Повести о чекистах - Василий Степанович Стенькин

— Он вам хорошо знаком? Ах да, помню. Вы говорили. — Винокуров чуть помедлил, будто купальщик, ныряющий в холодную воду. — Ладно, попробуем. — И на ухо шепнул Ферсану пароль.

— Дошло, — мотнул тот головой. — Можно сказать и наполовину, а там видно будет.

Тем временем к ним подошел Пивень и отчеканил, что приказание выполнено.

— Теперь слушайте внимательно, — майор говорил приглушенно, торжественно. — Мы вчетвером отправляемся сейчас к тому месту, откуда проводник наблюдал за часовым. Ферсан вступит с ним в переговоры. Он попросит стража немедленно оповестить о своем прибытии Хустовца и скажет, что Дрын сломал ногу. Пока они объясняются, Пивень держит на мушке часового. Но не повторите случай с Коломейским. Ясно?

— Главное мне ясно. Остальное посмотрим по обстоятельствам. Я готов! — не колеблясь, ответил Пивень.

Осторожно двинулись за проводником. Он подвел их к ребристой скале и, указав на выпуклость, сказал:

— За этой глыбой — пост охраны, а из-за валуна рядом с ней я приглядывался к Жупану.

Этот валун был скальным обломком высотой около четырех метров. Пивень внимательно осмотрел его.

— Есть площадка, — кивнул он Ферсану на небольшую выбоину на валуне метрах в двух-двух с половиной от земли.

— Эге, — цокнул языком проводник.

В следующую минуту, сбросив с ног ботинки с крагами и плащ, Пивень шагнул к валуну, уперся в него руками, расставил ноги.

— Лезь, старина, мне на плечи, — обратился он шепотом к Ферсану.

Проводника не надо было просить дважды. С необычайным проворством он взобрался на спину лейтенанту и оттуда на площадку валуна. Затем втянул туда и Пивня. Чуть передохнув, по-кошачьи взметнулся на гребень обломка и с него приглушенно крикнул:

— Слава героям! Друже, кликни сюда Стефана. У меня до него скорбная весть…

— Пароль, стерва, пароль! — оборвал его часовой, щелкнув затвором винтовки.

— Да ты очумел, Ваня! Аль бо не узнаешь? — примиряюще заговорил Ферсан. — Дрын утратил ногу… — Но, увидев направленный на него ствол, неохотно, будто шутя, бросил: — Ну, аллюр с хрестом… — и в следующее мгновение пантерой кинулся сверху на Ивана. Вслед за ним на часового навалился Пивень, и они вместе придавили его к сточной канаве. Однако Жупан оказался вертким парнем. Он ловко выскользнул из цепких объятий нападавших и уже было встал на четвереньки, как получил оглушительный удар по голове решетчатым ящиком, подвернувшимся под руку Ферсана. Выхватив из рук падавшего в канаву часового винтовку, Пивень распрямился и подошел к спустившемуся к ним Винокурову.

— Доступ к штабу открыт! — козырнул он. По его лицу сползала тонкая струйка крови.

— Вы ранены? — встревожился майор.

— Никак нет. Только о камни обломал ногти на руках. Разрешите сходить за ботинками и плащом?

— Идите. Только приведите в порядок лицо. Да, винтовку можно отдать Ферсану. А то он один у нас без оружия.

Винокуров подошел к Ферсану, стоящему у часового.

— Ну как?

— Ничего. Оклемается.

Через несколько минут часовой пришел в себя. Открыл глаза, стал подниматься.

— Помогите ему, — обратился к Ферсану майор. — Мне надо с ним поговорить.

Когда Тарантул окончательно оправился от удара, Винокуров задал ему вопрос:

— Во сколько вас будут сменять?

Часовой вяло посмотрел на затянутое тучами небо и развел руками.

— Сейчас пять часов, — подсказал ему Винокуров.

Тарантул молчал.

— Кто укрывается в схроне?

Часовой что-то пробубнил и отвернулся. В это время возвратился обутый Пивень. В руках он комкал плащ.

— Окружите схрон. Сделайте это без единого выстрела, — приказал ему Винокуров. — Действуйте осторожно.

Передав капитану Свирину задержанного Тарантула, майор вместе с проводником направился к оцепившим последнее убежище бандитов. У входа в пещеру никого не было. Винокуров подошел и, прячась за выступ камня, крикнул:

— Бросай оружие! Выходи по одному!

В ответ ни звука.

— Тарантул в наших руках! — опять прокричал майор. — У вас нет другого выхода! Выходите! В противном случае применим гранаты!

— Какой шустрый! Откушай поначалу мою! — послышался из-под земли дребезжащий тенорок. Из пещеры вылетела граната. Рванул взрыв. Майор прижался к камню. Затем он осмотрел товарищей, прильнувших к скользкой поверхности скалы, и, убедившись, что они невредимы, спросил проводника:

— Кто это, по-вашему, угрожал нам?

— Похоже, сам Стефан. Голос-то его.

— Почему он так хорохорится? Может, в подземелье есть другой ход?

— Иного хода нет, — возразил проводник. — Это мне доподлинно известно.

— Может, гранатами? — К ним подполз Свирин.

— Нет, — спокойно сказал Винокуров. — Мы подождем. Торопиться нам некуда. День только начинается.

Прошел час. Винокуров вновь попытался принудить осажденных к сдаче, но пещера ответила молчанием. Тогда он подозвал двух автоматчиков и скомандовал:

— Ударьте поверху, чтобы глина полетела им на голову. Это впечатляет.

Несколько очередей из автоматов наполнили пещеру шумом и пылью. Винокуров опять предложил сдаваться.

— Решайте, пока не поздно! Подстрекатели погубят вас!

В проеме показались грязные, заросшие бородами люди. Щурясь от дневного света, они вяло выползали из своего убежища с поднятыми руками.

— Имя? Кличка? — торопил их Винокуров.

— Удод Самойло…

— Козьма Ковун…

— Микола Деркач…

— А вы чего отстаете? — Свирин вскинул глаза на очередного, который еле передвигал ногами. — Фамилия, прозвище?

— Так то ж Трохим Нагнибеда, — ответил за него Деркач. — У него неладно з брюхом.

— Следующий!

— Ондрей Пробейголова! — крикнул рослый детина. — Псевдо у мене нема, я… — Он не успел договорить. Хлесткий выстрел в пещере заставил его обернуться. Все переглянулись.

— Стефан, кажись, того… Сподобился…

— Хоменко, Калита, за мной, — скомандовал Винокуров и первым ринулся