Сирахама - Артур Прядильщик

«О! Слова не мальчика, но — мужа! Молоток!»

— Опять волнуешься по пустякам, Кенчи?

Мастер Ма оказался первым, кого я встретил, покинув кабинет Фуриндзи… ну, если не считать Точимару, о которого я чуть не споткнулся у самого кабинета.

Мастер кэмпо пытливо смотрел мне в глаза.

— Что-то не так, Ма-сэнсэй? — Забеспокоился я.

— Совести таки не вижу! — Вздохнул Кэнсэй. — Ни капли! Обесчестил дочурочку, а стыда — ни в одном глазу! Ни вот столечко!

— На дворе двадцать первый век, Ма-сэнсэй! К тому же, вы сами сказали не волноваться по пустякам!

— Ах ты ж…! — Задохнулся от возмущения Кэнсэй.

За стеной на два голоса заржали — именно заржали — Сакаки и Акисамэ. А сверху кто-то заухал филином… Видимо, Апачай «скачал» демона-сову…

— Демоны подземного мира! — Воззвал Кэнсэй к потолку. — Верните нашего вежливого и почтительного мальчика, который каждый раз волновался по пустякам и заморачивался всякой ерундой!

— Ма-сэнсэй… не хочу вам мешать… — Заметил я. — Но Подземный Мир — внизу. Под землей.

— Но таки одно из должностных лиц этой шарашкиной конторы — наверху! — Не согласился Кэнсэй и прищурился. — Кенчи…

— Да, Ма-сэнсэй?

— А пойдем мультики смотреть! Там где-то сто — сто пятьдесят серий осталось — никак добить не можем! И бросить не можем — так затягивает, зараза! Как наркотик! И, по случаю возвращения в Редзинпаку, в которое мы тебя, конечно же, коварно заманили, разрешим тебе одну баночку пива…

— Две.

— Ладно! А то вдруг убьют тебя завтра, а я с зятем так и не выпил ни разу! — И, довольный ошарашенным лицом собеседника, бросил вглубь коридора. — Миу! Приготовишь закусочки?

— Да, Ма-сан. — Послышался оттуда голос Миу… при этом самой Миу я не ощущал! — Я теперь соленые орешки хорошо-о-о прячу!

— Вот так и живем! — Грустно покивал Кэнсэй. — Таки матриархат!

Когда за Кенчи закрылась дверь, Старейший внимательно посмотрел на кружку:

— Ну, что, — Спросил он у нее. — Выведем нашего перса на новый уровень?

Кружка почему-то не ответила. Фуриндзи перевел взгляд в самый темный угол кабинета:

— Вылезай уж, непутевая! Я на тебя уже не злюсь! — И тут же скосил глаза себе за левое плечо, где материализовалась Сигурэ.

— Правда… правда? — Со своим обычным меланхоличным видом спросила мастерица оружия.

— Конечно! Если бы вы поступали в точности так, как я вам говорю, это было бы слишком скучно!

— Морковки… поднадкусали… — Озвучила основную свою вину Сигурэ…

Правда, в ее безэмоциональном исполнении это прозвучало так, что и винить, вроде бы, не за что! Старейший вздохнул и задумался, поглаживая бороду. Наконец, изрек:

— Первое. Было весело! Второе… Ты же сделала это не просто так — а потому, что любишь своих учеников. Обоих. Конечно, ТАКАЯ любовь к ученикам немного отличается от классического представления о том, как учитель должен любить учеников… Ну, да у нас же Редзинпаку, а не какая-нибудь скукотища! И ты даже пошла на такие чудовищные жертвы! Ты ведь так хотела себе эту смешную железку красавицы Шакти! — Старейший зажмурился, предаваясь каким-то воспоминаниям. — Третье. В целом операция была организована грамотно. Молодец! Четвертое. Наш ученик теперь даже не в потемках, а в кромешной темноте бродит… отличная среда для его роста! Пятое… иногда полезно, чтобы ослик знал, какие они вкусные, эти морковки! И — шестое… Это все-таки было весело!

— Спасибо…

— Пожалуйста… А вот за то, что нарушила мой приказ не появляться в спальне ученика — я тебя, конечно, накажу обязательно!

— Любопытство… кошку… сгубило. — Согласилась Сигурэ.

— Это точно. Хорошо, хоть сама из этого твоего кошачьего любопытства в постель к ним не залезла… или?

Старейший подозрительно прищурился, но Сигурэ по-прежнему равнодушно смотрела на стену. С едва заметным румянцем на щеках.

— М-да… ученик правильно мне подарок на новый год сделал! Только не театр это. Совсем не театр. Это просто цирк какой-то!

— Плеточку… принести? Есть… девятихвостая… с шариками…

Из кабинета Старейшего донеслось веселое «Хо-хо-хо»

— У вас уже почти получается, сэнсэй! А теперь попробуем чуть-чуть обнажить зубы… Та-а-ак… Смелее-смелее! Тут никого нет, кроме меня. Ой, какие у нас ровные и белые зубки! Нет-нет, это слишком — клыки не надо показывать. Мы же хотим сделать улыбку дружелюбной и милой, как у настоящих японских женщин, а не как у этих американских вульгарных дылд!

