Дикая (СИ) - Шёпот Светлана

Лена бросилась вперед, подхватила детей и отбежала подальше, косясь на дымящуюся фигуру на земле со страхом в глазах. От вида и запаха мутило, но она держалась. Уложив детей на свою кровать, она принялась успокаивать их, дрожащими руками поправляя одеяло, которым укрыла их.

Постепенно Аврора немного утихла.

В пещеру вернулся встревоженный Медведь. Первое, что он увидел, – это скрюченный труп. Его взгляд мгновенно нашел Лену. Увидев, что с ней и детьми все в порядке, он облегченно выдохнул.

Вскоре все племя собралось у их порога.

Когда подробности этого дела были раскрыты, Брох поднял тело матери и ушел. Его жена и дочь, плачущие взахлеб, последовали за ним. А утром они втроем без лишних возражений ушли в другую пещеру.

Люди еще какое-то время ощущали себя взбудораженными, но со временем эта история покрылась пылью. Броха с семьей поддерживали всю зиму, а на следующее лето они присоединились к другому племени.

Лена с Медведем больше никогда их не видели и ничего о них не слышали.

Через несколько недель после инцидента строительство города возобновилось. С племенем пришла не только семья Броха. Новичкам было не совсем понятно, что делают остальные, но им очень быстро все объяснили.

Некоторым подобное положение вещей не понравилось. Следующим летом они ушли из племени вместе с Брохом. Им была привычна прошлая жизнь, поэтому они спокойно отбросили новшества, вернувшись к тому, чем занимались с рождения.

Никто их держал. Они были чужаками, поэтому могли уйти, если им так хотелось.

Их поступок заставил задуматься тех людей племени, кому совсем не нравилось работать. В их умах поселилась мысль, что они тоже могут уйти в другое племя. Прошлая жизнь, понятная и легкая, манила их, соблазняя своей простотой. Но останавливало то, что в другом племени придется рисковать жизнью на охоте. Это был главный аргумент, из-за которого они оставались.

К весне племя завершило часть траншеи под будущую канализацию. Лена, видя, что дело, несмотря ни на что, движется вперед, озаботилась трубами.

– Так ли они обязательны? – спросила она. – Обложим камнями, а потом я запеку их, склеив вместе. Получится одна сплошная труба.

– А сверху?

– И сверху, – ответила она, пожав плечами, при этом зорко следя за ползающей по пушистой шкуре Авророй. Девочка приставала к флегматично наблюдающему за ней Тугару. Аврору совсем не устраивало, что брат просто смотрит, не желая играть с ней, поэтому то и дело теребила его. – Я не думаю, что это будет сложнее, чем построить стену, – улыбнулась она и взяла Аврору на руки. Та возмущенно пискнула, а потом протянула руки к брату, но Лена была непреклонна. Тугару, судя по закрывающимся глазам, требовался отдых от слишком активной сестры.

Работать с ребенком на руках, было непросто. Особенно когда ребенок, за которым ты должна присматривать, – Аврора.

Девочка была крайне любопытной и непоседливой. Казалось, у нее внутри вечный двигатель, который не позволяет ей долго сидеть на месте. Да и сидя Аврора не была спокойной. Она постоянно дергала руками или ногами, что-то лопотала и вертела головой.

Лене казалось, что за год она изрядно облысела, ведь Аврору очень часто интересовали волосы матери, которые она при каждом удобном случае дергала, а иногда даже пробовала на вкус, измазывая слюной.

Лена пыталась собирать их, но отдельные волоски все равно торчали. Аврора умело ловила их крохотными пальчиками, а потом по своему усмотрению либо засовывала в рот, либо дергала изо всех сил, пытаясь оторвать. Естественно, это было больно. Елена пыталась носить косынку, но такая непривычная вещь немедленно вызывала интерес. Можно догадаться, что происходило потом.

Елене Николаевне только и оставалось, что покорно сносить «удары судьбы», старательно собирая каждый волосок в косу.

Лена считала, что дети на руках не повод откладывать строительство. Это сейчас она еще может держать Аврору, а когда малышка подрастет, только Богу известно, как следить за столь активным ребенком. Вряд ли дочь даст ей возможность часами спокойно заниматься магией.

