Прыжок - Роман Злотников

В принципе, так оно и было на самом деле. Ибо то, что новые поколения киольцев по-прежнему способны не только рассуждать о тонких вкусовых отличиях нового творения Тиэлу или последней постановке Пламенной, но и просто читать, считать и связно выражаться, было несомненной заслугой именно этих центров. С такими родителями, каковыми могли бы стать обычные киольцы, у их детей не получилось бы стать даже просто грамотными…

— Так вот, — продолжил адмирал, — все это могло продолжаться до тех пор, пока насилие оставалось как бы не существующим. То есть, так сказать, невидимым. Но сто срок лет назад насилие ворвалось в эту столь строго и четко организованную цивилизацию, построенную на столь мастерски поддерживаемой системе иллюзий…

Русский, немец и американец обменялись понимающими усмешками. А что тут было говорить. Иллюзии жизнеспособны только в искусственных, специально созданных условиях. Сталкиваясь с реальной жизнью, они всегда развеиваются как дым.

— Первоначальный шок от Потери был очень сильным. — Голос Исороку звучал слегка приглушенно. Казалось он читает некую книгу… ну, или аналитическую справку. Правда исполненную с мастерством профессионального журналиста или писателя. — Но ситуацию удалось исправить, внеся в массовое сознание четкое разделение на «мы» и «они». Мы — результат тысячелетий развития высочайшей цивилизации, а они… — Тут адмирал усмехнулся. Но затем усмешка покинула его лицо и он продолжил: — Однако довольно скоро ситуация начала скатываться в тупик. Ибо если мы результат тысячелетий развития высочайшей цивилизации, причем в верном направлении, то даже столкнувшись с чем-то необычным и неожиданным, эта самая высокоразвитая цивилизация должна, пусть и потерпев в начале столкновения некоторую неудачу, все равно явить миру свое преимущество и найти удобный и приемлемый для себя выход из положения. Но вот уже сто сорок лет цивилизация Киолы не может ничего поделать с Потерей. На самом деле нынешний проект Пламенной был не первым и даже не десятым. Всего на суд киольцев было предложено около сотни проектов возвращения Потери, шестнадцать из которых были так или иначе приняты к исполнению. Однако лишь неутомимая энергия Пламенной смогла довести действующий на данный момент проект почти до конца. Вернее, — адмирал усмехнулся, — на самом деле до конца.

— То есть? — удивленно переспросил Скорцени. Он единственный из землян когда-то встречался с Пламенной и даже попытался принять некое участие в ее проекте, не совсем, правда, точно представляя его действительную идеологию и рамки, и потому относился к нему весьма ревниво.

— Ну… мы с Ители нашли в Сети косвенные признаки того, что проект Пламенной в последнее время так же неким образом должен был быть приостановлен. Что, в рамках действующей на Киоле системе управления, практически означало бы его неминуемое прекращение.

— И? — поощрил адмирала Иван.

Ямамото пожал плечами.

— Похоже, в ситуации, создавшейся после обнародования обвинений против Алого Беноля и последовавшей вслед за этим вспышке насилия, у Симпоисы, а главное, у теневых дирижеров общества Киолы, нет никакой возможности, кроме как продолжить проект Пламенной. Иначе издержки на приведение ситуации с отношением к насилию хоть в сколь-нибудь устраивающие их рамки окажутся слишком велики. Либо эта ситуация вообще выйдет из-под контроля. Но речь не об этом… — Он повернулся к Бангу. — Ты же спрашивал меня почему они пришли в такое возбуждение?

Мастер-сержант кивнул.

— Как я уже говорил, первое столкновение с насилием социальная структура Киолы смогла пережить с некритичными потерями, да еще и растянутыми во времени вследствие того, что это насилие в массовом сознании было очень быстро и умело отделено от самих киольцев. Насилие пришло извне, а киольцам внушили, что вот как раз здесь и сейчас, именно на отношении к насилию и проходит тот рубеж между наследием великой развитой цивилизации и варварством. И удержаться на этом рубеже, не ответить насилием на насилие — и есть самая большая доблесть и честь… ну, или как-то так. — Тут адмирал усмехнулся и всем стало понятно, что он имел в виду. Да уж, с таким ценностным аппаратом, какой был у большинства киольцев, о какой вообще гордости и чести может идти речь…

— А сейчас произошло нечто немыслимое. Внезапно выяснилось, что продукт столь древней и развитой цивилизации, каковым считают себя киольцы, не только способен к насилию, но и что один из могущественнейших умов современной Киолы, многими вообще почитаемый как самый могущественный ум не просто современной Киолы, но и едва ли не всего последнего тысячелетия, посчитал, что это самое насилие киольцам просто необходимо. — Исороку замолчал. Банг некоторое время тоже сидел молча, осмысливая все, что сказал адмирал, а потом понимающе хмыкнул:

— Вон оно что… да, тогда понятно, что у них крыша поехала.