— Так… правильно?

— Да, сэнсэй! А теперь — чуть-чуть напрячь щеки, чтобы появились ямочки. Уй, какие у нас очаровательные я-я-ямочки!

— Угу…

— Прекрасно! Прекрасно! А теперь — убираем пальчики от уголков губ. Пробуем без пальчиков… Держим-держим-держим… Еще четыре секунды. Три. Две. Одна! Замечательно, Сигурэ-сэнсэй! Вы такая миленькая, когда улыбаетесь!

— Что… теперь?

Сигурэ кончиками пальцев осторожно разминала чуть затекшие мышцы лица, непривычные к такой нагрузке. Мисаки открыла небольшой чемоданчик-косметичку:

— Теперь, сэнсэй… Теперь самое трудное!

— Знаю… — Сигурэ рассматривала тюбики, кисточки, баночки, зеркальца, «патронташ» губной помады. — Маскировка! Грим.

— Хм… Ну, можно и так сказать. Но я предлагаю использовать другой термин! Он будет отражать саму суть того, что мы собираемся сделать! Боевая раскраска!

— Боевая… раскраска. — Попробовала слова на вкус Сигурэ и кивнула. — Нравится. Полосы… продольные. От глаз — к ушам. Ото рта — к шее… увидят… испугаются. Присутствие духа… потеряно!

— Полностью согласна, Сигурэ-сэнсэй! Но у нас другая цель! Допустим, у нас задание — обратить на себя максимальное внимание противника…!

Сигурэ внимательно слушала, и Мисаки воодушевилась:

— Точно! Чтобы помочь товарищам проникнуть на хорошо охраняемый объект и выполнить задание, необходимо отвлечь охрану оригинальным и нелетальным способом. Для этого мы и используем боевую раскраску, подчеркнув все достоинства, данные нам природой! М-м-м… упрощаем вводную — считаем, что в охране — только мужчины репродуктивного возраста!

— Интересная… концепция…

— Если сэнсэй позволит, я нанесу максимально эффективные штрихи, чтобы ни один «охранник» не смог отвести взгляда! А наши товарищи тем временем…

Сигурэ задумалась, а Мисаки затаила дыхание… Наконец, Сигурэ кивнула:

— Согласна. Но. — Сигурэ ткнула пальцем вверх. — Если сможешь… пальчиками… за потолок… вниз… головой

— Конечно! — Не колеблясь согласилась Мисаки. — Ради такого — готова!

Через сорок минут Мисаки мешком рухнула сверху на специальный мат для прыжков с шестом:

— Готово, Сигурэ-сэнсэй… — Прохрипела она, не в силах оторвать голову от кожи мата. — Вы неотразимы и смертоносны, Сигурэ-сэнсэй! А теперь — разомнемся! Пятьдесят повторений комплекса «Кавайная улыбка». Хаджиме! А я пока «пробегусь» по всем пунктам операции! Итак: вначале выжидаем момент, когда никаких другие раздражители не будут отвлекать аудиторию, я подаю команду…

Редзинпаку хохотало в общем зале, глядя на огромный экран. Мужчины уже были румяные от выпитого пива. Миу привалилась к боку Кенчи и с интересом следила за происходящим на экране.

— Попрощалась с подчиненным? — Разрисованный красными полосами персонаж в белых одеждах сардонически усмехался.

— Смысл? — Чуть хмурое выражение на хладнокровном лице.

— Так ведь твоя смерть неминуема!

— Если это случится, то уж с ним я точно прощаться не собираюсь!

Кэнсэй утер слезинку из уголка глаза:

— Ну, вылитая моя Соечка! Такая же серьезная и непреклонная! Эх! Помнится, вот так же меня на поединок до смерти вызывала… И взгляд — один-в-один!

Драка в воздухе между персонажами продолжалась. После многочисленных превозмоганий враг был повержен.

— Не вздумай раскрывать моих секретов! И не мешайся под ногами! Сейчас будет самое интересное! — Говорил один персонаж — маленькая хрупкая женщина в белом хаори — другому персонажу — тучному толстощекому великану. Перед ними появился третий персонаж — шрамированный суровый старик с белой короной на голове.

Кэнсэй встрепенулся показывая пальцем на экран с надписью «Продолжение следует»:

— О! Таки вылитый папаша! И, помнится, Соечка ему тоже неплохо наваляла, когда он… ну… не соглашался, в общем… Но он, конечно же, поддавался, да! Потому что счастье молодых — это главное! А какое ж это счастье, если достигнуто без напряжения и усилий, да?

Акисамэ обернулся и потянулся к ноутбуку, подключенному к настенному монитору, чтобы распаролить следующую серию, но… так и застыл с протянутой к клавиатуре рукой.

— Ты чего? — Удивился Сакаки.