Весь Роберт Шекли в двух томах. Том 1. Рассказы и повести - Роберт Шекли

Штанина его комбинезона насквозь пропиталась кровью.

— Русалка, кэп!

— На кой чёрт она нам?

— Ребята хотят порезвиться. На следующем привале и начнём.

Вожак нахмурился:

— Совсем сдурели? За нами охотится половина национальной гвардии, а вам лишь бы девки.

— Мы же люди, кэп, потребности имеем. Да и потом, кто станет нас искать в такой дождь?

Кэп, судя по виду, был человеком серьёзным. Казалось, он вот-вот велит подручным меня отпустить, но, верно, решил не портить отношения, тем более что был ранен в ногу. Любитель поразвлечься не собирался сдавать позиций и в случае отказа запросто мог учинить драку.

— Еду раздобыли? — изрёк наконец главарь.

— Мешок кукурузы и пару цыплят, больше ничего, — откликнулся кто-то.

— Тогда по коням.

Меня перебросили через седло, точно мешок с зерном, и всадники помчались галопом. Я не знала, что со мной хотят сделать, но готовилась к худшему. Отряд нёсся под проливным дождём, от тряски меня вырвало. Мимо мелькали пологие лесистые холмы и долины. Потом дождь перестал, к полудню выглянуло солнце.

Завидев ручей, главарь по имени Дэн вскинул руку. Всадники разом натянули поводья, спешились и занялись обустройством лагеря. Меня опоясали верёвкой, а другой конец привязали к дереву. Мужчины пребывали в прекрасном расположении духа, даже Дэн, невзирая на рану, которая хоть и тяготила при ходьбе, но скакать верхом не мешала. По кругу пошла бутыль — не иначе с виски. Предложили и мне, но я отказалась.

Мои похитители быстро захмелели. Вскоре все разговоры свелись к еде. У бандитов с утра не было во рту ни крошки. В Пайни-Бьюте добычей они почти не разжились. Вдобавок днём раньше застрелили их товарища по кличке Отис, а Дэна ранили.

Внезапно Дэн сказал:

— Сейчас бы жареной рыбки!

Сообщники хором загалдели про рыбалку, наперебой хвастаясь своим умением. Вот только крючков ни у кого не нашлось, растеряли в дороге.

Все тут же поскучнели, задумались, а Дэн бросил:

— На кой нам крючки! У нас ведь есть русалка, пусть она и ловит.

Тут все глаза уставились на меня. Я собиралась сказать, что в жизни не ловила рыбу, но Дэн хитро подмигнул мне и продолжал:

— Уважишь нас, дорогуша?

Не знаю почему, но я ему сразу поверила. Может, из-за раны, не знаю. Просто нутром чуяла, что он на моей стороне, поэтому кивнула:

— Мне не привыкать.

Один бандит, кажется его звали Джейк, с сомнением покачал головой:

— Чепуха какая! Станет она по своей воле таскать нам рыбу!

— Выбора-то нет, — хмыкнул Дэн, вынув моток верёвки. — Рыбачка будет у нас на крючке. Станет дурить — вытащим и отшлёпаем. Джейк, лично займёшься.

Тот на минуту задумался, потом кивнул:

— Неплохая мысль. Не поем рыбки, так отшлёпаю русалку. И не только отшлёпаю.

Мужчины снова загалдели, наперебой перечисляя варианты этого «не только». Подмигнув снова, Дэн туго затянул узел на моей талии.

— Теперь никуда не денется, — ухмыльнулся он и, схватив меня за руку, поволок к ручью. — Ты уж постарайся, девочка, иначе худо будет. — И столкнул с берега, украдкой сунув мне в руку какой-то предмет.

Лишь в воде я поняла, что это нож.

— За работу, крошка! — скомандовал Дэн и стал травить верёвку.

Я нырнула, ощущая настоящее блаженство. Нож был тупой и не резал, но, орудуя его концом, мне удалось развязать узел. Освободившись, я поплыла по течению, понимая, что рано или поздно оно приведёт к морю.

Следующие несколько часов, опасаясь погони, я плыла и плыла без остановки, держась у самого дна. Не знаю, почему Дэн дал мне нож. Наверное, у него была жена или сестра, а может, и дочка, которую он искренне любил когда-то, прежде чем мир сошёл с ума.

Ручей вынес меня к реке, и я поплыла дальше, потому что все реки текут к морю.

Плыть в глубоких водах широкой реки было легко. Должно быть, как обычному человеку — ходить по ровной дороге. Только мне ещё и течение помогало: направляло и держало на плаву, когда я уставала.

Проголодавшись, я поймала рыбу и съела, оставив лишь голову и хребет. Вкуснятина! Поймала ещё одну и наелась до отвала.

После я лениво плыла по течению, почти не шевелясь и лишь изредка возвращаясь к середине реки. Страх оставил меня. Встреча с бандитами теперь походила на полузабытый кошмар. Даже Пайни-Бьют постепенно стирался из памяти.

Зато пробудились давние мысли и воспоминания. Например, сон, который я видела много лет назад, когда ещё жила с Эллисон, своей родной мамой. В том сне она будто бы родила мне братика. Он лежал в белой колыбельке, такой крохотный, как птенчик. Да это и был птенчик с серовато-коричневыми крылышками и человеческим лицом.

Братик что-то прочирикал, но слов было не разобрать.

— Не понимаю, — вздохнула я.

Он снова зачирикал и выбрался из колыбели. Наверное, хотел сказать: «До встречи, Лина». Потом расправил крылья и улетел.

С тоской я глядела ему вслед. Такой славный, такой хорошенький. Жаль, что улетел. Мы ведь могли подружиться.

Много позже я рассказала свой сон Мэг и спросила, правда ли у меня есть братик.

Мэг ответила с присущей ей серьёзностью:

— Никакого братика, тем более птенчика, у тебя нет. Ни я, ни Эллисон его не рожали.

— Он есть, есть! — не унималась я. — Такой малыш с перьями и крыльями. Я видела его во сне!

Мэг помотала головой:

— Это всего лишь сон.

— Он птенчик, крохотный такой птенчик.

— Чепуха, — отрезала Мэг, закрывая тему раз и навсегда.

Помню, я рассказала сон ещё кому-то, кажется, учёному — тучному дядьке с широким унылым лицом и редеющей