— А я вот чего не пойму, Исороку, — задумчиво произнес майор. — Нам-то теперь что делать? Ну ладно, освоим мы здесь все эти генераторы, дубликаторы и так далее. Дальше-то что? Роты — нет. Мы — скрываемся. Программа подготовки пошла псу под хвост. Ты собираешься отправляться на Олу вчетвером и там начинать все по-новой?

Ямамото улыбнулся и отрицательно покачал головой. Скорцени несколько мгновений смотрел на него, ожидая пояснений, но адмирал молчал, продолжая загадочно улыбаться.

— Тогда как ты все это… — слегка раздраженным голосом начал немец, но в этот момент из личного терминала Исороку послышался сигнал вызова. Адмирал сделал знак всем замолчать и, бросив короткий взгляд на данные входящего звонка, улыбнулся еще шире, после чего активировал канал…

Глава 4

— Кто ты и чего тебе здесь надо?

Тиэлу несколько мгновений вглядывался в человека, стоящего на пороге вполне себе обычного дома. Он был невысок, но крепок и, главное, его взгляд очень сильно отличался от взгляда обычного киольца.

— Я… Тиэлу, мастер над вкусом и образом.

Взгляд стоящего перед ним человека стал несколько озадаченным, затем изумленным, а потом он ошарашено переспросил:

— Тиэлу… то есть, тот самый?!

Мастер молча наклонил голову. Человек несколько мгновений пялился на него, а затем сглотнул и снова спросил:

— Что вам здесь нужно, мастер?

Тиэлу глубоко вздохнул и произнес:

— Я… хочу быть с вами.

— С кем, с нами?

— С теми, кто собирается отправиться на Олу и вернуть Потерю.

Стоящий перед ним человек нахмурился и осторожно заговорил:

— Мне кажется, что вы что-то напутали, мастер. На Олу возвращать Потерю собираются Избранные. А они…

— Я знаю, — прервал собеседника Тиэлу, — к ним я не хочу. Простите, но я просто не верю в то, что у них хоть что-то получится.

— Почему? — Взгляд человека стоящего перед мастером, мгновенно стал жестким и куда более настороженным, чем прежде. Хотя он и сначала отнюдь не сиял любовью и доверием.

— Потому что те, кто уже подверг насилию невиновных и несопротивляющихся, вряд ли ответят чем-либо другим тем, чья задача будет состоять в принуждении их изменить устраивающее их положение. Даже если это принуждение будет использовать максимально ненасильственные формы. А Избранные совершенно неспособны противостоять насилию.

Стоящий перед ним несколько мгновений переваривал сказанные им слова, а затем усмехнулся:

— Эка сказано, мастер! — Он окинул Тиэлу куда более дружелюбным взглядом. — А почему вы все-таки пришли сюда? Кто вам рассказал об этом месте?

Тиэлу опустил глаза:

— Я… мне… он просил никому об этом не рассказывать.

— Совсем никому?

Мастер воткнул напряженный взгляд в стоящего перед ним человека, а затем тихо, едва-едва слышно произнес:

— Только руигат…

Человек еще пару мгновений испытующе смотрел на Тиэлу, а затем шагнул в сторону, открывая проход.

— Входите.

Мастер шагнул вперед и оказался в небольшом коридорчике. Руигат закрыл входную дверь и, развернувшись к Тиэлу, виновато улыбнулся:

— Извините, но чтобы пропустить вас дальше, я должен удостовериться, что тот, кто вас сюда направил, действительно вас сюда направлял. Итак, как его зовут?

Тиэлу ответил. В глазах руигат мелькнуло изумление.

— Но, как вы… — нерешительно начал он.

— Он сам попросил меня об услуге. Ему надо было зачем-то встретиться с Серым Киреем.

— Понятно. — Руигат быстро пришел в себя и понимающе кивнул.

— Ну, я в ответ попросил его позволить мне попытаться стать руигат.

Стоявший у двери руигат задумался.

— Пожалуй… я не буду проверять ваши слова. Это не совсем по правилам, но я уверен, что вы сказали правду. Прошу вас, проходите. Должен вам сказать, что вам повезло и вы прибыли практически в последний момент. Мы вот-вот отправляемся.