Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 - Гэв Торп

— Они ушли, маг. Сбежали, словно трусливые паразиты, которыми они и являются. Ты видишь их?

— Это не значит, что их там нет, — прохрипел Мартак. Это был старый довод. Он отправил разведчиков в глубины Фаушлага, несмотря на энергичные протесты Грейсса и его коллег-командиров. То, что они докладывали, лишь подтверждало его опасения об атаке снизу. Скавены не сбежали. Они едва ли отдадут честь штурма Архаону. Нет, крысы собирались в глубинах, готовясь штурмовать Мидденхейм снизу. Он нутром это чувствовал.

— Так же как и то, что они там есть, — ответил Грейсс. Он покачал головой. — И даже если и есть, что с того? Мидденхейм выстоит, маг. Пусть орда разобьётся об наши стены, если пожелает. Они проиграют, как они делали каждый раз до этого. Пока Пламя Ульрика горит, Мидденхейм будет стоять. — Мартак хотел передать ему бутылку, но Грейсс отмахнулся от неё. — Стой здесь и пей весь день напролёт, если хочешь, маг. У некоторых из нас есть обязанности, которые мы должны выполнять.

Мартак не ответил. Слова Грейсса задели его именно так, как и должны были. Он смотрел, как Великий магистр спускается со стены, его броня звенела. Грейсс недолюбливал его, и если честно, Мартак относился к нему так же. На самом деле ему не нравились все его командиры.

Люди высокого ранга и благородного происхождения из Аверланда, Талабхейма и Стирланда, а также из Мидденхейма, находились где-то внизу в городе, борясь за должности и влияние. Мир рушился вокруг них, становясь всё меньше день за днём, а люди Грейсса думали, что это просто ещё один обычный день. Или того хуже, они видели в этом возможность. Наступал конец света, но люди оставались людьми. Мартак опрокинул бутылку, позволяя последним каплям упасть на его язык. «Люди остаются людьми, но этому скоро придёт конец»-подумал он.

Он вздрогнул, внезапно почувствовав холод, и закутался в меха. Он подумал, всего лишь на мгновение, что победа возможна. Всего лишь на мгновение он увидел луч света, пронзающий тьму, и разжигающий искру надежды в прахе души.

Он видел этот свет-свет небес-снизошедший в сломанное тело Карла Франца и возродивший его к жизни на руинах Альтдорфа. Он видел мерзкие сады чумы и загрязнения, просачивающиеся через камни города, и чудовищные вещи, которые росли в них. Он видел даже больше…Сломанное тело Курта Хельборга, его гордое лицо покрытое кровью; величественную фигуру Лоуэна Леонкура, Короля Бретоннии, когда он сражался против демонов в обречённой попытке защитить чужие земли; разрушенную статую Зигмара, плачущую кровью. Свет смыл всё это в конце.

Но это было лишь мгновение. Затем тьма опустилась вновь. Золотого Бастиона больше не было, а Кислев обратился в прах, что позволило армиям Хаоса пройти на юг, сжигая и мародёрствуя. Имена из тёмной легенды вернулись, чтобы растерзать Империю, которая думала, что избавилась от них. И не только Империю. Бретонния была разбита, Тилия была стёрта с лица земли ордами крыс, Сильвания покрылась опухолями, неупокоённые мертвецы ходили по земле, нападая на живых.

Мартак засунул палец в горлышко бутылки в поисках последних капель. Альтдорф пережил один штурм, чтобы затем пасть от другого. Теперь он был пристанищем кишащим паразитами. Карл Франц отступил в Аверхейм, единственный город кроме Мидденхейма, оставшийся у Империи. «А скоро останется один, если конечно Аверхейм уже не пал»-скорбно подумал Мартак. Отбросив высокомерие Гейсса, Мартак знал, какую битву можно выиграть, а какую нет. Большую часть своей жизни он прожил в дикой природе, и Мидденхейм напоминал ему раненого оленя, окружённого голодными волками. О, олень конечно пустит кровь нескольким из них. Это будет хорошая битва, но в конце…результат не оставлял никаких сомнений.

Несмотря на всё это у него была своя роль. Он будет смотреть за туннелями под городом, так как остальные не видели смысла в их защите. Он мог бы сделать благое дело, думал он. Он приказал поставить баррикады на вершине винтовых лестниц, ведущих внутрь Фаушлага, и потребовал и получил ополченцев со стен, чтобы охранять ключевые входы туннелей. Скоро он спустится, чтобы присоединиться к ним во тьме, дожидаясь атаки.

Там в глубинах собрались тысячи скавенов, что бы там ни думал Грейсс. Именно там они скрылись, когда пришёл Архаон, но они не останутся там надолго. И когда они решат подняться, Мартак сможет сделать немногое, чтобы остановить их.

Он засунул палец в рот, слизнув с него жидкость. Он не пил так много до всего этого, но сейчас казалось было самое подходящее время, чтобы завести несколько вредных привычек. Мартак поднял бутылку, чтобы запустить её подальше в город, когда что-то заставило его остановиться. Голос, сильный и звучный, исходил откуда-то снизу. Он не мог разобрать слов, но с лёгкостью узнал тембр.

Вальтен.

Мысль воплотилась в жизнь. Вестник Зигмара пришёл озарить их самый тёмных час. Говорили, что когда-то он был кузнецом. Отец Мартака был свинопасом, и он не видел ничего позорного в скромных начинаниях. Особенно когда конечный результат был столь…впечатляющим. Он опустил бутылку и поставил её на стену. Затем, взяв свой посох там, где его оставил, он начал спуск. Когда он подошёл к ступенькам, он услышал мягкий рык за спиной.

Мартак остановился. Он повернулся, сердце бешено колотилось в груди. То, что могло быть волком или тенью волка, сидело там, где всего несколько мгновений назад стоял он. Оно разглядывало его в течение одного удара сердца, а затем, как дым на ветру, исчезло. Мартак уставился в одну точку, во рту пересохло, руки дрожали. Ему вдруг захотелось пить. Он повернулся и со всех ног бросился бежать со стены.

Когда он наконец достиг главной ротонды храмы, речь Вальтена подходила к концу. Его голос на мгновение заглушил шум за пределами стен. Мартак прошёл через толпу беженцев, которые заняли главное основное храма, к входным дверям и ступеням за ними, которые вели вниз к узким улицам Ульриксмунда. Плотные массы народа расступались перед ним, встречая его шёпотом беспокойства, а также отвращение, причиной которого был его неопрятный вид. Даже у самых нищих крестьян были стандарты, полагал Мартак. Стандарты, которым он старался не соответствовать так часто, как только мог.

Вальтен произносил какую-то версию той же самой речи, которую люди слышали уже несколько раз с тех момента прибытия сил Архаона. Улицы были полны паникующими горожанами, а испуганные беженцы наводнили каждый храм и таверну. Но везде, где проходил Вальтен с Гхал Маразом на широких плечах, всё успокаивалось. Он легко говорил как с толпой, так и с одним человеком, без каких-либо предпочтений или предвзятости касательно провинции или места. Его голос был размеренным, его слова успокаивали. «Будь спокоен, ибо я здесь, и там, где я стою, зло никогда не восторжествует»-подумал Мартак, направляясь к широким ступеням храма. Это было старое высказывание, приписываемое самому Зигмару. Благодаря той малой толики информации, которую Мартак знал о человеке, скрывающимся за мифом, он сомневался в правдивости формулировки, но не в намерении.