Весь Роберт Шекли в двух томах. Том 1. Рассказы и повести - Роберт Шекли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Час уходит за часом. Я и вздремнул уже, сидя на стуле. Внезапно дверь отворяется, я вижу высокого мужчину чуть за сорок, с тёмными курчавыми волосами, в длинном белом халате. На шее болтается стетоскоп, под мышкой блокнот для записей с металлическим кантом. На груди пластиковый жетон с надписью: «Др. Ирвин Шварц, доктор медицины и философии».
— Доброе утро! — говорит он. — В вашей истории, кажется, забыли проставить имя.
— Я Джонатан Вайс.
— Мистер Вайс, как настроение?
— Меня же заперли тут!
— Да, конечно. Но могу я поинтересоваться вашим… гм… самочувствием?
— Я нормально дышу, живу и могу думать. Но, честно говоря, я весь не тут.
К блокноту прикреплена шариковая ручка. Доктор хватает её, записывает, смотрит на меня пытливо, задумчиво.
— Какое любопытное выражение: «весь не тут». Вас не затруднит пояснить?
Я смотрю на него — тоже пытливо. Лицо угловатое, честное. Ухоженная тёмная бородка. Симпатичный, деликатный, интеллигентный. Может, рассказать ему?
— Сегодня у меня трудный день, — решаюсь я.
— Вот как? — Он делает пометку в блокноте. — И что же это за трудности?
— Я только сейчас прибыл в город.
— На поезде? На самолёте?
— Ничего подобного. Я просто появился. Проще говоря, недавно я открываю глаза и вижу, что очутился в незнакомом месте, в вашем городе. Меня допросил полицейский и, должно быть, решил, что я веду себя странно. Потому и привёл сюда.
— Хорошо, я позволю себе пару прямых вопросов. Скажите, вы просто открыли глаза и обнаружили себя здесь? Где же вы были вчера вечером?
— Думаю, в Петербурге, в России, на стыке девятнадцатого и двадцатого столетий. А до того — в Древней Греции, близ трёхсотого года до нашей эры. Хотя не уверен, я не специалист в этих делах. Греческие буквы едва различаю. Думаю, я побывал в постгомеровской Греции, но точно в доплатоновской.
— Древняя Греция, говорите… А откуда вы про неё узнали? Кино посмотрели или в книжке вычитали?
— Да вовсе нет! Я же рассказываю о том, что со мной на самом деле произошло!
Звенит звонок, на стене зажигается зелёная лампа. Доктор Шварц захлопывает блокнот:
— К сожалению, у меня срочные дела. Хотелось бы немного позже поговорить с вами ещё. Надеюсь, вы не против? Возможно, я способен помочь с объяснением вашего удивительного случая.
Я пожимаю плечами:
— Конечно. Похоже, я тут надолго.
— До скорого. — И доктор Шварц удаляется.
Честное слово, я нечасто рассказываю людям, что со мной произошло на самом деле. Они думают, что я сумасшедший, и торопятся посадить под замок.
Конечно, я всего лишь человек, притом не слишком образованный. Не могу доказать, что на самом деле был там и сям, не могу предоставить историкам детали, — мол, вот так оно обстояло в Вавилоне, Риме или халдейском Уре. Но почему-то я всегда наблюдаю достопримечательности, а не обычные, ничем не выдающиеся места.
Честно говоря, меня сильно тревожит, почему я постоянно оказываюсь именно в знаменитых краях. Меня заносит в Рим, а не в Пизу, в Лондон, а не в Бирмингем, в Нью-Йорк, а не на Белые равнины. Почему? Ведь на земле всегда было гораздо больше тёмных медвежьих дыр, чем популярных городов и пейзажей. Отчего же меня непременно бросает в исторически известные места? Может, я их сам как-то выбираю? Или здесь другие принципы работают? Да, рассуждать можно сколько угодно — наверняка всё равно не узнаешь.
Когда доктор Шварц возвращается, я рассказываю ему об этом.
— Прямого и простого ответа я не дам, — говорит он. — Алгоритм перемещений неочевиден. Но я могу сказать кое-что о причине ваших неприятностей. Пространственно-временная дислокация, получившая название «синдром Дженкинса — Штайнера», сейчас у всех на слуху, чему немало способствовала публикация весьма авторитетной работы Дженкинса и Штайнера о дислокации. Однако это явление редкое, и обычно его принимают за расстройства психики другого рода. Синдром многократно упомянут в литературе. Каспар Хаузер, дикий мальчик из Аверона, британский дипломат Бенджамин Батерст… «Семь отроков эфесских» были бы отличным ранним примером, но, увы, их история сугубо легендарна, и в наш список её включать нельзя. Забавен случай так называемого человека с Марса, бродившего по улицам Москвы в начале двадцатого столетия. О нём писали в газетах, даже фотографировали. Человека с Марса посчитали мошенником, грубой фальшивкой, но время показало: то был действительный, прекрасно документированный случай появления человека — а вернее, гуманоидного существа, — страдающего от так называемого чужеродного синдрома Дженкинса — Штайнера, разновидность «А». Я мог бы долго рассказывать о прецедентах, но, возможно, вы предпочтёте сами просмотреть наши материалы.
— Обязательно! — заверяю я. — Но, скажите, есть ли способ излечиться от синдрома Дженкинса — Штайнера? Хоть мой случай, безусловно, очень интересный, я уже сыт по горло. Устал болтаться по странам и столетиям, редко оставаясь на одном месте дольше чем на день. Устал не иметь друзей, жены, семьи, работы, доходов, даже увлечений. Я буквально ничего не могу!
— Вы хотите избавиться от синдрома Дженкинса — Штайнера?
— Всем сердцем!
— Какая ирония. Иные люди отдали бы что угодно за такие возможности. Путешествие во времени — старейшая мечта человечества. Но если вы в самом деле готовы…
— Да!!!
— Тогда позволю себе вас обнадёжить. Ваш случай вполне излечим. Нынешний прогресс в темпорально-гуманитарной инженерии поистине удивителен. И если вы тверды в своём решении…
— Я твёрд!!!
Договорить доктор Шварц не успевает. Дверь с грохотом распахнулась, вбегают двое смуглых мужчин в белых шортах и теннисках, за ними медсестра, тоже в белом.
— Вот он! — кричит медсестра.
Смуглые медбратья подступают, и