Елена уже представляла, сколько головной боли придется испытать, постоянно выискивая куда-нибудь забравшегося ребенка. В остальное время ей точно придется вечно отвлекаться и вертеть головой, чтобы убедиться, что девочка рядом и никуда еще не успела убежать.

Для удобства работы Лена сделала рюкзак-кенгуру. Так Аврора всегда была у нее перед глазами. Нагибаться с такой сумкой, конечно, было сложно, но Медведь придумал решение.

Он построил стол, который ставился в траншею. На этот стол он подносил Лене камни, которые она с помощью магии спаивала в полукольцо. Затем эти полукольца Медведь опускал на дно траншеи.

Вот так постепенно они и продвигались. Потом предстояло спаять друг с другом сами полукольца, но сделать это было проще. В такие дни Лена отдавала Аврору Медведю, а сама занималась спайкой.

Тугар имел спокойный характер, но очень скоро стало понятно, что он не менее любопытен, чем сестра. Да, он не был слишком активным, но любил наблюдать за происходящим вокруг.

Когда Лена с Медведем работали над полукольцами, Тугар обычно сидел неподалеку, окруженный пушистыми шкурами, и с интересом следил за работой.

В такие моменты он напоминал Лене маленького падишаха, который смотрит, как работают его люди. Она неизменно смеялась, особенно когда видела серьезную мордашку сына.

Когда Аврора в первый раз полыхнула во все стороны огнем, Лена на мгновение испугалась. Нет, не самого ребенка или магии, просто все произошло неожиданно.

Работа немедленно встала. И если окружающие люди ничего не поняли, то Медведь с Леной сразу все осознали. Сначала они посмотрели друг на друга, а потом перевели внимательный взгляд на Аврору. Девочка зевнула, а после вся поникла и закрыла глаза.

– С ней все в порядке? – заволновался Медведь. Лена тоже забеспокоилась.

После осмотра стало понятно, что дочка просто уснула. Положив ее на шкуру, они сели рядом, растерянно глядя на ребенка.

– У нее огонь, – озвучил очевидное Медведь.

Лена кивнула. Она и так это заметила, учитывая, что полыхнуло прямо у нее под носом. Огонь дочери, к слову, не причинил ей никакого вреда. Он даже горячим для Лены не был. Но факт был налицо: один из ее детей родился магом.

Никто за магию Аврору ругать, конечно же, не стал. Но присмотр за ребенком усилился. Лена практически не выпускала ее из рук, опасаясь, что дочь снова полыхнет и слишком истощит себя.

Люди, когда узнали о магии ребенка, перестали подходить к Авроре, поглядывая с опаской. Их можно было понять: одно дело Лена, осознающая опасность силы и умеющая себя контролировать, другое – маленький ребенок.

С каждым днем случаев проявления магии становилось все больше. Спаленная кровать, прожженные шкуры, пятна копоти на полу или на стенах. Но самым эпичным, кажется, был момент, когда Лене пришлось ходить весь день с волосами, разбрасывающими во все стороны искры.

Авроре по какой-то причине это показалось забавным. Поначалу она попыталась поджечь волосы Лены, но ее сил не хватило, поэтому она лишь заставила волосы искрить.

Огонь не сжег волосы и не причинил коже никакого вреда, но люди, увидевшие это, старались обходить Аврору десятой дорогой. Мало ли, это Лене как духу огонь ничего не сделал, а они простые люди, еще сгорят до головешек.

Елена беспокоилась из-за этого отчуждения. Аврора была всего лишь ребенком, когда она подрастет, ей обязательно захочется завести друзей, но вряд ли из-за ее способностей дети соплеменников станут дружить с ней. Оставалась надежда, что с возрастом девочка овладеет своими силами и возьмет их под контроль, а остальные позабудут об этих инцидентах.

Постепенно Аврора действительно начала понимать взаимосвязь силы, которая позволяла ей зажигать все подряд, и последующей слабости. Спать долго девочке не хотелось, поэтому Лена заметила, что дочь пытается как-то контролировать магию. В силу возраста это у нее не получалось, отчего Аврора была вынуждена после каждой большой вспышки спать по паре часов.