Лирика панелек - Илья Константинович Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это ощущение может понять только тот, кто дрался хоть раз в жизни, когда вмиг пропадают все проблемы. В этом мире остаешься только ты, твоя идея и оппонент. В голове импульсивно долбит лишь одна команда: «Топтать!». Твоя душа в этот момент поглощена пламенем и жаждет крови, как древний бог.
В окна 113-й квартиры падали уже последние солнечные лучи, освещая скудно накрытый стол. Менялась десятая тема для разговора, и вскоре старые друзья начали вспоминать былые времена. Была выпита еще не одна кружка чая и вспомнилась не одна история, стены квартиры услышали звонкий смех, который не звучал тут уже давно. К беседке во дворе стягивалась мутная масса подростков. А улицы начали привычную трансформацию и готовились принять в свои дворы джентльменов удачи.
Уличные фонари освещали перекресток. Проезжающих машин было крайне мало. Большую площадь занимал экипаж «скорой помощи», машины ГИБДД и два куска металла, некогда бывшие автомобилями. Спасатели уже вытащили одного мужчину и увезли на «скорой» – жизнь его была в безопасности. Второго уже минут двадцать пытались освободить, потеряв надежду на то, что он жив. Водитель «скорой помощи» следил за работой спасателей.
«Интересное дело, – думал он. – Вот живешь себе, живешь, а потом с тобой происходит несчастный случай. У одного небось семья есть, а второй совсем молодой. И неужели так нужно, чтобы кто-то уходил так рано и не вовремя?»
Водитель за время работы видел смерть не раз и уже не относился к ней, как к чему-то страшному. Дело привычки, люди постоянно уходят из этого мира. И много лет наблюдая смерть, охотнее принимаешь идею сансары.
Треск металла, большой кусок корпуса упал на землю, парень вывалился на асфальт. Медики уже начали неспешно разматывать простыни, чтобы накрыть труп, спасатели аккуратно поднимали тело.
– Господь? Прикольная кликуха, – с улыбкой, не раскрывая глаз, произнес парень.
Эта фраза заставила медиков зашевелиться, а спасателей – ускорить шаг. Парня уложили в карету «скорой помощи», медики начали разворачивать оборудование и открывать аптечки. Машина завелась, заревела сирена, и «скорая» на всех парах понеслась в сторону больницы.
– Гриша, прибавь газу, – окликнул один из медиков водителя. – Не пойму, как парень до сих пор жив.
– Понял вас! – педаль газа стремительно пошла вниз. – Видимо, кому-то не нужно отпускать его сейчас, что-то он не доделал в нашем мире.
8
– Ванюша, вставай! – кричала из кухни мама. – Ваня, в школу опоздаешь! – мама уже зашла в комнату и стояла у сына над душой.
– Да, мам, встаю, – прогундело одеяло.
– Хорошо. Идем завтракать, – мама ушла на кухню греметь посудой. Ваня же сел на край кровати, оглядел свою небольшую комнату. Шкаф, заваленный книгами, плакаты с Гагариным, модели самолетов. Ничего необычного. И будто на автопилоте, с закрытыми глазами отправился в кухню.
Мама что-то хлопотливо готовила. Она поставила тарелку с овсянкой перед Ваней и продолжила заниматься своими делами. Неохотно, но понимая, что завтракать нужно, Ваня стал ковырять кашу.
– В школу сегодня не опаздывай. Я не хочу опять ходить туда из-за тебя, – не отвлекаясь от плиты, говорила мама.
– Хорошо, мам. Вчера просто был день бесполезных предметов. У нас даже математики не было.
– Бесполезных уроков не бывает, Ванюша, бывают не интересные тебе. Но я-то хочу, чтобы ты у нас умным вырос, а умные люди должны быть разносторонне развиты.
– Я знаю, – Ваня задумчиво глядел на кашу. – А где папа?
Мама прекратила кружить по кухне, тяжело вздохнула и взглянула вверх.
– Не знаю, – буркнула она изменившимся, даже грубоватым голосом.
– А вчера он приходил домой?
– Нет. Так, тебе пора выходить, а ты еще даже не одет. Ваня встал из-за стола и пошел собираться. Умылся, причесался, надел старенький костюм, кожаный ранец на плечо.
– Мам, я пошел. Хорошего дня тебе, – крикнул Ваня и хлопнул дверью.
Раннее утро. Люди с угрюмыми лицами идут на работу, дети капризничают, не желая идти в детский садик. И только Ваня шел против этого потока с глуповатой улыбкой. Обойдя все дворы и пятиэтажки, Ваня вышел к школе. Непримечательная, в три этажа, местами с облупленной штукатуркой на стенах. Перед школой стояла толпа школьников. Помладше играли в «собачку» портфелем одноклассницы. Постарше что-то обсуждали в кругах. Только Ваня зашел на территорию школьного двора, как тут же раздался оклик откуда-то издалека:
– Бобби! – к Ване устремились четверо. Перебивая друг друга, они пытались ему что-то рассказать.
– Так, кто-нибудь один говорите, – важно сказал Ваня.
– В общем, – начал рассказ Кипа, ухватившись за плечо Вани. – Твоя Катя в школьном дворе плачет. Она рассказала, что ее обидел Рома из кадетского класса. Иди к ней, успокой, а мы к Роме забьемся после школы.
Ваня сразу же помрачнел.
– Стенкой или один? – немного подумав, спросил Ваня.
– Обижаешь. Мы люди высоких качеств, а тут даму оскорбляют. Исключительно стенка. Манеры не позволяют оставаться в стороне. Но ты сейчас не об этом думай. Иди к Кате.
Друзья удалились искать кадетов. Ваня ушел в школьный двор. В парке на скамейке плакала Катя, рядом с ней сидела подруга, которая пыталась её успокоить. Увидев Ваню, подруга молча ушла. Ваня сел рядом и обнял Катю.
– Что случилось? – спросил Ваня.
– Ничего, Вань, не волнуйся.
– Так не бывает, чтобы полшколы стояло на ушах, ты плачешь, и при этом ничего не случилось.
– Да не волнуйтесь вы так. Просто мальчик пошутил неудачно, а я расстроилась. Глупая я, ты же знаешь. Все хорошо, – она обняла Ваню. – Спасибо, что нашел меня.
– Рад, что я смог поддержать тебя. Скоро звонок будет, нужно уже на уроки идти. А с Ромой я поговорю еще.
– Ваня, не надо, пожалуйста. Я же сказала: все хорошо.
Ничего страшного он не сделал.
– А что он тогда сделал?
– Это неважно, просто не надо.
– Пора идти на уроки, – взяв за руку, Ваня повел Катю в школу.
– Записываем сегодняшнюю дату. Двадцать восьмое ноль девятое две тысячи седьмого. Учитель еще что-то диктовал, но Ваня был погружен в себя. Он был взволнован в предвкушении встречи с Ромой. При этом показывая спокойствие окружающим, зная, что давать слабину сейчас не время.
