ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ - User

Феноменальность этого учебного заведения заключалась, прежде всего, в том, что во

главе Лицея были поставлены самые выдающиеся русские – не просто педагоги – но

просветители – Василий Фёдорович Малиновский и Егор Антонович Энгельгардт.

МАЛИНОВСКОМУ

С беспечностью детей любимого Лицея

Тобою были мы вовлечены в обитель Муз.

Не думалось о том, что строгая *Цирцея

Стремится уничтожить наш союз.

И всё же навсегда в Душе остался свет.

И этот свет на мир из нас струится

Из тех далёких лет, что нам дороже нет,

Где светом дружества сияют наши лица.

А. С. ПУШКИН, 2010 год,

через Свирель-Татьяну

Примечание: *Цирцея – волшебница античных мифов. В поэме Гомера «Одиссея»

выведена в роли коварной красавицы, которая напоила спутников Одиссея волшебным напитком,

от которого они превратились в свиней. Пушкин, полушутя, полусерьёзно говорит о том, что не

без участия коварной Цирцеи распался со временем и Лицей.

Лицеистам преподавались не учебные предметы, а науки. Учили лицеистов не учителя, а

профессора.

Общеобразовательный курс был рассчитан на шесть лет и сочетал изучение

гуманитарных и точных наук, богословие, астрономию и церковную историю.

Лицеисты изучали иностранные языки, музыку, рисование, правоведение, математику и

интегралы. И всё это – на самом высшем уровне! Много внимания в Лицее уделялось спорту.

По свидетельству первого биографа Пушкина Павла Васильевича Анненкова, Поэт был

отличный ходок пешком, страстный охотник до купанья, великолепно ездил верхом и отлично

38

дрался на эспадронах, считаясь чуть ли не самым первым учеником у известного фехтовального

учителя Вальвиля.

Пушкин прекрасно стрелял в цель и играл в шахматы. Словом, Поэт пребывал,

выражаясь современным языком, в хорошей физической и умственной форме.

ШАХМАТЫ

О, шахматы, бесспорна ваша роль

В хитросплетеньях обороны и атаки.

Но что вы можете, когда король

*Цейтнот предпочитает вместо драки?

И я любил сразиться иногда

С соперником своим за честь персоны.

Но что вы можете, представьте же, когда

Король противнику сам отдаёт свою корону?

А. С. ПУШКИН, 2010 г.,

через Свирель-Татьяну

Примечание: *Цейтнот – положение в шахматах, когда у одного из играющих уже

вышло время для обдумывания ходов. Ситуация завершается его проигрышем.

В Лицее была создана богатейшая библиотека, которая выписывала всю периодическую

печать.

Лицеисты читали много и свободно. Так воспитывалась в юношах индивидуальность и

то самостояние, которое, по выражению Пушкина, должно, в любом случае, стать залогом

величия Человека.

Весь дух воспитания в Лицее был рассчитан на возвышение Человеческой Личности.

В Лицее уставом были запрещены телесные наказания – черта в высшей степени

замечательная. В интернате не было обычного даже для нашего времени казарменного

устройства.

Всем питомцам полагались отдельные комнаты – кельи, как их называл Пушкин.

Пансионный день распределялся гигиенично: на учение 7 часов, остальное время –

прогулки, игры, гимнастика.

ПУШКИН – ПОТОМКАМ

Здесь было всё: наш дом, и лес, и скит.

Здесь был приют забав и вдохновенья.

И было сладко каждое мгновенье.

39

Об этом нынче сердце говорит.

Мы забывали все обиды сразу.

Нам был не тесен наш весёлый круг:

Играли, бегали, злословили и вдруг

Повиновались строгому Указу.

Покорность нам была мила на миг.

К свободе мы сердцами устремлялись.

Мы лишь затем, мой друг, повиновались,

Чтоб нынче ты Душою нас постиг.

А. С. ПУШКИН, «К потомкам».

Через Свирель, 1998 г. (тетр. 20)

В каждом лицеисте было воспитано чувство личного достоинства, непременной

особенностью которого было уважение к людям, чувство дружбы, родства и братства.

Лицей – это было совершенно новое, необычное, невиданное явление в духовной жизни

России.

Суть его заключалась в том, что это был Союз со всеми правилами уникальной –

духовной и душевной близости.

ПОРА СОДРУЖЕСТВА

Да, то была прекрасная пора.

Она всегда у сердца вне забвенья,

Пора содружества и вдохновенья,

Лучом любви блеснувшая с утра.

