Лирика панелек - Илья Константинович Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ваня решил поговорить с Ромой после первого урока. Собрав на перемене свою компанию, он направился на встречу. Найдя кадетов, которые были заметно больше и старше, компания потребовала выдать им Рому, с которым была назначена встреча. Посмеявшись, кадеты позвали того самого Рому – виновника с противнейшей улыбкой на смазливой мордашке.
– Что хотел, шкет? – начал кадет. – Ты же после школы разговаривать планировал. Или решил все-таки сейчас огрести, чтобы не задерживать людей?
– После уроков мы, как и договаривались, выйдем. А сейчас я хочу узнать, что ты сделал Кате.
– Да ничего я ей не делал. Она сама ко мне пристает, гулять зовет постоянно. Гулящая, в общем, твоя Катя.
После этих слов разум для Бобби был потерян, он наотмашь ударил кадета, очень удачно и сильно, разбив губу. То ли оттого, что кадет не ожидал такой смелости, то ли оттого, что был редким хлюпиком, он пошатнулся. А вот вся остальная свора в форме ринулась на компанию.
– Малых не бить, только самого наглого, – выкрикнул один из них.
Бобби тут же словил удар под дых и свалился, следом прилетело еще три удара в голову. Друзей же просто скрутили и начали уводить. Те в силу физических качеств и все-таки уступая в численности, не смогли успешно противостоять. Ване скрутили руки и потащили в школьный туалет. Ваня попытался вырваться, но его пыл тут же охладили двумя пинками. Ваню поволокли к унитазу, тут же получив новую волну отпора. Упираясь ногами, Ваня не оставлял попыток вырваться, головой разбив нос стоявшему за спиной противнику. Освободив руки, он тут же занял боевую стойку, не желая сдаваться. Но одной смелости не всегда хватает для победы. Ваню просто забили, зажав в углу. Раздался звонок, кадеты поспешили на урок. Бобби не спеша встал, умылся, оценил свое состояние в зеркале. Ничего страшного, кроме синяка на щеке. Тут подбежали друзья, расспрашивая в подробностях о произошедшем.
– Немного потолкали, ничего особенного. Но после уроков нас будет поровну. А сейчас быстрее на урок. Не хочу опять опаздывать, у нас математика.
Остаток учебного времени они были в своих мыслях, морально готовясь. Бобби был бы погружен в себя, если б не урок литературы.
– Безродный, тварь ли ты дрожащая или право имеешь?
– Еще не выяснил, Светлана Михайловна. А к чему вопрос? Не о Достоевском вроде речь.
– Действительно, но я приятно поражена тем, что ты понял, о чем речь. Читал ли ты Достоевского?
– Было дело.
– Позволь узнать, чем дума твоя занята.
– Проблемами земными, Светлана Михайловна, не о высоком думы мои.
– Отчего же?
– Думы о высоком могут посещать только свободного человека, который не обременен земным. К сожалению, свободным я сейчас не являюсь.
– А что же ограничивает твою свободу?
– Любовь, Светлана Михайловна. Подлое чувство, которое зачастую лишает людей свободы.
– Ты считаешь любовь чем-то плохим?
– Нет. Есть чувства, которые можно ощутить, только находясь рядом с любимым человеком. Они заставляют человека жить, творить и думать о хорошем. Но вместе с тем связывают с человеком, нещадно плетя прочные узлы.
– И что же в этом плохого? Это же хорошо, когда человеку хочется жить и творить.
– Любовь не зависит от одного человека. Поступки одного в десятикратном размере отражаются на втором. Я благодарен тому, что чувствую ее. И порадуюсь за каждого, кто когда-либо любил.
– И в чем же тогда проблема?
– Но если бы я мог, я бы выбрал не любить.
– Интересно ты мыслишь. Но если ты считаешь, что это хорошее чувство, почему же предпочел бы избегать его? Ты боишься не взаимности и предательства. Это же не обязательно так.
– Не обязательно. Но вспомните литературное произведение, где герой влюблялся бы, а потом с возлюбленной жил долго и счастливо. Сколько произведений, говорящих о противоположном. И чего порой стоит любовь! А это писали классики, люди вроде неглупые.
– Ты согласен с тем, что обретение любви стоит затраченных на это усилий?
– Согласен. Хоть это и нерационально, и нелогично. Но человек слишком интересное существо, чтобы всегда действовать рационально. Любовь – это идея. Но идея – не для каждого. Идею, как известно, невозможно убить.
Прозвенел звонок, ученики начали собирать учебники. Ваня многозначительно поднял бровь, глядя на учителя, пожал плечами и слегка улыбнулся. После урока вся компания обсуждала на подоконнике план действий.
– Так, думаю, Рому возьмет Бобби, – начал Кипа. – Остальных разбираем по обстоятельствам.
– Парни, я боюсь вас подвести, – глядя в пол от стыда, проговорил невысокий худощавый парнишка.
– Он в чем-то прав, – нехотя подметил Кипа.
– Вы еще сможете с ними стоять, а я слишком слабый. Если, конечно, нужно, я выйду, в этом не сомневайтесь. Но надо смотреть правде в глаза. Взять меня с собой – все равно что выйти в меньшинстве.
– Тогда нам нужно кого-то вместо тебя, – подхватил обсуждение один из друзей.
– Но у нас больше никого нет, – ответил Ваня.
– Есть. Флинт, – уверенно вставил Кипа.
– Но у него рука сломана была, недавно гипс сняли. Нельзя так рисковать здоровьем человека, – возразил Ваня.
– Он такого не пропустит. Сам рассуди, Флинт всегда только за подобный движ. Кадетов он недолюбливает, а тут такой мотив. Он будет только рад, а руку покрепче бинтами замотаем, – убеждал Ваню Кипа, для убедительности хватая его за плечи.
– Только если он согласится. Я уговаривать не буду. И его опять же звать надо, а он дома.
– Следующий урок у нас английский. Ничего страшного, если мы его пропустим. Добежим до Флинта, поговорим с ним – и назад. Сейчас нужно действовать решительно.
Повисла неловкая тишина размышления. Понимая всю серьезность ситуации, компания согласилась на этот трюк.
– Тогда нужно выходить из школы прямо сейчас, – спрыгнув с подоконника, сказал Ваня. – За мной, друзья мои.
Вся компания спустилась на первый этаж, но сегодня на посту была строгая вахтерша, которая никого просто так не выпускала из школы. Тем более после первого урока.
– Ну что же, друзья, пожелайте мне удачи. И, конечно же, удачи вам. Не прохлопайте момент, – неожиданно для всех сказал худощавый парнишка и побежал в сторону поста охраны. Не придумав ничего лучше, парнишка с разбегу врезался в
