Весь Роберт Шекли в двух томах. Том 1. Рассказы и повести - Роберт Шекли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мистер Лепски! — восклицает медсестра укоризненно. — Вы же обещали, что не будете так делать! Но украли блокнот и халат доктора Шварца и теперь выдаёте себя за врача!
— Это я-то выдаю себя за врача?! — возмущённо кричит фальшивый Шварц. — Подождите, я ещё пожалуюсь властям, как вы со мной обращаетесь! Там, откуда я прибыл, я светило медицины, у меня лицензия и практика! Сестра, этот человек страдает от синдрома Дженкинса — Штайнера, и я требую…
— Отведите его в блок «Б», — приказывает сестра, и санитары тащат прочь Шварца — или как его там.
— Сестра, пожалуйста! — молю я. — Мне необходимо поговорить с этим человеком. Он обладает знаниями, крайне важными для меня!
— Чем Лепски действительно обладает, так это умением пудрить людям мозги, — возражает медсестра. — Вы сможете с ним встретиться в общей комнате, в позволенное время, — если, конечно, он будет вести себя хорошо.
Я ждал встречи с нетерпением. Но, конечно же, встретиться с Лепски не успел.
Меня перебросило снова.
Жажда
Hunger — Stars: Original Stories Based on the Songs of Janis Ian, 2003/08; перевод: Анна А. Петрушина
Я жажду тебя, словно небо — от солнца щедрот. Я жажду тебя, как волна — серебристой луны. Так стали отточенной кожа оленья ждёт, И души пропащие жажды спасенья полны. Дженис Иен. Жажда[98]Я сидела в лохани у окна. Жаркий летний день тянулся медленно, казалось, ему не будет конца. Под окном в маленьком палисаднике увядали цветы. В полумраке гостиной паук оплетал паутиной угол, двигаясь едва заметно. От жары клонило в сон, вода в жестяной лохани давно потеряла свою прохладу.
На поле возле дома ребята играли с мячом. Как только сил хватает в этакую жару! Однако мне тоже захотелось поиграть.
Высунувшись из окна, я крикнула:
— Бросайте мне мяч!
Конечно же, никто и ухом не повёл. Правильно, кому нужна толстая русалка. Им ведь невдомёк, что в океане без жировой прослойки никак не обойтись, до того там холодно. Во всяком случае, так говорят. В жизни не видала океана, и боюсь, никогда не увижу. Он далеко отсюда — миль сто, а то и больше к востоку. Реки и той не видела. Вообще не видела ничего, кроме пыльного захолустного городка Пайни-Бьют в Северной Каролине. Здесь поблизости есть речушка, но Мэг меня туда не берёт, всякий раз под благовидным предлогом отказывает. Думаю, она меня по-своему любит, потому и не хочет отпускать.
В этом городке русалкой быть несладко. Нет даже бассейна, чтобы потренироваться, хотя мне говорили, что я способная.
В те дни я только и мечтала, что об океане. А ещё о том, чтобы сбежать отсюда, добраться до моря и там разыскать таких, как я.
Случись мне пожаловаться на тяжкую русалочью долю, Мэг, мачеха, неизменно отвечала, что нужно терпеть и благодарить Господа за его благодеяния. Не знаю, чем Он меня облагодетельствовал, кроме жабр и хвоста, от которых на суше никакого толку. Но Мэг говорит, что таков Божественный замысел, мол, придёт время, и его суть откроется.
Раньше Мэг работала в Вудс-Холе, в океанографическом институте, пока огненные смерчи шестьдесят второго года не вынудили её возвратиться на родину в Северную Каролину. Здесь она ударилась в религию, и даже череда новых катастроф, обрушившихся на страну, не поколебала её убеждений.
Когда-то давным-давно она свято верила, что наука спасёт человечество, но теперь возлагала надежды целиком и полностью на Всевышнего.
Душевной Мэг не назовёшь, но иногда она была добрая. Однажды рассказала, как во времена незапамятные люди завидовали русалкам. По мне, завидовать тут нечему, и уж точно не в Пайни-Бьюте, а других мест я не знаю.
Всё думаю, почему Эллисон и Грег, мои настоящие родители, позволили учёным сотворить со мной такое. Это ведь жестоко! Наверное, сказали: «Валяйте, сделайте из неё русалку, они сейчас в моде». Потом в Новой Англии разразилась эпидемия оспы, и они умерли, оставив меня на попечении Мэг, которая вместе с Лэсом переехала в этот тоскливый городишко вдали от моря.
Как оказалось, тот жаркий летний полдень, когда я смотрела футбол, ознаменовал новую катастрофу.
Вскоре пошёл дождь. Сильный, с громом и молнией. Лил весь день, всю ночь и ещё двое суток кряду. Настоящий летний ураган. Зародился он, похоже, в южных широтах, затем покрутился над Саргассовым морем, разошёлся как следует и двинулся к побережью, на сушу, постепенно добравшись и до Пайни-Бьюта.
Все ринулись укреплять дамбы, защищавшие нашу низину. Тогда-то и случилась беда.
Меня оставили дома одну. Конечно, какой прок от русалки? Внезапно грянул выстрел. Потом дверь распахнулась, и в комнату ввалилась компания мужчин. Человек пять-шесть, неместные. Зловещей наружности, небритые, одежда в лохмотьях. Чужаки ворвались с винтовками, стряхивая воду с длинных сальных волос. Заметив меня, сгрудились вокруг.
— Так, и кто у нас тут? — ухмыльнулся один.
Другой заглянул в лохань:
— Глянь, у неё рыбий хвост. Будь я проклят, да это же русалка!
Они обменялись непонятными шутками, потом кто-то спросил:
— И чего с ней делать?
— Отвезём в Роли и продадим!
— Много за неё не выручишь. Уродцев сейчас полно кругом.
— Она же наполовину рыба! Вываляем в муке и зажарим.
— Лучше заберём с собой. Всадникам Дэвиса пора поразвлечься.
Я плакала, умоляла, но бандиты со смехом и непонятными шутками вытащили меня из лохани. Снаружи их поджидали другие, верхом на лошадях. Меня всучили одному из конных.
— Кто это? — спросил бородач постарше, в надвинутой на
