Могучая крепость - Дэвид Вебер

Тем не менее, была одна область, в которой это было явно не так, поскольку у него не было никаких трудностей с принятием простолюдинов, которые также оказались армейскими офицерами, как равных своим более аристократическим собратьям. На самом деле, он был хорошо известен тем, что безжалостно пресекал любые попытки создания сетей дружеского аристократического покровительства, когда дело доходило до продвижения по службе и назначений.

Отчасти, как подозревал Мерлин, это объяснялось тем, что Восточная Доля рассматривал «всех» своих офицеров, включая простолюдинов, как членов своей собственной большой семьи. Другая часть, однако, вероятно, была институциональной, учитывая тот факт, что армия была специально создана для того, чтобы ослабить власть аристократии в Чизхольме. Она была создана вокруг простолюдинов, а не аристократов, и, несмотря на возвышающееся благородство его собственного происхождения, у Восточной Доли не было проблем с поддержанием этой традиции. По крайней мере, в Армии; вне Армии он, казалось, совершенно спокойно относился к покровительственному господству своих собратьев-аристократов.

В случае с Мерлином, Восточная Доля, очевидно, решил, что тот подпадает под категорию «солдат», даже если он имел дурной вкус родиться где-то помимо Чизхольма, и относился к нему соответственно. И хотя официальное звание Мерлина по-прежнему было всего лишь «капитан», Восточная Доля — который не был дураком — ясно понимал, что некоторые капитаны более равны, чем другие. В частности, капитан Императорской Гвардии, назначенный главой подразделения личной охраны императора, который впервые предстал перед императором, предотвратив попытку его заказного убийства, когда император, о котором шла речь, был ещё простым кронпринцем, и который обычно использовался как императором, так и императрицей в качестве их личного посланника и специалиста по устранению неполадок, был чертовски более равным, чем другие капитаны. Это, как решил Мерлин некоторое время назад, было причиной того, что Восточная Доля обычно обращался к нему «сейджин», а не использовал его официальное звание. И это, вероятно, также было причиной того, что он относился к простолюдину — и к тому же к простолюдину иностранного происхождения — как к чему-то очень близкому к равному. Не совсем, конечно. Но близко.

— Если Их Величества считают, что мне нужно что-то услышать от вас лично, почему бы вам не присоединиться ко мне за ужином? — спросил тем временем герцог. — Леди Восточной Доли уехала навестить нашего последнего внука, и вернётся только завтра поздно вечером, так что я всё равно планировал поужинать в штаб-квартире, а затем лечь спать у себя в казарме, вместо того, чтобы ехать всю дорогу домой. Я намеревался попросить кое-кого из моих сотрудников присоединиться ко мне. Должен ли я предположить, что характер вашего послания таков, что будет более целесообразным, если мы с вами поужинаем наедине?

— Вообще-то, Ваша Светлость, — пробормотал Мерлин, — я думаю, что это может быть очень хорошей идеей.

* * *

— Итак, сейджин Мерлин, — сказал Восточная Доля три часа спустя. — Что насчёт того послания?

— Конечно, Ваша Светлость.

Ординарец Восточной Доли проследил за слугами, которые убрали посуду, затем налил вино, поставил графин на стол у локтя Восточной Доли и удалился из личной столовой, примыкающей к покоям герцога здесь, в цитадели Мейкелберга. Как с удовлетворением подумал Мерлин, это был превосходный ужин, и вино тоже было неплохим. Работающий на термоядерном источнике энергии ПИКА не нуждался в питании, хотя его внутренние устройства были спроектированы так, чтобы извлекать материал, необходимый ему для производства его «естественно растущих» волос и бороды, из пищи, которую он глотал. Большая часть этой пищи просто должна была быть утилизирована позже, но ПИКА были спроектированы так, чтобы позволить их владельцам делать всё, что они могли бы сделать в своих собственных биологических телах. Вкусовые рецепторы Мерлина были полностью функциональны, хотя любой сэйфхолдийский целитель впал бы в бессвязное безумие, если бы Мерлин попытался объяснить ему, как именно они функционируют. Он наслаждался едой, и, если не считать некоторой степени туннельного зрения, возникающего из-за этого единственного слепого пятна, когда дело касалось простолюдинов, Восточная Доля был проницательным наблюдателем с острым умом. Беседа за столом была такой же приятной, как и еда, и Мерлин надеялся, что это не изменится.

«Будет интересно посмотреть, взбесится он или нет», — подумал сейджин. Кайлеб и Шарлиен заключили на этот счёт пари, и он подозревал, что они оба наблюдали за происходящим через один из СНАРКов, чтобы увидеть, кто из них был прав. — «Если уж на то пошло, Нарман, вероятно, тоже подглядывает», — подумал он.

Восточная Доля смотрел на него через стол, и, как он видел, в пристальном взгляде герцога было больше, чем намёк на нетерпение.

«Перестань колебаться, Мерлин», — твёрдо сказал он себе и откашлялся.

— Я уверен, что вы знаете, Ваша Светлость, — начал он, — что были быть некоторые… опасения по поводу конфликта лояльности в офицерском корпусе Армии.

— Вы имеете в виду, что я осведомлён, что Их Величества, должно быть, задавались вопросом, сколько остальных их офицеров собирается пойти тем же путём, что и Халбрукская Лощина, — категорично сказал Восточная Доля. Брови Мерлина непроизвольно поползли вверх от резкости комментария герцога, и Восточная Доля довольно резко усмехнулся.

— Вы всегда были воплощением вежливости, сейджин Мерлин, — сказал он, — но только идиот, которым, уверяю вас, я не являюсь, мог бы не понять, что одной из причин, по которой вы нанесли так много визитов в Мейкелберг от имени Их Величеств, заключалась в том, чтобы разобраться в этих самых опасениях. И, честно говоря, я с самого начала предполагал, что вы должны были присматриваться ко мне более пристально, чем к кому-либо другому, учитывая, что Биртрим был женат на моей сестре и как долго мы с ним дружили до этого. Не говоря уже о том факте, что я унаследовал свой нынешний пост непосредственно от него. Однако я также предположил бы, что, поскольку я не был смещён с этого поста и поскольку Их Величества всегда относились ко мне вежливо и откровенно, ваши отчёты им должны были быть, по крайней мере, в целом благоприятными.

Мерлин молча смотрел на него секунду или две, затем пожал плечами.

— Надеюсь, я не был слишком очевиден в этом, Ваша Светлость, — сказал он, слегка скривившись, и Восточная Доля издал ещё один, чуть менее резкий смешок.

— На самом деле, когда я сказал, что вы сама вежливость, я имел в виду именно это. И,