Мастер иллюзий - Наталия Экономцева

– Значит, этот человек не умер? – спросили Доктора.

– С чего вы взяли? – удивился он.

– Но как же он мог опоздать на свои похороны?!

– Ах, это, – улыбнулся Доктор. – Это не важно. Главное, что он успел умереть».

Мой телефон зазвонил раньше, чем я успела закрыть книгу.

– Анжелика, это настоящий кошмар! Я не знаю, что с этим делать! – кричала в  трубку Катя номер один, и было похоже, что она вот-вот расплачется. – Вам же  говорили, что в первую очередь нужно разобраться с предыдущей секретаршей!

– По-моему, именно это я и сделала.

– Это только по-вашему! Она прислала нам диск, и это конец… – тут Катя почему-то  смущенно хихикнула. – Конец всему!

– Что на диске?

– Завтра утром я отправлю его вам с курьером. Посмотрите и поймете.

Катя тяжело вздохнула и повесила трубку. А я достала блокнот и записала: «Посмотрите  и поймете». Если по книгам Козакова когда-нибудь снимут фильм, меня еще будут  носить на руках за эти записи.

Глава 4

Это был ничем не примечательный изумрудно-зеленый диск без надписей. Я очень осторожно  держала его на ладони, а у меня в ушах все еще звенел голос Кати номер один,  которая очевидно балансировала на грани истерики:

– Как еще не смотрели? Включайте немедленно! И сразу предупреждаю: с этим… – тут  она немного помолчала, и мне показалось, что я слышу, как скрипят ее белые зубки,  – с этим… Козаковым будете разговаривать вы!

Я включила DVD. Диск медленно уехал внутрь, и уже через пару секунд появилось  изображение. Именно тогда стало понятно, что диск этот достаточно примечателен,  и истерика первой Кати объяснилась сама собой.

Прямо передо мной на экране телевизора возникло лицо знаменитого мистика – его  глаза были слегка прикрыты, а рот – приоткрыт. Выражение, между нами говоря,  довольно дурацкое. Но очень быстро крупный план сменился другой картинкой, и тут  уже кому угодно стала бы ясна причина такого странного выражения. Автор кармических  теорий сидел на мягком кресле в своей собственной просторной гостиной. Он был  совершенно голым и держал на коленях светловолосую тонкую девушку, которая медленно  раскачивалась из стороны в сторону, обняв его руками за шею – Катя номер два.

Ее нежные локоны текли по спине, как белоснежная пена водопада. Если бы тот, кто  все это придумал, дал мне такие же удивительно прозрачные волосы, я бы ни минуты  не стала убиваться из-за того, что мистик сменил мою постель на логово змеи,  можете мне поверить. Ладони Козакова лежали на ее талии, и таких трепетных  пальцев я не видела никогда. Хотя много ли мне известно об удовольствиях,  которые нельзя купить за деньги?

Я, не отрываясь, смотрела на экран. Девушка все раскачивалась, не ускоряя темпа  и не замедляясь, а руки мистика все так же трепетали на ее талии, и казалось,  что непостижимая для меня бесконечность раскрывалась перед ними. Затем автор кармических  теорий встал с кресла, без видимых усилий поднял девушку на руки и неторопливо  вышел из кадра. В последний момент она повернула голову так, что стало видно  лицо.

И тут уже непостижимая бесконечность раскрылась для меня: это была не Катя. Я  набрала номер издательства.

– Ну что, посмотрели, Анжелика? – страшным шепотом спросила Катя номер один. –  Что вы на это скажете?!

– Скажу, что фильм занятный. Я спрошу у Алексея, кто его прислал.

– Это она! Его ненормальная секретарша! И ведь я вас предупреждала, Анжелика! –  Катя начала говорить чуть громче и, видимо, прикрывала трубку рукой.

– Это не она.

– А тогда кто же?! Кто прислал запись, на которой она с этим чертовым Козаковым?!

– Вы не поняли. Девушка на диске – это не Катя. Вы, наверное, не досмотрели  запись до конца? До того момента, когда видно лицо?

– Куда уж там! – задохнулась Катя номер один. – Не могу же я в офисе смотреть  такое!

Я бы совсем не удивилась, узнав, что она все-таки скопировала запись на свой  жесткий диск, чтобы как-нибудь задержаться и увидеть все целиком.

– Подождите, как же… Если это не его секретарша, то кто тогда? – спохватилась  Катя.

– Понятия не имею, – ответила я. – Придется в любом случае спросить у Козакова.

– Давайте, – еле слышно выдохнула Катя.

Я почти видела, как на другом конце города тугие кольца ревности сжимают ее  складное тело. А тот факт, что эта ревность была и глупой, и совершенно  неуместной, ничуть не облегчал ее страданий.

– Я вас внимательно слушаю, Анжелика. Голос Козакова был мягким и бархатным, и,  будь у меня чуть меньше здравого смысла, я сочла бы, что он обволакивает меня с  ног до головы.

– Возник вопрос, который требует вашего участия, – пояснил я.

– А именно? – спросил мистик, и было слышно, как он зевнул.

– А именно, в издательство прислали диск, и запись на нем достаточно эротическая.

– Ну а я тут при чем?

Тут автор кармических теорий зевнул еще раз, и в его голосе явственно почувствовалось  раздражение, а где-то вдалеке послышался недовольный женский голос: видимо,  сексуальная Змея проявляла нетерпение.

– Притом, Алексей, что вы в этой записи выступаете в главной роли.

– То есть?

– То есть вы очень красиво трахаете длинноволосую блондинку, и неплохо бы было  вам понять, кто это. А потом связаться с девушкой и узнать, зачем она прислала запись  в издательство.

Несколько секунд автор кармических теорий растерянно молчал, и должна признаться:  эту тишину я слушала с большим удовольствием.

– Диск у вас? Вы можете его привезти? – наконец спросил Козаков.

– Конечно. Я буду у вас максимум через час. И еще одно, Алексей: Ирине эта запись  вряд ли понравится.

– Я вас услышал, – произнес он, и при этом его голос был таким ледяным и колючим,  что у женщины, рожденной привлекать, наверняка по спине побежали бы мурашки.

Я же просто повесила трубку, убрала диск в прозрачный чехол, положила в сумку  блокнот, заточенный карандаш, оделась и вышла на улицу.

Солнце так щедро изливало на город свое тепло, что я попросила таксиста остановиться  за пару километров до дома Козакова. Водитель, как и все другие, взял деньги, не  пересчитывая, и даже не взглянул в мою сторону, когда я вышла из машины. Я с  удовольствием подставила лицо солнечным лучам и не спеша двинулась к дому  мистика. Таких, как я, не украшает загар: под солнцем мое лицо не расцветает, а  только темнеет и покрывается пигментными пятнами. Впрочем, вряд ли можно сказать,  что загар идет мне во вред: лицо, которым меня наградил тот, кто все это  придумал, невозможно испортить чем бы то ни было. Но тем не менее, когда солнечные  лучи заскользили по моей коже, я зажмурилась от наслаждения. Ведь возможность  радоваться весеннему теплу – это одно из немногих доступных мне удовольствий,  которые нельзя купить за деньги.