Дикая (СИ) - Шёпот Светлана

Глава 50

Когда Лена увидела Хаю, то сразу ее узнала. Казалось, за время, пока они не виделись, женщина еще больше постарела. Обычно глаза пожилых людей выглядели бесцветными и бесконечно усталыми, но глаза Хаи при взгляде на Лену мгновенно загорелись. В них отчетливо виднелась ненависть.

Елена Николаевна насторожилась. Она не хотела иметь рядом с собой человека, который так сильно ее не любит, поэтому сразу поставила перед племенем вопрос об отселении Хаи и ее семьи.

Брох умолял дать им шанс. Он обещал, что никто из них никому не причинит вреда. Да и что могли сделать старая женщина и малолетняя девочка? А он? Он поклялся при всех великими духами, что и пальцем не тронет никого из этого племени.

Старейшины не знали историю Лены, поэтому не понимали, почему один из духов так негативно отнесся к обычной безобидной старухе. Действительно, что простая слабая женщина сделает столь великим духам? Да она даже подойти не сможет, если те не захотят!

Кроме того, куда их сейчас выгонять? На носу зима. Вскоре все занесет снегом. Неужели дух хочет убить простую старушку, отправив ее жить в одиночестве в соседней пещере?

Лена на это только и могла, что рассмеяться. Во всем этом проглядывалась какая-то жизненная ирония.

Брох, осознав, куда дует ветер, тоже почувствовал себя неловко. Он хорошо помнил, как они выгнали беспомощную молодую женщину в пещеру по соседству, совершенно не озаботившись ее безопасностью и пропитанием.

Тогда Брох жалел ее, но не хотел ругаться с собственной матерью и женой, поэтому не стал противиться их желанию. А сейчас он ощутил себя странно. Казалось, духи, все время наблюдающие за действиями людей, решили их вот так наказать. И наказание выбрали такое, чтобы они с матерью сразу поняли, за что им придется в ближайшее время страдать, а возможно, даже умереть.

Понимая всю тяжесть совершенного когда-то давно преступления, Брох все равно не желал умирать, поэтому готов был униженно молить о пощаде.

Хая, в свою очередь, не видела в своем прошлом поступке ничего преступного, поэтому всеми силами старалась казаться безобидной и беспомощной, надеясь, что старейшины большого племени встанут на ее защиту, укрыв от мстительной Дахи, которой каким-то образом удалось выжить.

Елена Николаевна была непреклонна. Она хорошо помнила, какой ненавистью полыхнули глаза Хаи, когда та увидела и узнала ее. Возможно, Лене или Медведю эта женщина сделать ничего не сможет, но теперь у них имелись дети, которых нужно было защищать.

– Соседняя пещера пуста, – холодным голосом произнесла Лена, глядя на сжавшуюся в комок Хаю, которая всеми силами пыталась показать, насколько она несчастна из-за злобности Лены. – Еду и хворост вам будут приносить. Вам даже не придется выходить из пещеры. Можете не бояться умереть от холода или голода. Вам даже дополнительные шкуры дадут. А весной вы отправитесь в другое племя.

Медведь, хорошо знающий всю историю своей жены, полностью поддержал ее.

Брох не стал больше спорить. Он видел, что Даха не уступит в этом вопросе. Хая еще какое-то время завывала, взывая к остальному племени, но те могли лишь смотреть и вздыхать, бросая опасливые взгляды на Лену. Старейшины пытались переубедить Елену Николаевну. Она не стала скрывать и рассказала, отчего у нее такое отношение к старой женщине.

После ее короткого рассказа старики на некоторое время погрузились в молчание, а потом разошлись. Пусть они не были полностью согласны, но их успокаивало, что Хаю не оставят умирать от голода и холода. Так как время близилось к ночи, то Хае разрешили переночевать в пещере. После ужина растревоженное племя разошлось по своим домам.

А ночью, услышав неистовый крик, все подскочили. Голос кричавшего был настолько громким, что слышался даже в дальних пещерах. Зловещее эхо чужой боли прокатилось под каменными сводами, заставив людей ощутить, как кровь в жилах похолодела от страха. Когда крик затих, все некоторое время ошарашенно прислушивались, а потом принялись судорожно собираться. Следовало срочно узнать, кто кричал и что случилось.

