Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Гедимин! У нас на руках год наблюдений. Образцы, экспериментальный реактор… Да, непривычно. Однако — в нормы вписывается. Спускай всё под землю, собирай реакторные залы — и закрывай уже главный корпус. Время и так поджимает.

Гедимин стиснул зубы. В мозгу что-то вспыхивало и тут же гасло. «Три миллиметра… если равномерно — может, и состыкуется. Если нет… если дадут постоять два месяца под землёй, не трогая, можно будет дорихтовать. А если перекосит или потрескается…»

Он оглянулся на ущелье. Отсюда, от торца душевой, золотистые корпуса реакторов и обечайки коридоров оттока не просматривались. Гедимин представил их себе, попытался мысленно прощупать, определить вероятность разрушения, — мозг искрил. «Нехватка данных. Из этого материала никто никогда не строил реакторы. Может быть всё, что угодно. Мать моя пробирка…»

— Текк’тов много? — спросил Гварза у Айзека.

— Полное ущелье, — ответил тот.

— Пойду скомандую спуск, — Гварза тяжело развернулся к «ободранной» долине. Гедимин двинулся наперерез.

— Не лезь. Ты свои реакторы уже взорвал.

— Это говорит механик без образования? — сквозь зубы процедил Гварза, сдёргивая с плеча плазмомёт. Айзек выругался.

— Тихо, вы оба! Гедимин… Делай уже, как сказано. Ничего с реакторами не будет. Отстоятся в пещере. Командуй спуск и досборку!

…Гедимин был бы рад не смотреть на экран и дать отдых искрящему мозгу. Но отвести взгляд нельзя было ни на секунду. Под землю медленно, осторожно опускали многотонные корпуса. Реактор, вырастающий посреди пещеры, казался сделанным из камня макетом, принципиально непригодным к работе. Гедимин отгонял назойливые мысли, но они не отступали — он так и видел, как костяной кран тащит по каменным рельсам твэлы, и как они ложатся в каменные ячейки, за глиняный экран. Двое Текк’тов, осторожно зажав в пастях длинные тектоновые стержни, спускались по шахте. В неё высовывались только их головы — тела извивались внутри скалы, каким-то чудом не сталкиваясь в её толще. Ещё десяток мучительно долгих минут — и в машинном зале встали опоры накопительных сборок. Гедимин снова пытался просчитать, как они поведут себя при землетрясении. Краем глаза он видел, как штабеля облицовки заносят на склад. Текк’т, собравший четыре стопки в пасть, просунул их прямо сквозь стену, не тратя времени на отодвигание створок. Ущелье между складами и главной шахтой стремительно пустело. Существа, которым не досталось массивных деталей, закрывали корпус сверху внутренней обшивкой. Пластины внешней перетаскивали за шахту, к столярному ангару. За его приоткрытой дверью взволнованно пищали. Гедимин покосился на неё, — Скогны столпились у щели, напирая друг на друга.

Внутренняя обшивка закрылась. Текк’т, высунув голову из скалы, протяжно загудел. Живые катки, уже улёгшиеся под складские ангары, чуть приподнялись. Здания с тяжким гулом сдвинулись с места. Гедимин смотрел, как они ползут к открытым загрузочным шахтам. «А ведь сегодня работу закончат,» — внезапно понял он. «Закроют последний корпус. И станция… да, это уже будет готовая станция. Без отделки, без оборудования, без коммуникаций — но готовая. Дом Пламени, мать моя колба… Осталось разобраться с металлом и полимерами. Надеюсь, Альгот и Шесек не подведут.»

…Последние кубометры гравия заполняли пустоты вдоль сферы. Гедимин смотрел на складские ангары. Там ещё лежала облицовка, перемолотые составляющие «цемента», чёрнопесочная и рэссеновая руда для мелких нужд… «Полтора пустых ангара,» — думал Гедимин. «В одном — асаановый цех. Прялки и ткачи тоже влезут. И ещё пол-ангара… Отдать филкам под барак?»

За спиной уже давно что-то трещало, кто-то ходил, шурша гравием, подвывал и переругивался. Гедимин не оборачивался. В голове мелькнуло что-то про лётные тренировки, но сармат тут же отвлёкся на стыковку обшивочных пластин — ему померещилось, что две из них соединены ненадёжно, и тяжесть гравия их продавит. Он заканчивал сканировать стык (тревога оказалась ложной), когда что-то затрещало у самого наушника, и по броне постучали длинным пальцем.

— Хетшер, — «лётный инструктор» смотрел на него чуть сверху, поднявшись на задние лапы. — Говорят, тут слушают только тебя. Даже выходцы из Ук-кута. Не знаю, что они делают в городе живых, но вам виднее.

Гедимин мигнул.

— Что случилось-то?

Киф показал пустой кувшин.

— Забыл набрать воды. А там, в вашей купальне… — его передёрнуло. — Странное место для ворот Ук-кута!

— Икси пришли, — пробормотал Гедимин, поворачиваясь к душевой. Фонарь от её дверей убрали ещё с утра, и уже было светло и без «факелов», но над зданием будто повисло плотное облако. Туун-шу, натянув тросы, замер под самым куполом на максимальном удалении от ангара и мелко дрожал. Гедимин, досадливо щурясь, быстро пошёл к душевой. Киф отстал от него на несколько метров, а потом и вовсе остановился.

За воротами душевой, накрытыми густой тенью, что-то шуршало. Гедимин постучался. Шорох стал громче.

— Пришёл за водой, — буркнул Гедимин, снимая засовы. — Я быстро.

— Хсссс… Пришшшёл, так сссахотти, — донеслось из-за двери. Сармат нащупал стену и шагнул в темноту. Ладонь наткнулась на что-то плотное, холодное, но тут же растворившееся.

— Осторожнее с пугалками. Животные боятся, — хмуро сказал Гедимин, на ощупь вставляя шланг в кувшин. Кто-то повернул вентиль — сармат услышал, как вода ударилась в дно сосуда.

— Сссвери осссторошшшны, — отозвались из темноты. — Не боятссся. Оссстерегаютссся.

…Киф к приоткрытой двери не подошёл — так и сидел в пяти метрах от неё и трещал всеми шипами. Гедимин плотно закрыл ворота и показал наполненный кувшин.

— Бери. В душевую не ходи, пока тень не исчезнет.

— Кто бы додумался туда войти⁈ — Кифа передёрнуло. Он недоверчиво обнюхал кувшин, сунул в воду сухой листок и задумчиво пожевал его. Гедимин ухмыльнулся было, но вспомнил филка, поранившегося о камешек из Сфена Пустоты, и желание смеяться пропало. «Это правильно, что он осторожен,» — думал он, судорожно вспоминая, меняла ли вода свойства после купания Икси. «До сих пор о таком не слышал. Филки её пили, мылись, — вроде никто не пострадал.»

К тому же выводу пришёл и Киф — выплюнув лист, он жадно отхлебнул из кувшина, буркнул что-то благодарное и шмыгнул в нору.

— Хиг! Там Хиг! —