Путь Избранной - Светлана Ольшевская

– Дом… она дома!

Пьяная Алла сидела на полу в гостиной, и рядом валялось уже несколько пустых бутылок. Она прижимала к груди детскую распашонку и плакала горькими слезами. Феликс – грязный и в крови – рядом копался в коробке с детскими вещами, которая семь лет простояла у Аллы на антресолях. Он надел на пальцы пинетки:

– А вот смотри, какие ми-ми-ми!

Алла осушила еще стакан и снова заплакала.

– Когда ты придешь ко мне, Алла? – Феликс припомнил о своей роли призрака. – Мне здесь так холодно одному!

Он взял ее голову в руки, гипнотизирующе заглянул в осоловелые глаза:

– Легкое и беззаботное избавление от всех страданий… Смерть философов.

Глаза Феликса вспыхнули зеленым светом, а затем налились чернотой. Алла окончательно потеряла сознание.

– Алла Сергеевна!

Маша поморщилась от тяжелого алкогольного духа, стоявшего в квартире директрисы. Повсюду были разбросаны вещи, на столе и вокруг него валялись пустые бутылки и стаканы. Вдруг на домашнем телефоне Аллы заработал автоответчик:

– Дорогая, ты куда пропала? Я звонил в головной офис, никто не знает этого проходимца Оскара. Меня надули! Я еду домой.

– Алла Сергеевна! – повторила Маша, осторожно ступая по гостиной и оглядываясь. – Это Маша Аверина, у вас входная дверь была открыта…

Директрисы нигде не было видно, стояла тишина, нарушаемая лишь шумом воды из ванной. Обругав себя за недогадливость, Маша направилась туда.

Алла прямо в одежде лежала в ванне, и вода была красной от крови. На обоих запястьях багровели страшные порезы.

В первый момент Маша вскрикнула, потом торопливо закрыла краны, перевязала руки женщины поясами от висевших на крючке халатов. Но сколько она ни тормошила Аллу, та оставалась неподвижной.

– Алла Сергеевна, очнитесь! Ну пожалуйста!

Ян возник рядом, как всегда неожиданно:

– Она еще жива, но у тебя мало времени.

– Что я должна сделать?

– Есть только один способ ее спасти, – ответил Ян. – Ты должна войти в ее тело.

– Но я же умру? – растерялась Маша.

– Ты должна бороться и победить смерть. Если не справишься – умрете вы обе.

Времени на раздумья не было. Маша села рядом с ванной, сделала глубокий вдох, закрыла глаза, сконцентрировалась. Внезапная вспышка белого света… какой-то тоннель… резкая боль в руках…

Очнуться. Прийти в себя во что бы то ни стало. Прийти в себя…

Тело Маши на полу безвольно обмякло. Женщина в ванне шевельнулась, замотала головой, словно пытаясь пробудиться от кошмарного сна.

Ну же, еще немного! Ты хочешь жить, хочешь!

Алла резко села в ванне и открыла глаза. Посмотрела на свои руки, перевязанные поясами, шатаясь, встала, выбралась на пол. Тяжело дыша, она огляделась по сторонам, заметила на краю раковины недопитую бутылку виски, схватила ее и грохнула о стену.

– Алла! – раздался из прихожей голос Константина.

Женщина села на край ванны и бессильно заплакала.

– Алла! – муж вбежал в ванную. – Господи, что же ты наделала! Прости меня! Прости, что оставил тебя одну!

Он целовал ее, причитал, в конце концов взял на руки и унес из ванной.

Измученная, выбившаяся из сил Маша, тяжело прислонившись к противоположной стене, устало улыбнулась.

Тем же вечером Маша пришла в гимназию.

Было уже очень поздно. Шаги гулко отдавались в пустом полутемном коридоре, и эти непривычные темнота и безлюдье знакомого места невольно пугали. Путь ее лежал в библиотеку, к заснеженной аллее. Маша шла на встречу с призраком…

Внезапно зазвонивший в этой гулкой тишине мобильник заставил девушку вздрогнуть. Звонил Дэн.

– Маша, ты где?

– Дома, конечно, – она попыталась придать голосу шутливый тон. – Не в школе же! А что случилось?

Но голос Дэна был серьезен:

– Я хотел сказать тебе… Помнишь, как в стихах: «Любви негаснущее пламя, оно навеки между нами…» Мы должны быть вместе, что бы ни случилось.

Маша остановилась у дверей библиотеки. Этот серьезный, с тревожными нотками тон ее испугал:

– А почему ты говоришь об этом именно сейчас? Что-то должно случиться?

Дэн прибавил голосу непринужденности:

– Просто соскучился. Ничего не случится, не волнуйся. Увидимся завтра.

И, повесив трубку, пробормотал:

– Надеюсь…

В том, что они увидятся завтра или еще когда-либо, Дэн был совсем не уверен. Сейчас ему предстояло идти на проводы Марго. Что затеяли демоны, хотелось бы знать?