Постепенно стало ясно, куда бежать. Племя собралось около пещеры духов. Обостренный нюх улавливал запах сгоревшей плоти и паленых волос. Этот «аромат» заставлял людей инстинктивно ежиться и морщиться. Что-то им подсказывало, что это вовсе не запеченный на костре аппетитный кусок мяса.

Торопливо пришедшие старейшины увидели в пещере духов черный скрюченный комок. По очертаниям нетрудно было догадаться, что этот комок когда-то был человеком.

Они дружно сглотнули и посмотрели на Лену, молчаливо прося ее объяснить, что произошло. Медведь, обнимающий жену, гневно поглядел на остальных, а потом велел забрать труп и удалиться из их пещеры.

Брох, осознавший, кто именно стал этим обугленным куском плоти, только и мог, что стоять в стороне, ощущая, как внутри все отмирает. Подойдя на едва гнувшихся ногах к матери, он упал на колени и тупо посмотрел на труп.

– Ну, ну, – постарался утешить его один из стариков, похлопав по плечу сухой ладонью.

Пробравшись мимо людей, в пещеру вбежала Шиа. Она быстро глянула на отца, потом ее взгляд упал на обугленный кусок плоти. Девочка вскрикнула и закрыла рот рукой. Отвернувшись, она согнулась пополам. Ее вырвало. Люди рядом брезгливо попятились.

Когда девочку перестало рвать, она разрыдалась и кинулась к отцу. Брох обнял ее и бездумно погладил по голове, совершенно не слушая, что она бормочет.

– Так надо. Она сказала. Сказала. Плохо. Плохо. Сказала. Я послушала.

– Кто сказал? – заинтересовался старейшина, стоящий ближе всех. Он слышал слова девочки, и ему стало любопытно.

Шиа не стала ничего скрывать, слишком шокирована была. Кое-как людям удалось понять, что тут произошло.

Хая, понимая, что завтра их отправят в другую пещеру, захотела отомстить ненавистной женщине. Она терпеть не могла Даху еще со времен, когда та была замужем за ее замечательным и исключительным старшим сыном, о смерти которого до сих пор горевала. Хая искренне считала, что вина за смерть Ктора лежит на Дахе.

В ее голове созрел извращенный план. Раз она не могла убить саму Даху, то просто обязана была сделать что-то, что заставит ту страдать так же, как страдала сама Хая из-за потери любимого сына.

Лучшее, что она смогла придумать, это убийство детей Дахи. Те были маленькими и никак не могли защитить себя.

Оставалось выманить как-то саму Даху и Медведя из пещеры на некоторое время, проникнуть туда, а потом, после свершения мести, выскользнуть незамеченной.

Хая очень хотела посмотреть перед уходом на то, как будет убиваться проклятая Даха. Картины, возникшие в сознании Хаи, явно были соблазнительными, раз она не стала медлить.

Выманить Медведя было просто. Она подговорила Шиа сказаться больной. После этого попросила новую жену Броха, которая ни о чем не догадывалась, позвать Медведя и Даху. Мол, она слышала, что те разбираются в травах, которые должны помочь несчастной девочке, мучившейся от какой-то болезни.

Лена, встревожившись, собралась быстро, но в последний момент передумала.

Сердце у нее было не на месте, поэтому она попросила мужа позвать к болеющему ребенку шамана.

А сама осталась в пещере.

Она возилась за ширмой, когда услышала тихий шорох. Застыв, Лена медленно встала и выглянула из-за преграды. Сердце едва не остановилось, когда она увидела, что кто-то стоит над кроватками ее детей. При этом в руках человека был камень. По замаху нетрудно было догадаться, что именно человек намеревался сделать.

Магия внутри Елены мгновенно вскипела. Сама Лена даже не успела ничего осознать, когда фигуру, находящуюся слишком близко к ее детям, объяло пламя. Под своды пещеры взвился отчаянный, полный сумасшедшей боли вой.

Человек отшатнулся, упал и принялся кататься по земле, но магия не оставила незваному гостю и шанса. Огонь был настолько силен, что убил человека в считаные секунды. Крик резко оборвался. Пещера погрузилась в звенящую тишину. В кровати захныкала Аврора, разбуженная криком.