Наследники - Мария Чинихина

– «Стилистика языка и культура речи». «Теория литературы». «Социальная работа и политика общества». «Введение в искусство», – прочитал Эдвин названия. – Вы?

– В библиотеке очередь на месяц, а мне срочно нужно. Редактор доверил написание важной статьи. – Она открыла кошелек, пересчитала купюры и вернула несколько дорогих изданий на место. – А вы что ищите?

– Я? – удивился Эдвин, любуясь густыми ресницами за линзами очков. – Увидел вас и пошел следом.

«Школьница» улыбнулась и оттолкнула его – рослый Эдвин загородил проход.

– Куда вы? – воскликнул он.

– На кассу. Вы задерживаете глупыми разговорами.

– С чего вы взяли, что я не соответствую вашему интеллектуальному уровню? – возмутился Эдвин.

– Я этого не говорила, – голос «школьницы» стал мягче, доброжелательнее. Она достала из рюкзака визитку и сунула в карман его пальто. – Если невеста не станет возражать, позвоните. Обсудим любую, какую захотите, книгу. – Затем она обошла его и исчезла за стеллажом.

На кассе «школьница» выгрузила на блюдце всю имеющуюся наличность и, не дождавшись чека, пошла к выходу. Кассир вернул пакеты Эдвину, и он, как ошпаренный, выбежал из магазина – боялся упустить незнакомку. «Школьница» стояла у эскалатора, натягивала вязаную шапку и глазами искала указатель к лифту.

– Знаете, вы лучше выглядите без очков и шапки, – вмешался Эдвин. – Правда.

– Слушайте, – воскликнула незнакомка. – Если не отстанете, вызову охрану. Сказала же, спешу.

– Вот ты где, котик, – Эдвин услышал ласковый голосок и обернулся. – Смотри, что я купила, туфли, босоножки и сапоги, не удержалась и забежала в бижутерию, твоя мама оценит браслет, а кожаный ремень подойдет к ее новому платью, она у тебя стройная!

Элис притащила его к стеклянному лифту и нажала на кнопку вызова.

– Я растратила все деньги, милый, – она с умилением заглянула в его растерянные глаза. Эдвин решил не уступать. Тяжелые пакеты ему ужасно надоели. Элис первой вошла в кабину. Он следом. Пакеты застряли в проеме. Она с упреком потребовала быть аккуратнее – уголки ни в коем случае не должны помяться. Двери сомкнулись. Эдвин встал в сторонке. Пакеты мешали Элис подойти ближе, он радовался, а она свела брови и надула губы.

– Эй, ты где? – спросила невеста.

– Все нормально, – ответил Эдвин. – Устал, едем домой.

– Как хочешь, – пожала плечами Элис и речь ее полилась сплошным потоком. Она болтала без остановки – жаловалась, что в обувном магазине грязный пол и продавцы не умеют обслуживать покупателей. Элис придиралась к каждому жесту худеньких девушек. Эдвин не слушал. Он смотрел на людей, которые суетятся там, в холле торгового центра. Элис коснулась его руки. Пошевелила. Эдвин молчал. Он был «в себе».

Криста. Студентка

Только подумать! Я могу бесчисленное количество раз подниматься по главной лестнице… Виснуть на деревянной балюстраде в уходящей в бесконечность галерее… Прятаться за мраморными колонами… Любоваться портретами великих людей. Все они когда—то учились здесь.

Когда солнце уже село, и призрачная темнота заполняет плиточный коридор, статные фигуры смотрят поучительно на всех, кто вздумает пройтись здесь в одиночестве. Мертвые глаза оживают, бесцветные губы шевелятся и тихим шепотом своим пытаются донести истину. А потом скрипнет дверь в библиотеку. Резко запахнет затхлостью. И наступит тишина.

Звонок. Умиротворенную атмосферу, в которой я спокойно наслаждаюсь чтением, сменяют топот, крики и громкие разговоры студентов.

– Ты?

Не ожидала увидеть Альберту так скоро. Казалось, она получила свое и имеет право позабыть о «подруге».

– Маман едет. Лучше мне быть поблизости. Вдруг пожелает поговорить с дочкой?

Я резко спрыгнула с подоконника.

– Надеюсь, у преподавателей нет вопросов?

Я отрицательно замотала головой.

– Да расслабься ты! – успокоила Альберта. – Она только побеседует с директором в уютном кабинетике.

В коридоре резко стихло. Захлопнулась последняя дверь. И горбатый студент скрылся за углом.

– Мне нужно идти, – не веселым голосом сказала я. – Факультатив по журналистике.

– Можно с тобой? – неожиданный вопрос Альберты повис в воздухе. Я запихнула книгу в рюкзак.

– Идем, только скорее. Преподаватель – мистер Грин, запомни. Многие считают его предмет необязательным. Я же нахожу его лекции довольно познавательными.

