Путь Избранной - Светлана Ольшевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вон отсюда!
Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не вмешался Матвей и не оттащил жену. Разозленный мужик ушел, а Матвей увел несчастную лошадь.
Разгневанная Полина вернулась на конюшню.
– Мне кажется, он вполне заслужил честь заменить вашего мужа.
На пути у Полины стояла Кира. Женщина молчала, раздумывая. Таких подонков она бы душила голыми руками, но…
– Какие могут быть сомнения? – удивилась Кира. – Если смерть этого ублюдка продлит жизнь Матвею…
И тогда Полина медленно кивнула.
Все случилось быстро. Не успел злобный мужик далеко отойти, как к нему подошла очаровательная блондинка и с милой улыбкой попросила подаяния, то бишь предложила пожертвовать денег на благотворительность. Мужику на благотворительность было глубоко плевать, но предстать скупердяем в глазах такой красотки не хотелось, и он расстался с парой купюр. Взамен она приколола ему фирменный значок благотворительной организации прямо напротив сердца.
– Хорошего дня! – пожелала напоследок Кира, любуясь переплетенными змеями на значке.
Мужчина пошел дальше. Вопреки пожеланиям красавицы, этот день явно не был для него хорошим. Не прошел он и пары десятков метров, как ему вдруг перестало хватать воздуха, ноги подкосились, и он упал на асфальт. Прохожие вызвали «Скорую», но приехавшим врачам осталось только констатировать смерть.
В тот же день Матвей почувствовал себя великолепно.
Так и не встретив на конюшне Киру, Маша отправилась к Дэну. Домой она заходить не стала, да и звонить не сочла нужным. Мама то и дело ей названивала, но Маша не брала трубку. Пусть помучается, думала она. Впредь будет знать, как указывать.
Они с Дэном упоенно целовались, когда мобильник ожил снова. Маша и не подумала на него отвлекаться, но Дэн, с трудом отстранив ее, посмотрел:
– Это твоя мама.
– Вот дерьмо! – ругнулась Маша и выключила мобильник. – Целый день трезвонит.
– Она нервничает, – мягко сказал Дэн, глядя на ночь за окном. – Могла бы и ответить.
– Пусть катится к черту со своими звонками и нервами! – зло фыркнула Маша. – Достала!
Она вновь принялась целовать Дэна, и он не мог не ответить на ее поцелуи. Она целовала, облизывала его лицо и вдруг больно укусила его за губу.
– Что ты делаешь?! – Он тронул пострадавшую губу, и на пальце осталась кровь.
– Не знаю, но не могу удержаться. – Маша с наслаждением слизнула эту кровь. – Пошли в твою комнату. Сегодня я ночую у тебя.
Но Дэн отстранился, раздраженно облизывая поврежденную губу.
– Разве ты не умираешь от желания? – возбужденно шептала Маша, пытаясь расстегнуть молнию на его брюках и одновременно целуя в шею. – Я только об этом и думаю. Давай займемся любовью прямо сейчас!
– Нет, – он решительно отстранил ее. – Будет лучше, если ты пойдешь домой.
Маша грязно выругалась и ушла, громко хлопнув дверью.
Дома ее приходу обрадовались – бедная Елена весь день сходила с ума. Но попытки читать нотации и взять ситуацию под контроль закончились плачевно. Маша объявила о своем уходе из гимназии и предупредила, что в случае чего покинет и родной дом.
– Теперь я понимаю, почему ушел Рома! Ему просто надоело исполнять ваши дурацкие прихоти. И я сделаю то же самое! – Она обвела взглядом шокированных родителей и добавила: – Считайте, я предупредила.
Ночью Маша слышала из спальни плач мамы и довольно ухмылялась.
***Марго с Агнессой играли в шахматы, а Дэн, понурившись, сидел на диване.
– Она стала странной, совсем не похожей на себя, – с грустью говорил он.
– Она стала намного лучше, – ответила Марго. – Ты отлично справился, можешь гордиться.
– А что с ней будет дальше?
– Ничего. Теперь она одна из нас, падший ангел.
– Почти, – вмешалась Агнесса, сбив с доски фигурку Марго и внимательно глядя на Дэна. – Осталась одна мелочь.
– Какая?
– Она должна совершить что-то непоправимое. Поступок, достойный исчадия ада, – ответила Марго.
– А если она этого не сделает?
– Сделает, – уверенно ответила Агнесса. – Никуда не денется.
– Расслабься, – посоветовала Марго. – Ты получил свой приз. Теперь Маша будет с тобой до конца твоих дней.
Дэн еще больше понурился. Такое «счастье» его совсем не радовало.
– Шах и мат! – объявила Агнесса.
– Ты опять сжульничала!
– Нет. Это ты опять облажалась.
