Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Ты в себе⁈ А если оно среагирует⁈

— «Оно» — это что? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь, но сканирование прекратил. Следующая вспышка была слабее, как будто сигма-луч действительно на что-то влиял — подогревал какую-то реакцию. Сармат пролистал недавние сканы — на них были раскалённые воздушные потоки, закрученные в причудливую спираль, множество полос и пятен ряби и белесое облако, повторяющее форму разлома.

…Воздух остывал. Наверху вспыхивало всё реже, и жёлтое свечение сменилось оранжевым, а потом и красным. Гедимин посмотрел на небо — «трещины» на нём стали чаще, но мельче. Большая их часть уже не светилась. Складчатые тучи стали тёмно-бордовыми и постепенно окрашивались в густо-фиолетовый.

— Дело к ночи, — Вепуат уже не понижал голос. Он посветил в дымку фонарём. Луч скользнул по спинам фланговых «трилобитов» и наткнулся на качающийся хвост передового. В темноте что-то заверещало, и сармат выключил фонарь.

— Интересно, как они различают дорогу? И где мы?

Передовой «трилобит» заклекотал, разворачиваясь влево, и вся эскадрилья начала набирать высоту. Гедимин ухватился за ближайшие шипы. Он уже видел светящиеся пятна, разбросанные по неразличимой поверхности. Их загораживала частая хаотичная сетка, но всё же можно было различить — они выстраиваются в длинный треугольник остриём вниз.

— Держись! — крикнул Вепуат. Передние туун-шу один за другим уходили куда-то вверх, на лету разворачиваясь вниз спиной. Гедимин всадил когти в панцирь. Под пальцами зашкворчало, потом заскрежетало. Ещё секунда — и сармата перевернуло головой вниз и встряхнуло. Туун-шу лёг брюхом на невидимую поверхность, поворочался, со скрежетом загоняя куда-то крючья, и замер. Гедимин ошалело мигнул. Он свисал головой в темноту — и при этом отчётливо чувствовал, что гравитация прижимает его к спине зверя. Его тянуло кверху — как и свисающий кончик страховочного троса. Он свисал вверх, к панцирю туун-шу. Гедимин встряхнул его, и страховка оторвалась. Но сармат не упал — он спокойно сидел на панцире, а через полсекунды уже и стоял.

— Hasulu! Да тут гравитация посильнее той, что внизу…

— Мн-да-а… — протянул Вепуат, вытаскивая ноги из люка. «Трилобит» на его плечах освоился быстрее — он сложил крылья и затих. Вепуат сделал пару неуверенных шагов, посмотрел вниз, в темноту, и пожал плечами.

— Ну ладно. Надо бы покормить зверя. Там, внизу… вверху… там стоять-то можно?

Внизу — или вверху? — что-то уже шуршало. Кьюссы, обмотав запястья светящимися ремнями, выбрались из «кораблей». За ними с шорохом тащились длинные мешки. Гедимин видел, как «пилот» ставит тюк наискось, упирая одним концом в морду туун-шу, и быстро отскакивает. Пасть открылась и тут же захлопнулась. Тюка на «земле» уже не было.

Кьюсс подтянулся на краю панциря и забрался в «люк». Свечение на «земле» погасло. Остались только пятна-указатели — треугольник, хорошо заросший чем-то вьющимся. Этого растения тут было много — оно покрывало поверхность метровым ковром. Из-под него высовывалась какая-то другая флора — или, возможно, фауна. Луч фонаря кого-то потревожил — из-под панциря вылезли яркие щупальца, схватили что-то невидимое и нырнули обратно. Теперь их владельца было не отличить от каменного выступа.

— Мы уселись на летучую тварь? — Гедимин вспомнил гигантов, проплывающих над головой, и невольно поёжился. — И куда она нас утащит за ночь?

— Никто никуда не летит, — отмахнулся Вепуат, внимательно глядя на сигма-сканер. — Сам, что ли, не чувствуешь? Оно висит на месте. И оно… оно мёртвое. Лет так несколько сотен.

Расширенный сканирующий поток всё равно не накрыл весь «остров» — он растянулся на полкилометра, и его узкие отростки-мысы уходили за края экрана. Во все стороны топорщились обросшие лианами шары-«полуострова»; сканер видел внутри них фрагменты расколотого панциря и деформированные кости. «Остров» был когда-то живым организмом, покрытым крупными щитками брони; сейчас её части, как и куски скелета, растащило на десятки метров, а пространство между ними заняла рыхлая растительная масса. Отмёршие стебли превратились в перегной, перемешанный с остатками панцирной фауны. Корни растений изъели панцирь и оставили от многих его фрагментов только крошево, но наросший слой почвы не позволял им рассыпаться. На «боках» мёртвого гиганта дремали, прицепившись, летучие «трилобиты» и «моллюски». Некоторые из них были вдвое, а то и втрое крупнее, чем туун-шу.

— Ты посмотри, — прошептал Вепуат, настраивая увеличение. — Все эти штуки ведь ни разу нергета не видели. Их бы выжгло первым подъёмом температуры. Тут даже почва образуется.

«Мы что, поднялись выше… того слоя, где конденсируется испарившийся металл?» — Гедимин «посветил» сканером в темноту над головой, но луч упёрся в стены белесой ряби. «Или тут какой-то пространственный карман, защищённый от катаклизмов? Эта флора… ну ладно — нергет. А как она переживает похолодания? Кислотные дожди?»

Кто-то из сонных гигантов на ближайшем «полуострове» пошевелил боковыми захватами. Гедимин настороженно сощурился на его челюсти. На них были крупные крючья, направленные кверху, затуплённые, но очень прочные. «Для поддевания панцирей? Не исключено…»

— Дежурим по очереди, — хмуро сказал он. — Тут много хищников. Ложись, подниму через четыре часа.

— Защитное поле, — пробормотал Вепуат, скрывая зевок, и поднял руку с «арктусом». Спящего «трилобита» накрыл купол. Сармат снова зевнул и улёгся на панцирь, обматываясь страховочными щупальцами. Гедимин сел рядом. Поле не пропускало сканирующий луч — теперь оставалось только смотреть вниз, под лапы туун-шу. Что-то с щупальцами незаметно подползло к ним и скользило по конечности от сустава к суставу. Так и не найдя уязвимых мест, оно отцепилось и свалилось в заросли.

Гедимин, стараясь не шуметь, спрыгнул в траву — и немедленно в ней запутался. Она вилась мелкими и очень цепкими колечками, скатываясь в плотные клубки. Вокруг лап туун-шу, если верить сканеру, уже собрались восемь панцирных организмов. Гедимин выловил их, выкинул из-под купола и, свернув его в почти замкнутую сферу, с трудом выпутался из травы и залез на панцирь. Животное даже не шелохнулось. Вепуат спал. В траве шуршали медленно ползающие организмы, и иногда хрустел чей-то панцирь.

«Странное место,» — думал Гедимин, глядя в темноту. Ощущения говорили, что вектор гравитации направлен «вниз», от головы к ногам — но где-то «над» (или «под»?) головой, как сармат точно помнил,