– А на какую тему?

– История поп—музыки.

– Интересненько, – Альберта без разрешения взяла мой рюкзак. Не совсем беру в толк, к чему излишняя забота, нет, наверняка переживает, что мамочка докопается до правды и запрет в золотой клетке.

Весь долгий подъем на третий этаж Альберта расхваливает успехи ненаглядного Патрика, какой он замечательный, но вот беда – друзей не поддержал, отказался от поездки в Южную Страну.

– Там мой отец, Мон, Группа, студия и перспективы! А он в контракт с Пеном уперся. Говорит, не откажется, если предложат. Глупый. Морган уверен – вернется. Подуется, построит обиженного и прилетит первым рейсом.

– Быстрее, – торопила я Альберту.

– Познакомилась с кем—нибудь? – она подтолкнула меня.

– Да… Нет…

Не могу признаться, что парня нет, а «предмет обожания» в новой жизни студентки Кристы имеется. Сердце подрыгивает и в нервную дрожь бросает, если он притоптывает каблуками ботинок в коридоре. Темные вьющиеся, зачесанные к вискам волосы, делают его одновременно модным и смешным. Студенты прозвали его «Гринчиком» и обожают смеяться вслед, я смотрю на мистера Грина иначе. Помню, как пряталась на преподавательской стоянке, выслеживала его. Уже приготовилась выбраться из укрытия, как во дворе остановилась машина. Мистер Грин вышел на парковку, а жена его передала ему портфель. И тонкие детские ручки потянулись обнять отца. В тот самый день я прозвала его «предметом обожания».

– Здесь, – сказала я и приоткрыла дверь.

Аудитория, на удивление, заполнена. Мест свободных практически нет. Жаль, к началу опоздали – мистер Грин не задержался. Обычно он приходит после звонка. Вот он, стоит у зеленой доски с гладкой поверхностью. Тему объявляет:

– Творчество «Группы».

Ноги Альберты приросли к порогу.

– Идем, – подтолкнула я подругу.

Неохотно, но в аудиторию Альберта зашла. Мы сели на дальнюю парту.

– В золотой период расцвета музыканты Группы обладали и драйвом, и задором, и харизмой, а нескончаемая энергия вокалиста «поднимала на ноги» стадионы…

«Предмет обожания» неторопливо повествует о влиянии стиля Группы на современную музыку. Альберта грустит, а я внимательно слушаю этот голос… Такой музыкальный… Предложения с четким отрывистым ритмом перетекают в плавно-благозвучные… Подобные интонации ласкают мой слух, сводят с ума… Я не в аудитории, и «предмет обожания» давно уже не лектор. Я вижу его на сцене… Под лучами яркого света… Фанаты тащат его в толпу… Он поет известную всем песню… Студенты не пишут конспект… Мы подпеваем ему… И он мой! Мне позволено прикоснуться к его лицу, опустить на лоб челку… Когда все только могут тянуть руку… В пустоту…

Прозвучала шутливая оговорка. Кто-то смело и уверенно заявил, что «Анри—легенда» продал Группу сначала корпорации, потом властям.

Луис гаркнул, Катарина чудом забыла о фирменном словечке «чушь» и промолчала, а мисс Лили тихонько всхлипнула.

– Что? – с удивлением спросил автор реплики. – Все так говорят.

Лицо Альберты запылало от гнева. Она внимательно следила то за серыми глазами мистера Грина, то за возбужденным лицом модно стриженого паренька на первой парте. Пит в очках с желтыми дужками – обидчик для нее, но для курса подобные колкие замечания – дело привычное.

– Позволите продолжить? – Мой «предмет обожания» сложил губы вытянутой трубочкой. Всегда делает так, если сердится.

– Да пожалуйста, – разрешил ему Пит и усмехнулся.

Мистер Грин вернулся к доске… Мелом написал одно единственное слово и тихо сказал:

– Случилось «это» … Группа просуществовала некоторое время, но хитов с поэтичной лирикой и сильной мелодикой не выпускала. Анри Смит открыл студию и, казалось, забыл о собственном творчестве. Во время Фестиваля на Острове со сцены прозвучало обещание выпустить пластинку под влиянием не безызвестного вам Мона. Но громкие заявления остались на уровне недомолвок и слухов. По неподтвержденным сведениям, музыканты отыграли концерт, а после разошлись.

– И где «Анри-легенда» сейчас? – Пит вновь перебил мистера Грина. Катарина на этот раз все же произнесла «чушь». Мисс Лили предложила Питу спеть, раз он такой бойкий, а Альберта почти сорвалась с места. Еле удержала подругу.

– Заговорился я с вами…, – «предмет обожания» сел на стул. – Занятие о творчестве Группы в учебный план не входит…