Обещание - Ольга Романовская

— Ты заплатишь за каждую каплю! — прошипел Маргулай.

Но в её сердце уже трепетала надежда. Её так просто не убьют, он тоже закружится в бешеном танце смерти. Да, пусть ей недолго осталось, да, пусть каждая атака может стать последней, а песочные часы отсчитывают последние песчинки ее земного существования, она сделает все, чтобы уйти, не заметив этого, уйти, не чувствуя ни усталости, ни боли, ни страха, ни сомнений. Уйти и постараться взять его с собой.

Смерть кружилась в неистовом танце, обдавая Стеллу своим ледяным дыханием. Принцесса чувствовала, что слабеет, она едва успевала отражать удары противника. Один парировать все же не смогла, и меч, скользнув по кожаному нагруднику, оставил на нем глубокий поперечный след. И не только на нем — острая боль в боку свидетельствовала о том, что удар достиг цели.

Собрав все оставшиеся силы, девушка ринулась вперёд, в свою последнюю атаку. Они бились на самом краю, любое неосторожное движение стоило бы одному из них жизни.

Стелла старалась не думать о смерти, не думать о боли, но победа ускользала из её рук. Ещё пара минут, и… Но произошло чудо.

Солнечные лучи под особым углом преломились в камне на рукояти её меча и отразились от выходившей на поверхность угольной руды. Она задрожала, затрепетала, покрылась трещинами и, разломившись, выпустила из недр багровый столп пламени. Солнечный свет и блики огня слились воедино, породив гигантский красный луч, наискось разрезавший небо на две части.

Оба противника попятились, на время забыв о поединке. Оба не видели ничего, кроме этого луча, этого неимоверно яркого света, смешавшегося воедино с мягким солнечным свечением.

Достигнув пика своей силы, свет обрушился обратно на холм и, войдя в породивший его драгоценный камень, наполнил клинок волшебным сиянием.

Стелла поняла, что он и был ее долгожданным спасением.

Минуты утекали сквозь пальцы, нужно успеть до того, как Маргулай успеет сотворить заклинание — а он уже начал его шептать. Глубоко вздохнув, она прыгнула и вонзила меч ему в сердце. Маргулай пошатнулся и, оступившись, полетел вниз — туда, куда хотел столкнуть её.

Закрыв лицо руками, обессилев, принцесса упала на землю.

Камень в рукояти меча потух.

Ей казалось, она пролежала, не двигаясь, целую вечность.

Подул ветер. Стелла с трудом села и рассеяно посмотрела на солнце. Она сидела на вершине Кендина, живая, залитая мягким солнечным светом.

Маргины не ожидали такого поворота событий. Они в недоумении переглядывались, не зная, что им делать. Воспользовавшись ситуацией, Маркус обезоружил одного из них и со всех ног бросился к подруге: там, наверху, он чувствовал себя спокойнее под её защитой.

Увидев его запыхавшееся лицо, Стелла разрыдалась и протянула ему руки.

— Бежим! Они не простят нам смерти господина, — прошептал принц.

— Сейчас, только заберу свиток.

Пошатываясь, она спустилась к тубе.

— Дай, пожалуйста, огниво, — попросила девушка.

— Стелла, у нас нет времени…

— Огниво, Маркус! Я должна это сжечь.

— Но у меня его нет.

— Хорошо, сожжем потом.

Спрятав свиток на груди, Стелла собрала вещи и, стараясь не думать о кровоточащей ране, поспешила спуститься вниз. На западном склоне маргинов не оказалось, и друзья беспрепятственно оказались у подножья холма.

В густой бриллиантовой темноте ночи слегка покачивались над головами своды леса Шармен. Постепенно, по мере продвижения на юго-восток, лес густел; теперь по нему петляла ленточка единственной дороги, пересекавшей реку Фурле. Из-за упадка Ленса и Сизена она давно пришла в негодность, лес стремительно наступал на неё, стараясь свести на нет усилия немногочисленных лесорубов.

Рана, нанесенная Маргулаем, оказалась не столько серьезной, сколько болезненной — это был длинный, но неглубокий порез. Разумеется, не будь на ней нагрудника, характер ранения, да и исход поединка был бы иным. Так же, как если бы Маргулай в свое время уделял больше времени упражнениям с мечом, а не с заклинаниями. Но он предпочел книги, ограничившись азами воинского искусства, что, как выяснилось, и сыграло с ним злую шутку.

Они выехали на широкое безлесное пространство неподалёку от переправы через Фурле. Воспользовавшись удобным случаем, решили перекусить. Принцесса достала из сумки еду и разложила её на широком полотенце. К тому времени у них уже было огниво, отыскавшееся в седельной сумке Лерда. Разумеется, получив его, девушка первым делом уничтожила документ с алой лентой. Как и обещала, она даже его не раскрыла, хотя, честно говоря, это было нелегко — любопытство подмывало ее прочитать хотя бы первую строчку.

Отрезав несколько кусочков от окорока, девушка протянула их Маркусу:

— Ешь, не думаю, что маргины тебя хорошо кормили.

Принц улыбнулся и в ответ поделился с ней хлебом:

— Это тебе за заботу.

— Вино так себе. — Стелла поморщилась. — Наверное, из северного винограда.

— Северного винограда? Интересно, где это на севере растёт виноград?

— Ну, не знаю…

Она отхлебнула ещё немного и вытерла губы тыльной стороной ладони.

— В следующий раз пей воду. — Принц отобрал у неё бутылку.

— Даже в собственной стране… — подбоченившись, начала принцесса, но быстро сдалась, устало махнув рукой. — Ладно, я попью воды, чтобы ты так не волновался.

Пережевывая хлеб и запивая его водой, Стелла искоса наблюдала за тем, как Маркус сдабривает свой перекус вином. Она чувствовала себя пристыженной и обиженной.

Кто-то засмеялся.

— Это ты? — спросил принц.

— Нет, конечно! — фыркнула принцесса. — Неужели ты думаешь, что у меня такой противный голос?

— Ну, а кто тогда?

— Почём я знаю! Может, это ты.

— Не смешно!

— Раз не смешно, то, будь любезен, найти этого шутника. Соседство с неизвестным в мои планы не входит.

Приглядевшись, друзья заметили на одном из деревьев Марис, увенчанную цветами белладонны. Платье цвета огня неровными складками ниспадало с широкой ветки, обнажая смуглые ноги чуть выше колена. Принцесса в очередной раз поймала себя на мысли, что богиня одевается и ведет себя, как шлюха. Разумеется, она, как особа королевской крови, таких слов знать не могла, поэтому, наверное, заменила его наиболее мягкое — "непристойная женщина".

Марис спрыгнула на землю; бело-сиреневые волосы пышными прядями рассыпались по спине. Платье будто случайно сползло, обнажив плечо.

Стелле показалось, что богиня либо была, либо собирается на свидание. "И не с Шелоком!" — мысленно усмехнулась она, дивясь тому, как плотно облегает стан и, в то же время, свободно струиться огненная ткань. А фигура у неё ничего! Она не костлява, с пышными формами — этим-то, наверняка, и привлекает мужчин.