Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 - Гэв Торп

Он посмотрел на высокую, широкую фигуру Вестника Зигмара, произносящего слова утешения большой толпе солдат и беженцев, которые заняли ступени, и почувствовал как бремя на сердце уменьшилось, совсем немного. Вальтен был выше всех, котого встречал Мартак, но он двигался с грацией, которой позавидовали бы эльфы. Он отрастил бороду с момента падения Альтдорфа, и теперь выглядел более родным в Мидденхейме, чем даже такой старый волк как Грейсс.

Мартак думал, что в нём есть что-то особенное. Вальтен просто…подходил. Куда бы он ни отправился в Империи, везде он находил дом. Талабхеймцы, Аверландцы, Миддландцы, все принимали Вальтена за своего. Он говорил на их диалектах, он знал их историю. Он даже мог петь их песни. Это как если бы крепкий, бородатый молодой воин был самой Империей из плоти и костей.

Когда он говорил, Вальтен, казалось, излучал внутреннее сияние, которое согревало человека лучше, чем любой огонь. Его голос поднимался и падал, как у обученного оратора, и он говорил со страстью, которая бы пристыдила даже покойного Верховного теогониста Волкмара.

Мартак остановился у входа в храм, чтобы не прерывать речь. Огромные обитые железом двери были широко распахнуты в начале крысиной осады, и до сих пор оставались открытыми, приглашая всех, кто искал убежища. Сам вход был большой каменной аркой, выполненной в виде верхней челюсти волка, полной огромных зубов, и, входя в неё, он вновь подумал о той тени, которую видел на стене, и вздрогнул. Это был не демон, в этом он точно был уверен. Пока Пламя Ульрика горит, ни один демон не может войти в Мидденхейм.

Он бросил взгляд на Пламя, потрескивающее в центре огромной храмовой ротонды. Огонь был серебряно-белым, отбрасывая свет на всё помещение храма, согревая толпу и освещая огромные барельефы, изображающие поражение Ульриком кровавого дракона, его штурм штормового свода и бесчисленное множество других актов героизма, совершённых волчьим богом. Всё больше и больше людей искали убежища в его свете, когда опустилась неестественная тьма. Мартак не мог винить их за это. Оно было воплощением силы и ярости Ульрика, и поэтому он являлся маяком надежды для избранных волчьим богом людей. Говорили, что если пламя погаснет, то бесконечная зима охватит мир.

Когда мысль пришла ему в голову, он уловил низкий, тонкий силуэт, пробирающийся между ног людей в толпе. Казалось, волк-тень следовал за ним. Волчий жёлтый взгляд встретился с его собственным на один короткий миг, а затем волк исчез в человеческом лесу. Он собирался последовать за ним, когда услышал голос: «Он прекрасен, не так ли?»

Мартак повернулся и взглянул на Вальтена. Он хмыкнул и пожал плечами.

— Один огонь похож на другой для того, кто привык обходиться без него.

— Я вырос в кузнице, — просто сказал Вальтен. — Есть странная красота в огне, я думаю. В нём есть все цвета и нет ни одного, он дарует уют и тепло, но может убить или ослепить неосторожного. Инструмент как созидания, так и разрушения…прямо как молот, — он поднял Гхал Мараз для подтверждения своих слов. — Зигмар построил Империум при помощи этого оружия и уничтожил труды своих врагов.

Мартак печально улыбнулся.

— Очень красиво. Это войдёт в твою следующую речь?

Вальтен усмехнулся.

— Сомневаюсь, что будет время ещё для одной. В противном случае ты бы не пришёл ко мне, чтобы сказать, что собираешься идти вниз, — он посмотрел на Мартака, и маг поёжился. Вальтен мог заглянуть прямо в душу человека. Он никогда не судил то, что видел там, однако это делало чувство только хуже.

— Да, самое время, — сказал Мартак, опираясь на свой посох. — Разведчики докладывают, что крысы собираются в недрах. И приспешники Архаона проделали весь этот путь не для того, чтобы просто сидеть снаружи и злобно зыркать на нас.

— Знаю, — сказал Вальтен. Он посмотрел вверх и закрыл глаза. — Это почти что облегчение.

— Не то, чтобы я был не согласен с этим, — сказал Мартак.

Вальтен улыбнулся. Он посмотрел на мага и положил руку ему на плечо.

— Нет, — сказал он. — Ты мрачный старый медведь и ничто это не изменит.

Мартак фыркнул.

— А ты весёлый ягнёнок, так?

Улыбка Вальтена померкла.

— Нет. Нет, я чувствую тяжесть этого момента, Грегор, также как и ты. Она давит на мою душу и разум с тех самых пор, как я впервые взмахнул молотом отца в гневе в Золотом Бастионе. Она пытается придать мне желаемую форму, необходимую форму, но иногда…Я не думаю, что это удастся. — он убрал руку и поднял Гхал Мараз. — Я думаю он является её частью. Бремя и благословение, соединённые в одном, — сказал он, поворачивая древний молот в руках. — Иногда этот молот становится таки же лёгким, как перо. А иногда я едва могу поднять его. Я не уверен, что моя рука предназначена для того, чтобы держать его. — он взглянул на Мартака. — Иногда я хочу, чтобы Лютор был здесь, чтобы сказать мне, что я ошибаюсь, и что мой путь предопределён, — он печально улыбнулся. — Без обид, Грегор.

— Никаких обид, — сказал Мартак, отмахиваясь от извинений. — Я бы тоже хотел, чтобы Хусс был здесь. И если уж мы загадываем желания, я бы добавил ещё и Императора, Мандреда Убийцу Скавенов и Магнуса Благочестивого. Потому что Таал знает, что мы можем использовать их сейчас.

Вальтен свирепо улыбнулся.

— Нам придётся действовать вместо них, мой друг. Меньшего мы сделать не можем. Мидденхейм выстоит. Император и Граф Борис доверили мне охранять этот город и его людей, и я оправдаю их доверие или умру пытаясь.

Мартак собирался ответить, когда почувствовал, что что-то не так. Он схватился за голову и услышал пронзительный крик, который казалось отражался от каждого камня в храме. Как будто целый легион волков завыл разом, а затем замолчал. Вальтен схватил его, когда он покачнулся.

— Грегор, что такое, ты…

Не говоря ни слова, Мартак застонал. Он чувствовал себя так, словно в нём чего-то не хватало, как будто кто-то вырезал кусок его сердца. Он услышал вздох Вальтена и моргнул мутными глазами, пытаясь очистить голову. Заставив себя выпрямиться, он увидел, что толпа отходит от Пламени Ульрика. Мужчины и женщины плакали и кричали от страха. Вальтен поднял руки, пытаясь успокоить растущую панику. Мартак оттолкнулся от него и, шатаясь, направился к Пламени, глядя на него не веря своим глазам.

Прямо у него на глазах Пламя Ульрика угасало, мерцало и исчезало. Комната погрузилась во тьму, и толпа начала разбегаться в поисках нового убежища. Он слышал крики затоптанных, плач потерянных детей и голос Вальтена, перекрикивающий всё это, в тщетной попытке навести порядок в этом хаосе. И за всем этим, за плачем и криками, за страхом…звучал смех. Тёмные боги смеялись над угасающей надеждой Мидденхейма, после которой оставался только пепел.