Приключения Кавалера и Клея - Майкл Чабон

— Я слышал, что все это розыгрыш, — заявил Джо Саймон, вместе со своим партнером создавший «Капитана Америка». Права на «Капитана Америка» уже принесли и в дальнейшем будут продолжать приносить огромные суммы их владельцу, компании «Таймли Пабликейшнс», которая в один прекрасный день станет известна как «Марвел Комикс». — Мне Стэн об этом сказал.

К пяти тридцати, когда никого не нашли таящимся в здании или забравшимся на продуваемый ветром карниз, капитал Харли начал приходить к тому же самому заключению. Теперь он с кучкой своих людей стоял как раз перед входом с Тридцать третьей улицы, нервно прожевывая кончик вересковой курительной трубки. Уже в восьмой раз бравый капитан достал золотые карманные часы и сверился с циферблатом. Затем резко захлопнул крышку и усмехнулся.

— Это розыгрыш, — буркнул он. — Я с самого начала это знал.

— А я все более и более склонен с вами согласиться, — отозвался детектив Либер.

— Возможно, у него часы встали, — почти с надеждой сказал Сэм Клей. У Либера тут же возникло чувство, что если угроза действительно обернется розыгрышем, Клей будет сильно разочарован.

— Скажите мне одну вещь, — обратился Либер к Клею. Как член семьи, маленький писака — именно так Либер о нем думал — был допущен внутрь полицейского кордона. Если бы вдруг Джо Кавалер все-таки появился, его кузен оказался бы под рукой для просьбы и совета в последнюю минуту. Был здесь также и мальчик. Обычная процедура запрещала детям присутствовать на подобных событиях, однако опыт девятилетнего патрулирования Браунсвиля научил Либера тому, что достаточно часто лицо ребенка или даже его голос по телефону способны оттянуть человека от края пропасти. — Сколько людей — до сегодняшнего дня, разумеется, — знало историю о том, как вы и ваш кузен были обмануты и ограблены, как вами воспользовались в своих интересах?

— Я категорически отрицаю это, детектив, — вмешался Шелдон Анаполь. Ровно в пять часов здоровяк спустился из контор «Эмпайр» на улицу. Анаполь кутался в длинное черное пальто, а у него на голове, точно голубь, восседала крошечная тирольская шляпа серого цвета, чье перо то и дело шевелил ветерок. День уже становился нешуточно холодным. Быстро темнело. — Вы недостаточно знакомы с этим делом, чтобы высказывать подобные заявления. Там имели место контракты, авторские права. Не говоря уж о том, что за время работы на нашу фирму и мистер Кавалер, и мистер Клей получили больше денег, чем почти все их коллеги.

— Прошу прощения, — совершенно неизвиняющимся тоном произнес Либер и опять повернулся к Сэмми. — Так или иначе, вы поняли, что я имею в виду.

Сэмми пожал плечами, кивнул, плотно сжал губы. Он прекрасно понял, что имеет в виду детектив.

— До сегодняшнего дня не так уж много. Несколько дюжин коллег по работе. Должен признать, многие из них большие шутники. Еще, пожалуй, несколько адвокатов. Моя жена.

— Что ж, тогда посмотрите на эту картину.

Либер обвел рукой разбухшую толпу, выдавленную кордоном к противоположному тротуару, улицы, блокированные и полные отчаянно сигналящих машин, репортеров и фотографов. Все глазели на здание, к которому столько лет прилипали неисчислимые миллионы Эскаписта. Людям уже сообщили имена главных действующих лиц, Сэма Клея, Шелдона Анаполя; теперь они бурно жестикулировали, что-то бормотали и хмуро поглядывали на издателя в похоронном пальто. Сумма, на которую компания «Эмпайр Комикс» надула команду Кавалера и Клея, хотя никто и никогда реально не садился за стол, чтобы ее подсчитать, циркулировала по всей толпе, с каждым мгновением возрастая.

— Такой рекламы ни за какие деньги не купишь. — У Либера имелся весьма обширный опыт по части самоубийств. Существовала очень немногочисленная группа тех, кто решался покончить с собой публично, а внутри нее имелась совсем незначительная подгруппа тех, кто решился бы заблаговременно назвать точное время и место. Из этих последних (а Либер мог припомнить всего лишь двоих таких за все годы с тех пор, как он в 1940 году получил свой значок) никто и никогда к назначенному времени не опаздывал. — Взять, к примеру, мистера Анаполя. — Либер кивнул на издателя. — Хотя никакой его вины во всем этом, разумеется, нет, он в итоге определенно выглядит «плохим парнем».

— Злостная клевета и подрыв репутации, — согласился Анаполь. — Вот к чему все сводится.

