании на яхте и… Джим слышал всё это уже миллион раз. Он всего лишь хочет, чтобы его оставили в покое. Но никто этого не понимает.

Он, конечно же, слышал, как они говорили о нём: «шок», «тоска» и прочее. Но когда весь твой мир, к которому ты привык, на который всегда рассчитывал, вдруг раскалывается на кусочки — нельзя просто пойти на матч малой лиги или в бойскауты, словно ничего не случилось. Ты всё время помнишь об этом; и внутри больно, и иногда хочется, чтобы последние два месяца были только дурным сном, и ты проснёшься и всё позабудешь. И утром будут оладьи, потому что сегодня суббота и у мамы есть время. А потом папа скажет: «Как насчёт поездки к озеру?» И…

Джим сунул кулак в рот. Он не будет плакать!

Мальчик потянул себя за воротник тенниски, где зачесалась кожа. Может, муравей заполз. Он попытался взглянуть, но, разумеется, собственной шеи увидеть не смог. Однако, когда он наконец отказался от этой мысли и поднял голову, то был уже не один.

Джим мигнул. Раньше они жили в городском многоквартирном доме… прежде чем папа и мама улетели на самолёте… на самолёте, который разбился. И там ему не позволяли никого держать дома. Папа всегда обещал, что когда закончит свою работу, он попросится в другое место, и у них будет свой дом и, может быть, собака…

Джим пожевал нижнюю губу. Зверёк неожиданно зевнул, показав острые зубы и изгибающийся язык, покрытый жёсткой кожей. Джим никогда ещё не видел такого большого и такого чёрного кота. На солнце шерсть его блестела, словно на конце каждой шерстинки сверкала радуга. Между зелёными глазами белело странное V-образное пятнышко, кончики лап были тоже белые.

Кот внимательно смотрел на мальчика. Джим мало что знал о котах, но он сразу понял, что это не простой бродяга, какие иногда появлялись за домом Дейлов. Миссис Дейл выставляла мисочки с водой и едой, но коты никогда не подходили, пока люди оставались поблизости. А мистер Дейл всегда говорил, что не нужно их приманивать, что нужно вызвать службу бродячих животных.

Этот же кот нисколько не боялся Джима, да и питался он явно не отбросами. Разве могут коты просто так сидеть и смотреть? Как будто заглядывают тебе в голову и слышат твои мысли.

— Здравствуй… котик… — Джим понял, что разговаривает с ним, как с человеком. Он даже протянул руку, правда, не осмеливаясь погладить кота; тот осторожно обнюхал пальцы мальчика и ответил негромким вежливым ворчанием.

Джим знал, что кот не может его понять, но почему-то принялся расспрашивать зверька, как расспрашивал бы какого-нибудь другого мальчика.

— Ты живёшь в том доме? — он показал на здание по другую сторону участка. И тут, к его огромному удивлению, кот помахал головой из стороны в сторону, словно говорил «нет!»

— Тогда ты потерялся? — продолжал Джим, когда немного справился с удивлением.

Кот вторично покачал головой. Немигающие зелёные глаза — зрачки на солнце превратились в узкие щёлки — надёжно удерживали взгляд Джима, не давая мальчику возможности отвлечься.

Джим заёрзал. Он не понимал, что происходит, и немного испугался. Но он ведь не знает, как вообще ведут себя кошки. Может, они всегда так встречают людей. По телевизору часто показывают умных кошек, в рекламе кошачьей пищи и в других передачах. Может, уличные коты тоже умны, просто никто не даёт им возможности показать себя.

— Тиро, — вдруг сказал Джим вслух. Не похоже на имя; но кот снова заурчал, словно был доволен Джимом. Мальчик был так уверен, что кота зовут Тиро, словно тот сам сказал ему об этом. Хотя откуда он может это знать?

— А я — Джим, — сказал он, испытывая странное ощущение: он представляется коту. — Джим Эванс. Я живу у Дейлов, — он через плечо показал на ограду, через которую только что пробрался. — Я… Они меня взяли, потому что я сирота. Мама и папа… — в горле у мальчика застрял комок, и он не мог проглотить его. Но потом, сжав руки в кулаки, он ударил ими по покрытой известковой пылью земле под коленями. — Суд решил, что я должен жить с ними… здесь.

Тиро слушал — и понимал. Джим не мог сказать, почему он в этом уверен. Просто это было так. И вдруг что-то лопнуло, куда-то исчез комок в горле, что-то отпустило сердце. Джим расплакался, и ему было теперь всё равно. Тиро подошёл к нему поближе, положил лапу в белом носочке ему на колени, и мальчик ощутил лёгкую дрожь. Он опустил руку на голову Тиро. И теперь не только чувствовал, но и слышал: кот не ворчит, он мурлычет. И это мурлыканье несло сочувствие, которое Джим может принять, а вот слова, даже самые добрые, которые он слушал все прошлые недели, оставались только словами, и их он не хотел больше слышать.

Мурлыканье продолжалось. Мягкая шерсть коснулась Джима, кот придвинулся ближе. Мальчик вытер глаза, размазав пыль по щекам. Он чувствовал пустоту, но почему-то ему стало легче: такого облегчения он не испытывал с того момента, как ему рассказали о катастрофе.

— Ты мне нравишься! — застенчиво пробормотал Джим. Он прижал к себе кота. Тиро вытянул передние лапы, изогнулся и коснулся носа мальчика своим носом.

— Дат, дат, ду, я иду!

Джим и Тиро повернулись. Из переулка показалась маленькая фигурка, вприпрыжку направлявшаяся прямо к пустырю, на котором Джим нашёл себе убежище. Старые грязные теннисные туфли, слишком большие для коричневых ног, были перевязаны проволокой. Над бугристыми коленками болтались старые линялые красные шорты, в которые была заправлена грязная тенниска. Тенниску украшала какая-то выцветшая надпись, а обрезанные рукава уже изрядно обтрепались по краям. Из них высовывались худые тёмные руки с локтями, такими же острыми, как и коленки.