Флейта Нимма - Марина Кимман

Впрочем, когда мы вбежали в очередную подворотню, тень исчезла. Я списал это на обман зрения. Мало ли что привидится, когда так спешишь.

— …девчонка-то нам зачем? — выдохнул я, пытаясь угнаться за Винфом.

Тело оной болталось у меня на плече. Она все еще казалась легкой, но я уже порядком подустал… Боюсь, как бы не поймали нас обоих…то есть троих.

— Вопросы — потом, — отрезал Винф.

Я вдруг понял, что мы оказались среди самых настоящих трущоб. Атмосфера этого места располагала к мыслям о темных личностях с ножами наперевес.

И я вовсе не о кухарках из южных стран.

— Винф… куда бежим-то?

— Не отставай, — он на секунду пропал из вида. Я успел подумать о катакомбах под Лфе, или что его утащила какая-нибудь местная — непременно гигантская — крыса, но тут Винф выглянул из-за угла.

— Сюда.

Это был тупичок, такой темный, как будто туда свезли всех черных кошек Ойомея. Только глаза ойгура поблескивали изнутри. Мы едва поместились там втроем… хотя нет, скорее, нас было двое с половиной. Девушка к тому моменту окончательно опьянела.

— Стоим тихо и не шевелимся, — сказал Винф. — Пока не скажу.

"Пока не скажу" оказалось — полчаса.

— Угх, — звук был такой, как будто кто-то кого-то пнул.

Девушка недовольно заворочалась, и, судя по всему, попыталась сесть. Ткнулась головой мне в коленку.

— Ттты кхто? — вопрос получился словно зажеванным.

Я попытался переглянуться с Винфом, но в такой темноте это было лишено всякого смысла.

— Лемт, — осторожно сказал я.

— Ч-ч-что — Ле-эмт?

— Я — Лемт, — сказал я, чувствуя себя так, как будто разговариваю с идиоткой.

Она снова отрубилась.

Винф, как только это заметил, пнул меня по ноге.

— Ззза что?!

— Дурак потому что. Видишь ее первый раз, а уже настоящее имя сказал.

— Ты сам-то так и сделал, когда за мной потащился. В Мэфе, — пробурчал я и потер лодыжку. Винф силы не пожалел.

— Это был второй раз.

Я уставился на него во второй раз, не понимая, шутит ли он, или говорит серьезно.

Так ничего и не заключил, из-за кромешной темноты.

Кусочек неба над нами затянулся тучами.

Винф вышел из укрытия. Осмотревшись, он взобрался крышу соседнего дома, и, удовлетворенно хмыкнув, спустился обратно.

— Буди ее, — сказал он. — У нас мало времени.

Ох, темнит ойгур. Я совершенно не понимал, что происходит.

От моих пощечин девушка только перевернулась на другой бок. Что б я так спал!

Проснулась она, похоже, от того, что голая земля не показалась ей удобной.

— Т-ТЫ ЭТО КТО??! — завопила она.

От необходимости представляться в третий раз меня избавил Винф.

— Солнце скрылось. Сейчас побежим, — сказал он. — Как тебя зовут? Не Омо?

— Откуда вы знаете? — теперь ее голос звучал настороженно и почти трезво.

— Скажем так, я одно время общался с кое-кем из ваших… сливных порока. Недолго, правда, но… — он оборвал себя. — Бежать можешь?

Я переводил взгляд с одного на другую, точнее на звук их голосов. И ничего, ничегошеньки не понимал.

Хм, чувство становилось привычным.

— Вперед, — скомандовал Винф и вылетел из тупика, прямиком к тому дому, на который только что взбирался. От неожиданности я застыл на месте, и Омо вышла раньше меня. По стеночке. Шатаясь. Винф выглянул из-за края крыши.

— Ой-ой, так дело не пойдет. Лемт, нам снова придется ее нести.

Я это подозревал.

— Чего ты там бурчишь? — крикнул ойгур, уже скрывшись из поля зрения. — У нас мало времени, полезай вверх.

— По крышам-то почему? — пропыхтел я, переваливаясь со своей ношей через край.

— Хочешь столкнуться со стражами?

— Раньше почему не по крышам бежали?

Ойгур закатил глаза.

— Потому что было солнечно, болван! — сказал он так, как будто это само собой разумелось.

— Он прав, — прошептала Омо. — Обычные стражники-то еще ничего, — она слабо махнула рукой в сторону. — А вот они…

Я проследил за ее жестом.

Там, где солнечные лучи все еще освещали землю, ползали какие-то черные существа. Они походили на гигантских пиявок.

Бежать с девчонкой на спине — это, доложу я вам, не самое приятное из занятий. Во второй раз оно мне понравилось ровно настолько же, сколько в первый. Винф иногда сменял меня, особенно когда нам приходилось перепрыгивать с крыши на крышу, но основную часть пути проделал все-таки я.

Мне было не понятно, на кой она нам вообще сдалась. Ну, оставили бы там, ну и что? Ее же не казнили бы, ведь так?

Только задав себе этот вопрос, я понял, что это неважно. Ее могли оставить в покое, но, в конце концов, она убьет сама себя, при молчаливом согласии окружающих. Как сливная порока. Каковы бы не были мотивы Винфа, они уже не имели значения. Для меня этого было достаточно.

В туче оказалась прореха, и она выпустила солнечный свет как раз тогда, когда нам оставалось две крыши до городской стены. Я оглянулся и примерз к месту: со всего города к нам стекались тени. Они напоминали червей в туше мертвого коня: внезапно выныривали из подворотен, проползали по улочкам, чтобы, в конце концов, найти самый лакомый кусочек. Нас, судя по направлению движения.

Одна из теней вдали вдруг побледнела.

Девчонка, увидев это, стукнула меня ногами. Я рванул к стене так, как никогда в жизни.

Уже покинув Лфе, я успел заметить, что в том солнечном пятне, из которого мы только что выскочили, оказались все тени-стражники. Они бились друг о друга и о границы пятна, как будто пытаясь прорвать их.

Меня продрал мороз, от макушки до пяток. Омо замолотила ногами.

— Ты чего встал???

Винф дернул меня за рукав.

— Укрытие! — заорал он прямо в ухо, и, видимо, крик был единственной вещью, которая могла меня вытащить из этого состояния.

Глава 4. Ао-нак и дома симфоний

Алис, будущая королева архипелага Чайка, еще в детстве была очарована сказаниями о древних временах Агатхи. Вместо того, чтобы вышивать и учить этикет — как и полагалось юным особам из высших кругов общества, — она сбегала в отцовскую библиотеку.

Когда в дом отца, чатальского аристократа Ууста Гочибе, приходили гости, ее, по возможности, не пускали за стол. Неуклюжесть Алис была феноменальна. Хотя кто знает, как сложилась бы ее судьба, не наступи она на ногу слуге во время смотра невест. Тот, в свою очередь, уронил поднос на Мирлинда, теперь ее мужа и короля архипелага Чайка.

Можно сказать, судьба Алис сложилась не в пример счастливее многих ее ровесниц. Теперь, спустя двадцать с лишним лет, никто не мог запретить ей заниматься любимым делом — исследованием древней истории.