О, мужество взрастающих сердец,

Беспечность юных, нежных и отважных,

Вдали от зла и пыли дел бумажных!

Вздымая поэтический венец,

Вы пели гимн тщеславному началу.

Но где, где он – корабль? У причала?

Нет, не скажу, что ждал его конец.

А.С. Пушкин, 1998,

через Свирель-Татьяну

Дирекция Лицея тщательно пресекала все возможности проникновения в Лицей духа

искательности и угодничества. Просто при русской монархической резиденции жила своей

жизнью МАЛЕНЬКАЯ ЛИЦЕЙСКАЯ РЕСПУБЛИКА.

СОЮЗ

Мы возрастали. Каждый понимал,

Что нас зовёт Отчизна трубным звуком.

И каждый клятву верности давал

России, времени, истории и внукам.

Казалась жизнь безбрежною рекой.

А мы – богатырями на распутье.

В итоге, что ж, друзья, не обессудьте,

Решайте сами: где тревога, где покой?

Где слава, где бесславье, кто герой?

Судьба нас рассудила и скрепила.

СОЮЗ НАШ ВЕЧЕН.

ВЫШЕЛ НА ПРОСТОР

НАДЁЖНОГО И ВЕРНОГО ВЕТРИЛА!

А. С. ПУШКИН, 1996 год,

через Свирель-Татьяну.

40

Именно в Лицее юный Пушкин прошёл под руководством профессора Николая

Фёдоровича Кошанского ещё одну литературную школу, которой он не коснулся в своей семье.

Это была собственно русская литература, поэзия, начиная с Ломоносова, с заучиванием

лучших стихотворений.

И хотя в юные годы Пушкин воспринимал своего учителя с некоторой долей иронии,

позднее он с благодарностью обратил свой взор к профессору, строго оценившему уровень

знаний будущего великого Поэта – всего лишь шестнадцатым местом среди лицеистов.

КОШАНСКОМУ

Ты бдил мой рост, моё сознанье, речи,

Мой слог, мой стих, не упуская миг,

Хотел меня создать. Твой труд почётен, вечен.

И я – твой благодарный ученик!

А. С. Пушкин, 1998 г.,

через Свирель-Татьяну.

Пушкин выразил благодарность всем учителям, кто пробуждал в лицеистах чувство

человеческого достоинства и дух свободы.

Главные науки в Лицее преподавали русские педагоги, а не иностранцы. Это было

немалое новшество.

Охотнее всех Пушкин занимался в классе самого выдающегося из лицейских

профессоров Александра Петровича Куницына. Куницын преподавал юридические науки: право

народное, право римское, психологию, нравственность, логику.

Куницын с кафедры свободно высказывался против рабства, приветствовал свободу. И

Пушкин с восторгом вспоминал:

КУНИЦЫНУ

Куницыну – дань сердца и вина.

Он создал нас. Он воспитал наш пламень.

Поставлен им краеугольный камень.

Им чистая лампада зажжена.

Особого отношения лицеистов был удостоен талантливый профессор Петербургского

педагогического института Александр Иванович Галич, заменивший заболевшего Кошанского.

Галич учил не по-школьному. Лекции его превращались в оживлённые, шумные беседы.

Читали стихи, задавали вопросы, спорили и литературе и искусстве.

Лицеисты видели в Галиче не начальника, а доброго умного друга.

ГАЛИЧУ

Мне память дорога о наших давних встречах.

Свободы дух притягивал меня.

О, Галич! Будущих мятежных дел предтеча,

Твой взор – подобие Небесного огня.

Твой слог, твой вид, твои привычки, речи,

Твой дух мятежный – часть моей судьбы!

Мои Учителя! Вы дивных дел предтечи,

Планета созиданья и борьбы!

А. С. ПУШКИН, 1998 г. ,

через Свирель-Татьяну

Мы привыкли к мысли о постоянном подавлении самостоятельной мысли в царской

России.

Тем более странно, почти необъяснимо, каким образом в Лицее оказался в роли

преподавателя французского языка Давид Иванович Будри, младший брат знаменитого «друга

народа», французского революционера Марата.

Пушкину особенно нравилось, что Давид Иванович и не думал скрывать своего опасного

родства, напротив, гордился им и много рассказывал о своём необыкновенном брате. Дух

свободы, пробуждённый в Поэте Лицеем, горит в нём вулканическим огнём и вырывается

стихотворением об угнетённой русской деревне: «Здесь барство дикое..»