ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ - User

Земной, наш великий Поэт вновь и вновь вспоминает и благословляет своё прекрасное

лицейское детство и передаёт свои воспоминания через Свирель-Татьяну:

ПАМЯТЬ ЛИЦЕЯ

Лицея память вещая, святая

Вошла в судьбу России, в письмена.

Так юноша, мужая, вырастает

И высится, как свежая волна,

Неповторима и необорима,

И первозданна, как цветок любви.

Она над нами много лет царила,

Владея всеми ритмами в крови.

И нынче, велика и неразменна,

В потоке новоявленной молвы

Она поёт светло и незабвенно.

Мы вместе с ней на берегах Невы.

ВОСПОМИНАНИЕ

Прелестен день. Румяные потомки

Взвихрили память давних детских лет.

В аллеях снова смех раздался звонкий.

И вновь печали в сердце нет как нет.

Со мной друзья играют на опушке.

Мы резвостью своей увлечены.

Ну, кто там Дельвиг, Кюхельбекер, Пушкин?

И кто из них важнее для страны?

45

Мы нежные и маленькие дети.

И белозубый смех, и детский крик

Не раз меня разбудят на рассвете.

И то сказать: я к этому привык!

ВСЁ ЖИВО В ПАМЯТИ

Всё живо в памяти: наш заговор мятежный:

Бежать, скрываться в зарослях кустов,

Увидеть *шаг и стан невыразимо нежный,

И шарф, рукою брошенный небрежно.

И, вздохи удержав полуоткрытых ртов,

Смотреть вослед светло и безнадежно…

Всё живо в памяти за дымкою годов.

МАЛЬЧИШКА

Мальчишка зелен-лист, проказник, озорник…

Как только сочеталось в нём всё это:

Вот он к стволу тихонечко приник,

Вот манит за собой своих друзей-Поэтов,

Вот шутит, борется, пылает весь в борьбе.

Вот строг и молчалив, грызёт перо, насупясь,

Стремясь дойти во всём до самой сути,

не думая о славе и судьбе.

ЛЕТО

Лето… Оно было кратким, то лето,

Быстро промчалось, надолго взошло

Ярким, несбыточным сполохом света

Вспыхнуло и отцвело.

День царскосельский пылает доныне

Ярким и лёгким цветком,

Дарит улыбку, снимает унынье.

С этим цветком и любовь не остынет.

С нею я с детства знаком.

ТАЙНЫ

У каждого из нас – свой уголок.

Он так был важен для сокрытья тайны, –

Пусть маленькой, пусть детской, пусть случайной, –

От глаз чужих сокрыться каждый мог!

И поверять цветку, ручью, поляне

И грусть и смех, обиду или злость.

Здесь мне, наверно, тоже довелось

Писать письмо несбывшейся Татьяне.

Таинственен тот сердца уголок.

Он тенью лет укрыт в лазурном лоне

Твоих трудов, божественный венок

Садов и парков, давший нам урок

Грустя, с улыбкой говорить о троне!

НЕ ПОВТОРИТЬ…

Я разделить готов с тобой

И день, и сад, и дол.

Готов пройти любой тропой,

Войти и в храм и в дом.

46

Но в ту обитель не зову.

Её не повторить.

О ней лишь можно говорить,

Стихи на память подарить

и грезить наяву.

НА 185-летие открытия ЛИЦЕЯ

октябрь 1996 год.

ОБИТЕЛЬ

Ты возвращаешь нас к самим себе,

Наш Юбилей – пронзительная встреча.

Нас, разлетевшихся в пожизненной борьбе

Воистину навеки и далече.

Мы вспоминаем вновь самих себя,

Беспечных, юных, бесконечно смелых

И тех, кто, погибая и скорбя,

Ни в чём не знали страха и предела.

В морях ли, в небе ль парусник скользит,

Взвихряется ль к созвездьям мысль Поэта,–

На все маршруты нам даёт транзит

Лицей – обитель дружества и света!

СВЯТОСТЬ УЗ

День девятнадцатый любого октября –

То праздник Муз и праздник поколений.

Земли моей, России, чудный гений

Взошёл тогда по мании царя

На пьедестал грядущих перемен,

К восходу поэтического братства,

Которому не сыщется взамен

Ни новой школы, вуза и Лицея.

Здесь праздновала Муза их союз,

Здесь Аполлон скрепил ту святость уз,

Которые не разорвёт Цирцея!

СОЮЗ НЕ РАСКОЛОТЬ

Я по-отечески теперь смотрю на нас,

Тех резвых отроков с открытыми сердцами,

Благословлённых мудрыми отцами

К восходу творчества, куда зовёт Парнас.

Там зарождалась нежной дружбы плоть,

Там верность идеалам восходила

К восторгу сердца, в чём полёт и сила,

И над суетностью мирскою возносила

Союз, который злу не расколоть!

КТО ЗНАЛ БЫ?

