Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса - Леонид Васильевич Милов

или дранью”[1598]. Крестьянские избы “кроются по большей частью дранью” в Весьегонском и Осташковском уездах[1599]. В Московской губ. в большинстве уездов тесом и дранью крыли крестьянские избы лишь в некоторых местах (в Московском, Рузском, Серпуховском, Звенигородском, Клинском и других уездах)[1600]. В Воскресенском у. избы крыли тесом в селениях на больших дорогах и частично в селениях государственных крестьян[1601]. В Коломенском у. крестьянские избы крылись дранью в селениях, “близ лежащих к городу”[1602].

Иногда на крышу насыпали слой земли (чаще это делали на хозяйственных постройках).

Топка избы и появление потолка

Традиционно изба топилась “по-черному”, то есть дым из устья печи выходил (“курился”) прямо в помещение избы и только потом через отверстия в крыше (специальные деревянные трубы – “дымники”) и в стенах (через окошки) выходил наружу. В описании по Архангельскому уезду прямо отмечено, что “печи в прежних (то есть старой постройки, – Л.М.) домах черныя и с деревянными трубами”[1603], то есть “дымниками”. Топка по-черному была непосредственно обусловлена суровыми природно-географическими условиями: долгая и морозная зима, холодные осенне-весенние погоды. Такой способ топки печи, даже при открытых дверях и окнах, быстро нагревал помещение при сравнительно небольшом расходе дров. Неудобства, связанные с этим способом топки, сказывались не столь ощутимо, так как нижний уровень дымового слоя во время топки избы в помещении без потолка был на довольно большой высоте и позволял находиться в избе. К тому же дым постоянно дезинфицировал помещение, сводя к минимуму число тараканов, сверчков и т. п.

Но вот в XVIII в., главным образом во второй его половине, в деревенских избах стал появляться потолок. О потолках в избах русских крестьян как об обязательном элементе конструкции дома пишет С.В. Друковцев. Приурочивая по обычаю к ноябрю месяцу крестьянские работы по ремонту избы, он замечает: “Крестьянин должен осмотреть свою избу, пол и потолок сколотить (то есть поправить, – Л.М.). Во всякой избе должно быть три перевода, чтобы потолок не гнулся”[1604]. “Переводы” – это балки, опирающиеся на стены сруба избы. Сам потолок составлялся из тонких бревнышек или полубревен. Сверху щели замазывались глиной, закрывались сухим листом и т. п. О потолке как обычном элементе крестьянской избы пишет И.И. Лепехин. Сетуя на высокую опасность возникновения в деревнях пожаров, ученый восклицает: * Вообразите по надызбицам (то есть чердакам, – Л.М.) развешанные кудели, изсохшие веники и другие удобно загориться могущие припасы…”[1605] О заполнении крестьянских чердаков льном, пенькой, пряжей, соломой, прутьями, деревянной стружкой и даже сеном также пишет и А.Т. Болотов[1606]. Конечно, раньше все это тоже висело на шестах в верхнем пространстве избы, не имеющей потолка. Теперь же внутренность избы стала много опрятнее, и, конечно, в избе стало намного теплее (даже жарко!).

Дымно, да сытно

Вместе с тем с появлением потолка резко снизилась комфортность помещения во время топки печей. Дым стал стлаться чуть ли не до самого полу, находиться в нем во время топки было трудно. Эта типичная ситуация описана, в частности, в мемуарах А.Т. Болотова. В одной из поездок в свои шацкие деревни он замечает: ”Самая избушка, в которой мне надлежало жить… по несчастию встретила… нас дымом… в избу за дымом вой-тить было не можно…”[1607] Сами же крестьяне, видимо, “к тому и привычны”, хотя, конечно, и для них дым был “сверх беспокойства…”[1608] В Тверской губернии во время топки, пользуясь отсутствием людей, хозяйка даже вводила в избу дойную корову и мелкий скот. “В избах их, – пишет наблюдатель по Старицкому у., – бывает во время топления печей дымно и хладно, а притом весьма нечисто по причине, что во время топления кормят в избе скотину, и что б(ы) дым выходил, отворяют все окошки и двери. После обеда, когда печь истопиться, скотина накормиться, тогда выметают избу, закрывают окошки и в избе становится жарко”[1609]. Видимо, подобный обычай был не только там, где были черные избы. Как уже говорилось, русские крестьяне кормили ценный скот главным образом в избе ради того, чтобы корм не остыл, что считали очень важным для здоровья животных.

Дым в черной избе нещадно коптил стены и потолок дома. И. Георги пишет, что “избы столь закопчены, что походят на агатовыя”[1610]. И.И. Лепехин упоминает о “черной и от дыму изсохшей крестьянской хижине”[1611].

Особенно неуютно выглядела черная изба там, где, за неимением дров, топили соломой. В южных районах с исчезновением леса практика топки избы соломой становилась все более распространенной: “Во многих местах у нас деды топили дровами, а ныне внучаты соломкою или пометом топить начинают”, – горько замечает И.И. Лепехин[1612]. Об одной из таких изб в Козловском у. очевидец пишет: “…вошел я в избу и обогревшись увидел, что потолок и стены покрыты были не токмо сажею, но оная всюду висела бахромами… от тово, что… дровиц нет и принуждены топить соломою и собираемым бурьяном или толстобылою соломой”[1613].

Конечно, опрятные хозяйки постоянно обметали потолки твердым голиком, скоблили стены, следили за чистотою устья печи, состоянием пола и т. д.

Появление “белых” изб

С распространением потолка в XVIII в. (а может быть, наряду с этим) в практику постепенно входит топка “по-белому”, то есть стали все шире распространяться печи с дымовыми трубами, выходящими на крышу. Этот процесс во второй половине века нарастает несмотря на то, что топка по-белому требовала гораздо больше дров. В частности, по инструкции П.А. Румянцева, на каждый покой, где была печь, требовалось в год 24 м³ дров, и речь здесь идет о топке по-белому[1614]. Значительное распространение “белых изб” среди крестьянства России подтверждают и исторические источники. Так, в Холмогорском уезде Архангельской губ. в 80-х годах XVIII в. были “в избах у многих печи с выкладными из кирпичей трубами, а у иных – простые”(курсив мой, – Л.М.)[1615]. В описании собственно Архангельского у. подчеркнуто, что черные избы – это старые, “прежние” дома, “а ныне довольно с трубами, кирпичем выкладенными”[1616]. Для новгородских земель, ближайших к большой дороги из Москвы в Петербург, англичанин У. Кокс отмечает, что здесь “крестьяне жили с большими удобствами… курные избы почти не встречались”[1617]. В Московской губернии, пожалуй, только по Клинскому у. наблюдатель