Но что бы там ни случилось, даже если его ждала смерть, Дэну было бы несказанно легче от осознания того, что Маша его любит, и ждет, и примет любым, если ему посчастливится оттуда выбраться…

А Маша, спокойно повесив трубку, вошла в библиотеку. Вот и знакомое черно-белое изображение аллеи на стене. Маша сделала шаг поближе, и вдруг изображение задвигалось, поплыло перед глазами, и это была уже не картинка, а самая настоящая заснеженная аллея, а Маша стояла на ее обледенелой дорожке.

Шаг. Другой. Маша решительно пошла вперед, напряженно вглядываясь между высокими, темными елями. Было морозно и свежо, пахло хвоей, ледок хрустел под ногами. Маша пришла сюда с конкретной целью, но когда увидела стоящую между деревьями Лизу – смертельно бледную, в длинном белом одеянии, – то вздрогнула и попятилась.

– Лиза…

Призрак сделал шаг вперед, и Маша с трудом удержалась, чтобы не дать деру.

– Где мы? – напряженно спросила она.

– Отсюда я могу наблюдать за вами, – ответила Лиза. – И мое сердце разрывается каждый раз, когда ты целуешь Дэна. Я страдаю из-за тебя, Маша.

Маша опешила. Неужели душа Лизы не может упокоиться из-за ревности?

– Я не думала, что мы делаем тебе больно.

– Маша, я должна тебя предупредить: Дэн обманывает тебя. Он хочет, чтобы ты пала.

– Ты – не Лиза… – неуверенно прошептала Маша. – Я не верю тебе!

– Дэн – демон. Его главная цель – твоя душа.

– Я не знаю, кто ты, но у тебя не получится меня запутать! – воскликнула Маша и развернулась, чтобы уйти. Но Лиза все равно была рядом:

– Дэн стал таким после смерти матери. С тех пор в его душе только зло.

– Если это так, почему ты не сказала мне об этом раньше?

Но Лиза не слушала:

– Беги от него, Маша! Советую тебе как другу. Только теперь я понимаю, кем ты была для меня.

И тут из-за деревьев раздался громкий треск ломающихся веток, взлетела стая перепуганных птиц. На лице Лизы отразился ужас:

– Нет! Нет! Пожалуйста, не надо!

Маша попыталась разглядеть, что там происходит, но ничего не увидела. А в следующий момент поняла, что Лизы рядом нет.

– Лиза, Лиза, где ты?! – Она побежала по аллее, споткнулась о корень и упала. Упала на пол школьной библиотеки.

Оглянулась – за ее спиной была просто картинка на стене.

– Наконец-то ты пришел. Правда, тебе остались только кости.

Дэн стоял среди гостиной. Агнесса, Кира и Феликс сидели за праздничным столом, на котором от еды уже действительно мало что осталось. Они веселились, но Дэну было совсем не до смеха.

– Это действительно поминки Марго?

– Поминки? – непонимающе переспросил Феликс. – Ах да, Марго, я и забыл… Конечно же!

Демоны засмеялись.

– Давайте выпьем за бессмертие Дэна! – подняла бокал Агнесса.

– Теперь ты станешь одним из нас, – добавила Кира.

– Вы шутите? – У Дэна потемнело в глазах от страха. Он понял, в какую ловушку его заманили. Понял и то, что спасения не было.

Да, они шутили. Иронизировали, зубоскалили, прикалывались, поднимали тосты. А потом Кира встала и сказала:

– Теперь тебе осталось сделать только последний шаг на пути к бессмертию…

Дэн и не заметил, как она оказалась у него за спиной. Как вынула из своего кулона ритуальный кинжал с кривым лезвием.

– Победить смерть! – с этими словами Кира вонзила кинжал прямо в сердце Дэна. Удар был точным – Дэн не успел даже осознать, что произошло, рухнув замертво у ног торжествующей демонессы.

Глубокой ночью Феликс и Кира закопали его голым в глубокой могиле посреди леса.

Агнесса, сидя в гостиной у камина, перевернула песочные часы:

– Время пошло.

Вернулся Дэн через двое суток. Утром Кира обнаружила его под дверью – скорчившегося от холода, перепачканного землей, жалкого.

– Замерз, бедненький? – она сочувственно погладила его по плечу. – Хоть ты и голенький, но теперь ты один из нас. Добро пожаловать в Вечность!

Его подняли, завернули в плед, усадили греться перед камином.

– Поздравляю тебя, Дэн, – Агнесса уселась напротив. – Мы не думали, что у тебя хватит сил на это.

– Вы надеялись, что я останусь лежать в этой яме, – ответил Дэн, глядя на затянувшийся шрам напротив сердца.

– Теперь ты бессмертен, как и мы.

Это у Дэна в голове никак не укладывалось. Прежде для него понятия смерти и бессмертия мало чем отличались. Потому что все эти бессмертные создания – хоть ангелы, хоть демоны – были существами инфернальными, потусторонними, посланниками иного мира, но никак не живыми людьми.