***Прошло три дня. И для Машиных родителей эти дни были адом. Любимая дочь превратилась в какого-то монстра, делала все наперекор и не желала никого слушать. Попытки поговорить с ней приводили только к новым скандалам. Дэн тоже был близок к депрессии. Он не мог видеть, во что превратилась Маша по его вине. Парень и хотел бы вообще расстаться, чтобы не видеть ее такой, но, увы, она липла к нему как… Он предпочитал не приводить подходящих сравнений.
Не находила себе места и Марго, но уже по другой причине. После той роковой ночи Ян исчез, словно в воду канул. О нем не было ни слуху ни духу, и только теперь демонесса поняла, что не может без него жить. Все эти годы – нет, века! – она раз за разом строила ему козни, сражалась с ним, говорила обидные вещи. Но все это время в глубине ее темной души лучиком света жила надежда, что когда-нибудь он снова будет любить ее. Она рада была видеть его хотя бы противником, но видеть. А теперь он исчез. То и дело смотрела Марго на картину в своей спальне и шептала печально:
– Чего ты ждешь, Ян? Где ты?..
Тревога ее росла с каждым днем.
Зато Полина не могла нарадоваться. Матвею с каждым днем становилось лучше, и однажды она увидела, как он едет на лошади по двору, жизнерадостно распевая гусарскую песню.
Но радость Полины была недолгой. На третий день в утренней газете она увидела фотографию человека, жизнь которого согласилась обменять на жизнь Матвея. И была эта фотография в траурной рамке, с некрологом внизу. А датой смерти оказался тот же день, когда она заключила сделку с Кирой…
Газета выпала из рук Полины. Кира! Неужели она действительно…
Киру она увидела, едва вошла в конюшню. Поигрывая стеком, блондинка шла ей навстречу с победоносной улыбкой.
– Что ты сделала с тем человеком?! – вскричала Полина.
– Что и обещала.
– Он умер, Кира!
– Серьезно? Бедняга! Он был таким душкой, так любил лошадей, – ерничала Кира, но вдруг сменила тон: – Чему вы так удивлены? Мы заключили сделку.
– Ты вынудила меня это сделать! – убежденно заявила Полина. Ей совсем не нравилось это чувство вины, и она, если хотела, всегда находила себе оправдание.
– Не обманывайте себя. Вы сами выбрали человека, который должен был умереть. Кстати, как ваш муж? Ему лучше, не так ли?
Полина отвела глаза.
– Конечно, лучше, – констатировала Кира. – И не перекладывайте на меня свою вину – смерть того бедняги исключительно на вашей совести.
– Нет-нет, я не виновата… Отмени это! Нужно все отменить! Я не хочу в этом участвовать!
В душе Полина понимала, что Кира права, но мысль о том, что теперь она, Полина, – убийца, была невыносимой. Переложить вину на Киру было гораздо проще…
Кира издевательски провела кончиком стека по волосам Полины.
– Ну же! Не позволяйте глупому раскаянью загубить такое хорошее дело.
Тут уж Полина не выдержала:
– Убирайся отсюда! Не хочу тебя больше видеть здесь никогда!
– Это мы еще посмотрим!
– Пошла вон!
И Кира ушла, гаденько ухмыляясь.
Маша прихорашивалась перед зеркалом, когда ее снова посетило видение. Перед глазами мелькнул тот мужик, что избивал лошадь… Он же на улице с Кирой… Кира прицепила ему какой-то значок… Скачущие лошади…
Маша недовольно выдохнула. Опять какого-то придурка спасать надо, а она крайняя. Да пошли они! У нее сегодня по расписанию веселье, а придурки пусть спасают себя сами.
Но новое видение, на сей раз более яркое, предстало перед Машей. Полина и Сашкина группа на лошадях… Сам Сашка крупным планом… И раскрытая Книга.
Маша вздрогнула, с трудом переводя дыхание. Книга лежала на кровати, и знак на обложке переливался золотым сиянием. В первый момент у Маши возникло желание броситься к ней, раскрыть, искать подсказки… Какое-то время она боролась с собой, но в конце концов махнула рукой и сказала зеркалу:
– Плевать мне, ясно?!
***– Матвей! Матвей!!! – исступленно орала Полина. Час назад она беседовала с мужем, бодрым и жизнерадостным, а сейчас он, смертельно бледный, лежал без сознания в конюшне, и под его головой натекла лужица крови.
– Все тесты показывают, что болезнь прогрессирует вдвое сильнее, – сказал врач, когда Матвея отвезли в больницу и он, все еще без сознания, лежал в палате, облепленный проводками и датчиками.
– Но ведь он чувствовал себя совсем хорошо! – рыдала Полина.
– Такое иногда бывает – улучшение перед кризисом.
– Он не должен умереть! Я не вынесу этого!