Кто знал бы? Тридцать раз прости, Держава,

За нас, за каждого из этих сорванцов.

Не каждого ждала любовь и слава,

Но каждый жил надеждою отцов.

Одно скажу: не посрамили предков.

47

И в каждом сердце были свет и честь.

Прости, Держава, если нас забыла.

Но в сердце каждого из нас былого пыла

На многи лета было, будет, есть!

ОТЗВУК

Друзья моей Души, я помню нашу встречу:

Внезапный всплеск эмоций и Аи

В Михайловском, в глуши, –

взволнованные речи

И слёзы полудетские мои.

Да, отзвуком лицейских годовщин

В анналах памяти осталась эта встреча.

И так скажу опять: ещё не вечер.

И нам для грусти нет ещё причин!

БЛАГОСЛОВИ, ГОСПОДИ!

Благослови союз наш величавый,–

Я по-иному нынче не скажу.

Я нынче также Господу служу

По чести, вере, знанью и по праву.

Благослови союз наш, Боже Правый!

Прости нам детских шалостей чреду,

Прости, Господь, нам детские забавы,

Где стих-шалун, порой не ради славы,

Творил для нас не детскую беду!

Прости, о, Родина, ты знаешь, сквозь дубравы,

Скрепив союз, я к Господу иду!

ГРУСТЬ

Да, грусть снедает Душу. Снова осень

Взглянув в окно, уводит нас к Неве.

А мы у жизни нашей снова просим

Придать мой стих блокноту и молве.

Лети, мой стих, возьми в объятья лиру,

Буди простор, ответствуй за двоих,

Напомни обо мне Земле и Миру,

О нынешних мечтах и о былых!

БОКАЛ ТВОРЧЕСТВА

Я подниму бокал за каждого из нас.

Ин вино веритас! То сказано не нами.

Вино мешать с напрасными словами –

Всё это, други, не для нас!

В бокале творчества не обнаружу дна.

Бездонность влаги наполняет сердце.

Прошу подать вина, скорей вина!

Одним воспоминаньем не согреться!

СВИРЕЛИ

Шутливое

Грущу, конечно. Грусть моя светла,

Хотя и иссушила все чернила.

Строка стиха к рассвету привела.

Но почерк мой в тетради сохранила.

48

Спи, почивай – ведь завтра много дел.

Ты заслужила комплимент Поэта.

Ты ела. – Я немного похудел…

Ну, спи, уже немного до рассвета.

А.С. ПУШКИН,

через Свирель-Татьяну

СВИРЕЛЬ - ТАТЬЯНА: В этой же тетрадке 1996 года я записывала лекции Валентина

Семёновича Непомнящего – великолепного пушкиниста, который вёл беседы с телезрителями о

творчестве Александра Сергеевича.

И 14 марта 1996 года я записала благодарственное Послание Александра Сергеевича в

адрес пушкиниста:

ВАЛЕНТИНУ НЕПОМНЯЩЕМУ

В восторге я от Валентина!

Непомнящий! Как нужен голос твой!

В твоих речах Поэт всегда живой:

Не статуя, не образ, не картина.

Я жив! Ты чувствуешь и сердцем и умом,

Величием Души своей объемлешь,

Уверен – ты стиху и прозе внемлешь,

Что зиждутся в бессмертии самом.

Я жив, я вечен, я широк, как пламя,

И бесконечен, как Вселенная сама.

А жизнь бурлит всесильная над нами.

Но хаос не сведёт меня с ума.

Тропинкой узкою, тропой воспоминаний

Бреду порой и сам себя корю.

Из всех былых и будущих изгнаний

Я вынес сердце. И его благодарю.

А. ПУШКИН,

через Свирель, 1996 год.

19 октября 1998

На 187 годовщину ЛИЦЕЯ

Мы празднуем сегодня все, повсюду

Чудесный день, России светлый день,

Когда на радость страждущему люду

Вдруг распахнулась просвещенья сень.

Сень дружества, любви, обитель всеучастья

В отеческих делах, в строительстве Души.

О, будь прославлен День немеркнущего счастья,

Ведущий за собой среди ночной глуши.

Прорвался луч сквозь облака и тучи,

Напомнил о чудесном давнем дне,

Который был возвышен и не скучен

Ни Господу, ни предкам, ни стране.

Он нам открыл неведомые кручи,

Ведущие при Солнце и Луне

Культуру нашу на Парнас могучий

К достоинству и к мирной тишине.

49

И сколько будем жить на белом свете,

Он будет цвесть на молодой планете

Прелестный день, открывший наш Лицей,

Где наш Поэт всходил, как розан вешний,

Как юный Бог, и здешний и нездешний,

И ныне жив, могуществен и цел!

А. С. ПУШКИН, 1998 г.,

через СВИРЕЛЬ

Воспоминания о Лицее, запечатлённые в труде Николая Николаевича Скатова, вновь и