Капитан Харли, бравый глава охраны здания, опять щелкнул своими часами, на сей раз захлопывая их с некой окончательностью.

— Я намерен отправить своих парней по домам, — заявил он. — По-моему, никому здесь уже не о чем беспокоиться.

Тут Либер подмигнул мальчику, угрюмо глазеющему на здание, который последние сорок пять минут стоял в тени своего обширного деда с пальцем во рту и таким видом, словно он вот-вот вытошнится. Увидев, как Либер ему подмигивает, парнишка побледнел. А детектив невольно нахмурился. В годы боевых дежурств на Питкин-авеню и ее окрестностях Либеру множество раз доводилось пугать мальчуганов дружелюбным подмигиванием или приветствием, но очень редко пацанов столь взрослых, у которых ничего не было на совести.

— Я просто не понимаю, — сказал Сэмми. — То есть я понимаю, о чем вы говорите. Я тоже об этом думал. Возможно, все это и впрямь просто трюк, чтобы привлечь внимание, и на самом деле он ниоткуда прыгать не собирался. Но зачем он тогда стащил из моего кабинета костюм?

— А вы можете доказать, что именно он стащил костюм? — спросил Либер. — Послушайте, я не знаю. Возможно, он простудился. Возможно, его сбила машина. Или каток переехал. Я проверю больницы — просто на всякий случай.

Детектив кивнул капитану Харли и согласился, что шоу пора сворачивать. А затем снова повернулся к мальчику. Либер не знал, что именно он хочет сказать; цепочка причин и вероятностей по-прежнему оставалась рассоединенной у него в голове. Его обращение к Томми подтолкнул мимолетный импульс, чутье полицейского. Либер не принадлежал к тем людям, которые с удовольствием ставят в затруднение юных сумасбродов.

— Я слышал, молодой человек, что вы прогуляли уроки, чтобы прибыть в наш прекрасный город и слоняться здесь без дела.

Мальчуган широко раскрыл глаза. Этот симпатичный парнишка был немного перекормлен, зато обладал густыми черными кудрями и большими голубыми глазами, которые теперь сделались еще больше. Детектив пока еще не был уверен, страшится мальчик наказания или тоскует по нему. Чаще, когда он сталкивался с напыщенными негодяйчиками подобного сорта, бывало последнее.

— Мне бы не хотелось снова поймать вас разгуливающим по моему городу, вы меня слышите? Вам следует оставаться на Лонг-Айленде. Там ваше место.

Теперь Либер подмигнул отцу. Сэм Клей рассмеялся.

— Спасибо, детектив, — поблагодарил он. А затем схватил пригоршню сыновних волос и, на взгляд Либера, довольно болезненно затряс голову мальчика взад-вперед. — Этому пацану прямая дорога в фальшивомонетчики. Уже материнскую подпись на записках учителям лучше нее самой подделывает.

Тут Либер почувствовал, что звенья цепочки начинают подтягиваться друг к другу.

— В самом деле? — спросил он. — А скажи, приятель, у тебя уже готов один из этих маленьких шедевров? Чтобы завтра его показать?

Тремя быстрыми кивками головы мальчик молча признался, что записка готова. Либер протянул за ней руку. Мальчик залез в свой ранец и достал оттуда папку из манильского картона. Затем открыл ее. Внутри лежал единственный лист превосходной бумаги с аккуратным машинописным текстом и подписью. Парнишка вручил бумагу Либеру. Движения его были точными и сверхъестественно аккуратными, почти рассчитанными на внешний эффект. Тут Либер вспомнил, что, по мнению отца мальчика, Томми проникает в город, чтобы болтаться вместе с разными фокусниками в «Магической лавке» Луиса Таннена. Либер просмотрел записку.

Уважаемый мистер Саварезе!

Пожалуйста, простите Томми его вчерашнее отсутствие в школе. Снова, как я уже раньше вам говорила, я считаю, что ребенку требуется терапия офтальмологического характера у специалиста в городе.

— Боюсь, ваш сын несет за все это ответственность, — сказал Либер, передавая записку отцу мальчика. — Именно он написал письмо в «Геральд трибьюн».

— У меня было такое чувство, — вмешался дедушка Томми. — Мне показалось, я узнал стиль.

— Что? — спросил Сэм Клей. — Откуда вы это взяли?

— Все пишущие машинки индивидуальны, — негромко пояснил мальчик, глядя себе под ноги. — Как отпечатки пальцев.

— Очень часто дело обстоит именно так, — согласился Либер.

Сэмми внимательно изучил записку, затем бросил на мальчика странный взгляд.

— Томми, это правда?

— Да, сэр.